Рассказы - Олди Генри Лайон (полные книги txt) 📗
– Ты за язык мой не беспокойся! Он у меня поворотливый!.. А креста, понятное дело, нет… откуда ж ему взяться, кресту, ежели я – вампир?
– Ну вот! А я тебе о чем толкую?! Ты же наш, здешний, земных кровей… В смысле – нелюдь. Я, значит, людь, а ты – нелюдь. Единство и борьба противоположностей. А эти – пришельцы! Чужие то есть… инородцы.
– Инородцы?!
Хриплый запойный бас колыхнул воздух склепа, и в дверях возникла нечесаная голова с красным носом-картошкой.
– Где инородцы?! Сарынь их на кичку!..
Надо заметить, что третьего дня к Джованни приехал погостить закадычный приятель – упырь Никодим из далекой Сибири. Как он там сохранялся в вечной мерзлоте и чем питался в своей тундре
– этого никто доподлинно не знал, но отношение Никодима к инородцам было в упыристической среде притчей во языцех.
Джованни едва успел ввести друга в курс дела, как темень кладбища Сан-Феличе прорезали ослепительные лучи прожекторов.
– Это за мной,– сказал папа Пий, грустно глядя на патруль гоблинцов.– Прощайте, ребята. Рад был познакомиться…
– Что?!
Грозный рев Никодима сотряс решетки ограды, и из-под его распахнувшегося савана выглянул краешек тельняшки.
– Да чтобы мы своего, кровного, этим двоякодышащим отдали?! Век мне гроба не видать! Ваня, чего рот разинул – подымай ребят! Неча по склепам отсиживаться, когда Родина-мать зовет!..
– Си, синьор колонело! – вытянулся во фрунт просиявший Джованни и сломя голову кинулся к ближайшей усыпальнице, откуда высовывалась чья-то любопытная физиономия.
А Никодим уже выцарапывал на известке стены крупными буквами:
«МЕРТВЫЕ СРАМУ НЕ ИМУТ!»
На следующее утро большинство газет вышло под заголовком: «Римское кладбище Сан-Феличе – последний оплот человечества!..»
И во многих газетных киосках мира по ночам слышались осторожные шаги, и отливающие алым глаза бегали по мелкому шрифту строчек…
Вскоре в Рим прибыла интернациональная бригада: Упырявичюс, Упыренко, д'Упырьяк, Упыридзе, Упыйр и интендант Вурдман. Последний немедленно переругался с Никодимом, не сойдясь во взглядах на распятие Христа, и папе Пию пришлось мирить скандалистов, ссылаясь на прецеденты из Ветхого и Нового Заветов.
Внутренние разногласия прервало появление полуроты гоблинцов, встревоженных пропажей патруля. Они рассыпались цепью и принялись прочесывать кладбище в тщетной надежде найти и поставить на место строптивого наместника Св. Петра.
Понтифик был надежно укрыт в одной из усыпальниц, а патриоты переглянулись и принялись за работу.
Мраморные ангелы надгробий с любопытством наблюдали за происходящим в ночи, напоминавшим сцену из эротического фильма, которые ангелам смотреть не рекомендовалось. Всюду мелькали тени, они сплетались, падали в кусты сирени, из мрака доносились сосущие звуки, причмокивание, стоны и слабеющие возгласы на трех галактических наречиях…
Это повторялось несколько ночей подряд – дневные поиски неизменно терпели фиаско, а эксгумация не давала никакого результата – и вскоре командование пришельцев забеспокоилось всерьез.
И было от чего…
Укушенные гоблинцы на следующий день становились убежденными пацифистами, отказывались строиться по росту, вели пораженческую агитацию, топили в сортирах казенное оружие и ко всем приставали со своими братскими поцелуями – что грозило эпидемией.
Тем временем Никодим и компания успели убедиться в том, что зеленая жидкость, текущая в венах оккупантов, похожа на ликер «бенедиктин» не только цветом. Это, видимо, было связано с системой кровообращения пришельцев, напоминавшей в разрезе змеевик.
Так или иначе, вылазки участились, а в перерывах можно было видеть покачивающихся борцов за независимость и лично Никодима, пляшущего под колоратурное сопрано Джованни:
Потом Джованни сбивался на «Санта-Лючию» и лез к папе Пию с заверениями в дружбе до гроба.
На распоясавшихся упырей явно не было никакой управы, но понтифик понимал – долго так продолжаться не может. Слишком хорошо был ему известен алчный и вероломный характер рода человеческого…
Папа как в воду смотрел. Через неделю явилась к пришельцам некая склизкая личность. Разговор проходил при закрытых дверях, но кто-то из гоблинцов по незнанию забыл запереть окно, и большая летучая мышь с подозрительно невинными глазками впорхнула в комнату и притаилась в углу за портретом Леонардо да Винчи.
– …да ваши бластеры, господа, им ведь что мертвому припарки! Пульку из серебра вам надобно, колышек осиновый да чесночка связку! Так что меняемся, ваше многочленство – я вам технологию нужную, а вы мне – награду обещанную. Золотишко, брильянтики, а перво-наперво – цистерну коньяку самолучшего, да чтоб звездочек на полгалактики хватило!..
Мерзкий человечишка хихикал, плевался слюной, и каждым своим члеником внимали гоблинцы словам предателя…
– Кто там? – в страхе воскликнул человек, садясь на смятой постели.
– Кто там, кто там…– пробурчали из темноты.– Мы там… Только уже не там, а тут…
Предатель мгновенно протрезвел, да все напрасно, потому что через секунду он сам уже был – «там».
Никодим отошел от кровати и долго отплевывался, полоща рот дареным коньяком.
…Гоблинцы старались вовсю. Спешно отливались драгоценные боеголовки, лазерные пилы валили осины одну за другой, на глайдерах устанавливались реактивные колометы – приближалось время решающей битвы.
– Плохи дела, папаша,– мрачно возвестил Никодим, вваливаясь в склеп, служивший резиденцией опальному понтифику.– Продали нас. Вредитель один, земля ему пухом… Теперь жди неприятностей.
– Передатчик бы нам,– вздохнул папа Пий.– Подмогу бы вызвали. Только где ее найдешь, подмогу эту?..
– Подмогу? – задумчиво оскалился Никодим.– Дело говоришь, батя… Вот только поспеют ли? Ну да ладно, полезли наружу.
– А у вас что, и передатчик имеется?
