Битва королей. Огонь эльфов - Хеннен Бернхард (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Цитируется по «Пути альвов»,
написано Мелиандером, князем Аркадии
Игра в фальран
Олловейн задумчиво рассматривал стол Галавайна. Хранителю знания действительно удалось представить исходную ситуацию битвы за Филанган. С обеих сторон трое великих, королева, волшебница и полководец, решавшие вопрос победы или поражения, еще были в игре. Тот, кто терял всех троих и не мог заменить их, оказывался побежден. Стол для игры в фальрах был квадратным. Квадратные поля на столе Галавайна были сделаны из инкрустированного мрамора и оникса. Перемежалось черное с белым: двадцать камней в каждом поперечном ряду, шестнадцать поперечных рядов, или полей сражений, как называли их в этой игре, с каждой стороны. Шестьсот сорок полей, на которых в настоящее время стояли триста фигур. Были простые воины, всадники и колесницы, герои, катапульты и много особых фигур. У каждой фигуры было свое числовое значение, с которым она атаковала или защищалась. К этому значению прибавлялись результаты броска игральных костей, в том случае если она атаковала одну из фигур на полях перед собой. Если результат был выше стоимости защитника, который тоже бросал кости и прибавлял результат к своему значению защитника, то защитника убирали с поля.
Галавайн поставил свою великую тройку в третьей боевой линии. Фигуры представляли короля Бранбарта, шаманку Скангу и полководца Оргрима. У Олловейна же впереди в игре был только полководец — фигура, которая воплощала его. Эмерелль, королева, ожидала в последней линии, равно как и Линдвин, волшебница. Обе не принимали активного участия в сражении за крепость.
Большая часть фигур стояла плотными рядами в центре игрового стола. У Олловейна фигур было намного меньше, чем у его противника, зато числовые значения у них были гораздо выше. С левой стороны игрового стола для каждого из поперечных рядов существовал ящик. Вместе их было тридцать два. Каждый игрок клал в шестнадцать ящичков, относившихся к его половине игры, одну фигуру, обозначавшую особое свойство каждого поля сражения. Решение о свойстве должно было быть принято перед началом партии и не могло быть изменено. Из-за того что фигуры были спрятаны в ящичках, противник не знал, какие сражения ему предстоят.
Олловейн вынул из ящичка фигурку Крепость и поставил ее на обособленное поле рядом со своим первым полем сражения.
Хранитель знаний удовлетворенно кивнул.
— Да, так и должно быть.
Он начал атаковать, но из-за высокого бонуса защитников его первый ход превратился в катастрофу. За двадцать атак он сумел удалить лишь две фигурки противника. Одна из них пошла в счет фигуры, которую они создали для загадочного убийцы. Галавайн выбрал белый цвет, и новая фигура представляла собой большую белую собаку. Это была могущественная фигура, которая могла игнорировать противника, стоявшего перед выбранным им полем. Собака победила фигуру, воплощавшую арбалетчика-кобольда.
В качестве особого события Галавайн выбросил результат Тропа альвов. Это позволило ему взять шесть фигур со своей стороны и поставить их на следующем ходу за линиями Олловейна.
Мастер меча задумчиво почесал подбородок и пристально посмотрел на игровой стол. Несмотря на то что удача в игре в кости представляла собой важный игровой фактор, до сих пор все происходило в точности так же, как во время осады, которая состоялась всего три месяца тому назад.
Олловейн взял три кости, чтобы определить особое событие для открывающего хода. Двенадцать! Его катапульты и лучники выстрелили горящими снарядами, которые нанесли противнику дополнительный урон. По спине мастера меча пробежал холодок. Это тоже отражало ход битвы. В конце первого хода противник потерял тринадцать фигур. Ряд, атаковавший его крепость, был почти полностью уничтожен.
Галавайн помассировал виски.
— Значит, лично герцог Оргрим командовал воинами, которые вторглись в твою крепость через находившуюся внутри нее звезду альвов. — Хранитель знания взял фигуру своего полководца со стола и задумчиво повертел ее в руках. — Это было очень легкомысленно. Будучи игроком, я не стал бы делать такой ход. Конечно, полководец — очень сильная фигура. Однако если он будет потерян, это тяжкое поражение. Но ведь мы хотели восстановить истинные события.
Он взял три кубика и выбросил десять.
— Удача в бою! — ликуя, воскликнул хранитель знания. — Значит, на этом ходу я имею право повторить любой бросок, который мне не подходит.
Олловейн нервно постучал пальцами по игровому столу. Галавайн поставил полководца и пять фигурок-воинов на второе поле сражения за главной линией защитников. Последовала резня. Из-за того что атакующие оказались у него за спиной, Олловейн лишился защитного бонуса крепости. Он потерял шестнадцать фигур.
Во время своего хода мастер меча снял все выжившие фигуры из первого ряда. Вынул фигуру для второго поля боя из ящика. Узкое место! Противник мог атаковать его только пятью фигурами, в то время как он мог защищаться таким же количеством фигур. Пока у него сохранялось на этом поле битвы пять фигур, противник не мог проникнуть глубже на половину Олловейна.
Хранитель знания записал события игры в блокнот. А потом начал задавать вопросы. Его жажда подробностей была безгранична. Кроме того, его интересовали питание и мораль защитников, он выяснял имена павших, то и дело переспрашивал насчет загадочного убийцы. Наконец он выманил из Олловейна историю о призрачном волке Фирнстайна, чудовище, неделями, пока его не убил священник, сеявшем ужас в деревушке на севере Фьордландии.
Когда мастер меча закончил рассказ, Галавайн отложил блокнот.
— Тебе не кажется, что эти убийства, совершенные призрачным волком, напоминают смерти в Филангане?
Олловейн отвел взгляд от доски. Было ошибкой думать, что игра облегчит ему рассказ. Напротив! Это было то же самое, что переживать все снова. Эльф купался в поту.
— Олловейн?
Этот голос…
— Олловейн!
Мастер меча неохотно поднял голову. Ганда покинула свое место за столом с книгами по ту сторону газовой занавески. Ее крохотные пальцы мягко касались его правой руки, которой он вцепился в край стола. Из-под ногтей выступила кровь. Рука онемела от боли.
— Ты должен остановить игру!
— Ты в этом ничего не понимаешь, — резко ответил Олловейн.
— Действительно, — произнесла лутинка. — Может быть, как раз поэтому я могу судить лучше тебя, что тебе эта игра вредит. Ты выглядишь жалко! Я этого не понимаю. Это ведь просто игра… Можно подумать, что тебя отравили. Побледнел, дрожишь словно в лихорадке. И сейчас ты пойдешь со мной! Сегодня мы провели в Зале света достаточно времени!
Мастер меча выдохнул. Отпустил стол, посмотрел на свои кровоточащие ногти. Ганда не поймет его. Эта игра… Она какая-то жуткая. Может быть, стол и фигуры заколдованы? Или кости? Когда вчера Галавайн предложил это, Олловейн подумал, что они просто подвигают фигурки по столу и побеседуют о сражении. Он не ожидал, что они будут играть по-настоящему. В этом не было смысла! Капризная удача в костях давно должна была увести их на путь, не имевший ничего общего с событиями, которые произошли в действительности. Но этого не случилось! Ход за ходом они повторяли кровавую битву. Поначалу Танцующий Клинок не осознавал этого и считал случайностью. Но теории давно уже нельзя было придерживаться. Все более жутким казалось то, что игра проходила параллельно реальности. В какой-то момент в голову мастера меча закралась абсурдная мысль. Если игра повторяет действительность, то не изменится ли она, если ему удастся направить ее в русло, отличное от реальных событий? Не упадет ли он замертво рядом с игровым столом, если потеряет своего полководца? И будет ли жива Линдвин, если он помешает ее фигурке проиграть? С тех пор как возлюбленная погибла, его жизнь превратилась в пепел. Так что ему терять? В худшем случае — надежду, которая настолько безрассудна, что он совершенно точно не станет рассказывать о ней Ганде. Но если он не ошибается…
