Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Пратчетт Терри Дэвид Джон (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Вчера у них вышел разговор об этом. Кто-то спросил Мау: точно ли якорь Воды стоял на своём месте, когда пришла волна? Мау пришлось думать изо всех сил, сохраняя на лице спокойствие. Он видел якоря богов каждый день. Все ли три были на месте, когда он отправлялся на остров Мальчиков? Уж конечно, он бы заметил, если бы один из них исчез. Пустота бросилась бы ему в глаза!
— Да, — сказал он, — они все были на месте.
И тогда женщина с серым лицом сказала:
— Но ведь человеку было по силам поднять один из камней, правда?
И Мау понял, к чему она клонит. Если кто-то сдвинул якорь с места и уволок под воду, разве это не могло вызвать волну? Это ведь всё объяснило бы, правда? Это и должна быть причина, верно ведь?
Мау посмотрел на измождённые лица. Эти люди изо всех сил желали, чтобы он сказал «да». Скажи «да», Мау, предай своего отца, своих дядьёв, свой народ, чтобы мир этих людей стал осмысленным.
Гневные слова Дедушек громыхали у него в голове. Он подумал, что сейчас у него кровь потечёт из ушей. Что за оборванцы с мелких песчаных островков явились сюда и смеют их оскорблять? Дедушки приказали крови петь воинственные гимны у него в ушах, и Мау пришлось навалиться на копьё всем весом, чтобы не поднять его.
Но при этом он не сводил глаз с серолицей женщины. Он не помнил, как её зовут. Он знал, что она потеряла мужа и детей. Она шла по стопам Локахи. Мау видел это у неё в глазах и сдержался.
— Боги бросили вас. Когда вы нуждались в них, их не было рядом. Вот и всё. Больше никаких объяснений нет. Поклоняясь им после этого, вы будете поклоняться преступникам и убийцам.
Он хотел это сказать. Но женщина смотрела на него, и он готов был скорее откусить себе язык, чем произнести эти слова. Он знал, что они правдивы, но здесь и сейчас они ничего не значили. Он оглядел напряжённые лица людей, всё ещё с беспокойством ожидающих его ответа, и вспомнил, как потрясён и ранен был Пилу. Мысль может ранить, как копьё. Не бросают копья во вдову, в сироту, в скорбящего.
— Завтра, — сказал он им, — я подниму из лагуны якорь Воды.
И люди отступили и удовлетворённо переглянулись. Не самодовольно, не победительно. Просто их мир на мгновение пошатнулся, а теперь встал на место.
И вот настало завтра — оно было где-то там, за шелестом дождя.
«Я соберу все три камня, — подумал он. — И что случится потом? Ничего! Мир изменился! Но эти люди будут всё так же ловить рыбу, класть её на якоря богов и трепетать в священном ужасе!»
Свет медленно просачивался сквозь дождь, и что-то заставило Мау обернуться.
В нескольких шагах от него кто-то стоял. У этой твари была большая голова, которая, если вглядеться, больше напоминала огромный клюв. И дождь падал на неё с каким-то необычным звуком — скорее щёлкал, чем шелестел.
Про демонов рассказывают много всякого. Демоны бывают разные: иногда они прикидываются людьми, иногда зверями или чем-то средним, но…
…но демонов не бывает. Не может быть. Если богов нет, то нет и демонов, а значит, то, что стоит там, под дождём, — вовсе не огромное создание с чудовищным клювом больше человеческой головы, способным перекусить Мау пополам. Такой твари не может быть на свете, и нужно это доказать. Однако Мау решил, что вскочить и с криком броситься на чудовище — не самое разумное, что можно сделать.
«У меня ведь есть мозги, — подумал он. — Я должен доказать, что это не чудовище».
Налетел ветерок, и чудовище хлопнуло крылом.
Ох… но вспомни сундук с инструментами. В брючниках нет ничего особенного. Им просто повезло. Пилу сказал, что они происходят из места, где иногда бывает очень холодно. Тогда с неба падают холодные перья — наподобие града, который иногда выпадает во время шторма, но более пушистые. И потому брючникам пришлось изобрести брюки, чтобы набабуки не отмерзали, и большие лодки, чтобы уплыть туда, где вода никогда не становится твёрдой. Им пришлось научиться думать по-новому, выдумать новые инструменты.
Это не демон. Так пойдём узнаем, что это.
Мау стал смотреть на тварь. Ноги у неё были человеческие. А то, что он принял за хлопающее крыло, не было крылом. Если внимательно всмотреться, это было больше похоже на ткань, раздуваемую ветром. Демон существовал только в страхах Мау.
Существо вдруг заворковало. Это было настолько не по-демонски, что Мау, поднимая брызги, прошлёпал поближе и понял: это человек, обмотанный брезентом с «Милой Джуди», таким жёстким, что он образовал что-то вроде палатки.
Это была Безымянная Женщина. Она баюкала младенца, и оба они были прикрыты от дождя. Она одарила Мау слабой затравленной улыбкой.
Дождь начал ослабевать. Уже стал виден прибой. Ещё несколько минут, и…
— Покажи нам панталончики! Роберте опять наклюкался!
…и попугай проснётся.
Пилу сказал, что этот крик означает: «Покажи мне свои маленькие брюки». Должно быть, это клич, по которому брючники узнают друг друга.
У Мау теперь тоже были маленькие брюки. Он отрезал штанины по колено и использовал материю для самой главной вещи в брюках — для карманов. В них можно было носить столько всякой всячины.
Безымянная Женщина ушла по пляжу обратно, а Мау стал слушать, как просыпаются люди.
Пора. Нужно вернуть людям их богов.
Он выскользнул из полубрюк с очень-полезными-карманами, разбежался и нырнул в лагуну.
Вот-вот должен был начаться отлив, но вода вокруг разбитого коралла была спокойной. Волна со страшной силой проломилась через риф: Мау видел глубокую синюю воду за проломом.
Якорь Воды сверкал под ногами, прямо в проломе. Его закинуло глубже, чем другие, и дальше от берега. Чтобы его вытащить, понадобится очень много времени. Так что лучше не откладывать.
Мау нырнул, обхватил каменный куб руками и потащил. Куб не шелохнулся.
Мау отвёл в сторону пряди водорослей. Белый куб был зажат куском коралла. Мау попытался сдвинуть и этот коралл.
Секунд через пять голова Мау показалась на поверхности. Он поплыл назад к берегу, медленно и задумчиво. Он застал Атабу за отбиванием шмата солонины. Жрец работал металлическим молотком, взятым из плотницкого сундука. Все островитяне с удовольствием ели солонину, кроме Атабы, у которого не хватало зубов. Ему не всегда удавалось найти добровольца, который соглашался за него жевать. Мау молча сел и стал смотреть.
— Ты пришёл посмеяться над моей немощью, демонский мальчишка? — спросил Атаба, подняв голову.
— Нет.
— Тогда поимей совесть и хотя бы забери у меня молоток.
Мау послушался. Работа была нелёгкая. Молоток отскакивал от солонины. Из неё можно было бы делать щиты.
— Ты что-то задумал, демонский мальчишка? — спросил жрец немного погодя. — Ты не кощунствуешь уже почти десять минут.
— Мне нужен совет, о старец, — сказал Мау. — Насчёт богов, кстати говоря.
— Да? Что, сегодня ты в них веришь? Я наблюдал за тобой вчера ночью. Похоже, ты понял, что с верой всё не так просто, а?
— Скажи мне: богов — трое?
— Да.
— А не четверо?
— Некоторые называют Имо четвёртым богом, но Он — Всё, в нём существуют и все боги, и мы, и даже ты.
— А у Имо нет якорей богов?
— Имо Есть. Поскольку Он Есть, Он вездесущ. А раз Он вездесущ, он не находится в каком-то определённом месте. Вся Вселенная — Его якорь.
— А как насчёт звезды Атинди, всегда кружащей недалеко от солнца?
— Это сын Луны. Неужели ты не знаешь?
— Ему не строят якорей?
— Нет, — сказал Атаба. — Это просто излишки глины, что остались у Имо после сотворения мира.
— А красная звезда, которую называют Костром Имо?
Атаба подозрительно посмотрел на Мау.
— Мальчик, ты не можешь не знать, что на этом Костре Имо обжигал глину, чтобы сотворить мир!
— А боги живут в небе, но в то же время находятся близко к своим якорям?
— Не умничай. Ты это и без меня знаешь. Боги везде, но в определённых местах они могут присутствовать в большей степени. Что ты ко мне пристал? Хочешь подловить на чём-то?
