Химеры 2 (СИ) - Кузнецова Ярослава (читать книги бесплатно .TXT) 📗
К шельфу подошли к середине следующего дня, волны были, но несильные, лодка хорошо слушалась руля и почти не рыскала. Выкинули якорь, сделанный прежними хозяевами лодки из старой чугунной сковороды и нескольких кусков железа. Покинутая людьми вышка высилась из моря бетонной глыбой. Остров горбатился рядом, белый, серый, зеленый, коричневый, пустынный.
Ньет наспех прожевал бутерброд с сайрой, посмотрел на серую, мелко рябившую воду.
- Надо найти самолет с двумя широкими серебряными полосами на крыльях, - сказал полуночный. - Поглядеть, есть ли кто внутри. Если фонарь открыт, поплавай рядом, поищи тело. Может быть, оно запуталось в парашюте.
- А ты, надо думать, станешь сверху голосом отгонять от меня полуночных, - мрачно сказал Ньет.
- Что поделаешь, жизнь вообще несправедлива.
Фоларица прислушивалась, раскрыв голубые глазищи, будто понимала что.
Ньет горестно вздохнул, начал стаскивать с себя одежду.
- Лодку стереги.
- Будь спокоен.
- Если что, крикни или хоть шепни в воду, я услышу. Каньета меня зовут. Только губами воды коснись и по имени позови.
Полуночный кивнул.
Он разделся и прыгнул в воду, не качнув лодки. Почти в тот же миг вода вскипела, и рядом с ним пронеслось шипастое хвостатое тело, облеченное синей тканью - девица все-таки прыгнула за ним. Ну и хорошо, может быть, уже оклемалась и уплывет куда-нибудь по своим делам. Хотя здесь не ее территория, сожрут, как пить дать…
Ньет быстро погружался, вслушиваясь в пение воды в ушах. Перекидываться не хотелось. Днище лодки серело наверху, на яркой поверхности воды. Вниз от нее шел темный стебель якорного каната. Он слишком поздно сообразил, что происходит что-то не то.
Гибель великого полуночного фолари не прошла бесследно для этих вод.
Ньета словно кипятком ожгло. Он выгнулся в толще воды, как комариная личинка, раскрыл рот в беззвучном вопле. Пение воздушных пузырьков превратилось в скрежет. Глухо ухали разрывы глубинных бомб, стиснуло ребра.
Он онемел, оглох и ослеп, охваченный чужой памятью, смертной тоской и дикой темной яростью. Наверное, так и болтался бы в море, потеряв сознание, ошеломленный вторжением воспоминаний, выплеснутых здесь, но кто-то больно рванул за волосы, потащил наверх. Ньет начал отбиваться, проморгался, увидел, что фоларица парит рядом, обеспокоенно заглядывает ему в лицо. Во рту держался привкус ледяной горькой воды, конечности сводило.
Пришлось привыкать, наводить в голове порядок, неторопливо погружаться, отгораживаясь от волн чужой памяти. На фоларийскую девку эхо гибели Стурворма не произвела никакого впечатления, очень уж мало у нее было собственного сознания. Информация выплескивалась из него, как из мелкого блюдца, не задерживаясь. А Ньет мучился, стискивало виски, в глазах рябило. Поэтому самолет первой нашла она - видно уловила что-то из сказанного полуночным. Легкая полузанесенная илом стрекоза, все еще хищная, сохранившая полное вооружение, лежала на грунте одним серебряным крылом вверх, второе вошло в трещину. Плексигласовый фонарь был откинут, пустое нутро кабины, сиденье пилота, приборную доску затянуло илом. Фоларица вилась вокруг, довольная, что угодила - она нерушимо выбрала Ньета вожаком и уплывать не собиралась. Синее платье всплывало вокруг ее шипов причудливыми струями.
Ньет тщательно обследовал дно вокруг упавшего самолета, ничего не нашел и поднялся наверх. Пока обыскали остров, совсем стемнело. Поиски прошли впустую. На ночлег устроились в лодке, подняв брезентовый полог - не было ни сил, ни желания ночевать в разореном поселке.
- Дорого далось найлам стремление к цивилизации, - задумчиво сказал полуночный, грызя сухарь.
- Теперь отпустишь нас? - Ньета волновало только одно.
- А куда ты собрался?
- Мне надо в Химеру, на капище Нальфран. В Аннаэ есть одно, но маленькое… она не ответила.
- А что ты хочешь у нее спросить?
- Неважно.
Во сне он снова видел башню, винтовую лестницу и косые зубцы, меж которыми плыло холодное небо.
***
Амарела отступила с балкона, нащупав руками дверь. Она не могла оторвать взгляд от резни во дворе. Разум бунтовал и отказывался верить, что кажущийся безопасным Аркс Малеум вдруг превратился в кипящий ад. Выскочила в коридор, подобрала юбки, собираясь бежать. Но куда? Мимо прошла незнакомая жрица в сером платье, ее лицо было бесстрастным.
- Что происходит? - Амарела схватила ее за рукав.
- Королеская семья заново делит трон, - спокойно сказала жрица. - Ступай в свои покои.
- А король Тьяве?
- У Аркс Малеум больше нет короля.
За стенкой послышались злобные выкрики, ляг оружия. Кто-то зашипел, потом взвыл, послышался звук падения. По вискам рейны ползли холодные капли пота. Она заставила себя идти неспешно, как шла жрица, но все внутри кричало об опасности и о том, что нужно спрятаться. У перекрестья коридора лежал мертвый слуа с располосованным горлом. Амарела задела труп краем подола и попятилась. В пустые, без ставней, окна отблескивало красным. Вдоль стенки целеустремленно пробиралась девочка в красном платье.
Дочка Къарая! Ее тоже убьют! Только что погиб ее отец.
В конце коридор показались вооруженные слуа, все еще охотничьей одежде. Они шагали в сторону Амарелы. Та кинулась к девочке, думая хотя бы загородить ребенка собой.
- Тетя, ты что! Бежим!
Маленькая ручка вцепилась в ее руку и требовательно потянула в сторону, в неприметный узкий проем в стене.
- Нельзя на дороге путаться, когда в замке убивают!
Она деловито перебирала башмачками, следуя каким-то хорошо известным путем, коридор изгибался, становился все уже, пересекся галереей, в конце концов закончился шаткой деревянной лесенкой, ведущей к отверстию в потолке. Из отверстия неслось умиротворяющее курлыканье и сыпались соломинки, золотясь в лучах света, падающего из ниоткуда. Сильно пахло птичьим пометом и прелым зерном.
Девочка белкой взлетела по ступенькам и высунула из темного квадрата белокурую головку.
- Забирайся!
Амарела, еле держась, вскарабкалась наверх, потом они общими усилиями втащили лестницу. Наверху оказалось просторное помещение с высокими сводами и парой запертых дверей, видимо это была внутренность одной из башенок, а двери вели на крышу. Голуби - сизые, белые, пестрые, сидели тут и там, на жердочках и шестках, на пустых переплетах рам, выпархивали наружу, сверкая оперением в этом льющемся, золотом, неестественном свете.
Рейна опустилась на охапку соломы, обхватила голову ладонями. Девочка спокойно выглядывала в окно, потом личико ее омрачилось.
- Дня три отсиживаться, - сказала она. - Жалко короля Тьяве.
А твоего отца не жалко, хотела было спросить Амарела, но прикусила язык. У нее ум за разум заходил от этой равнодушной резни.
- Киаран тоже не вернулся, - продолжала болтать девочка.
Курлыкали голуби.
- Он бездельник, никчемный. У него фюльгья есть. Жрицы говорят, что хорошо колдовать может только женщина, мужская магия бесполезная.
Она надулась и вздохнула, потом начала чертить пальчиком в пыли на каменных плитах.
- Мне вот не разрешили фюльгью завести. Я бы хотела… Может кошку. Или птицу. Но жрицы говорят, что это бесполезное умение. А у Киарана есть. Он где нибудь оленем бегает, съедят его, наверное. Так ему и надо.
- Я хочу отсюда уйти, - тоскливо сказала Амарела. - Хочу домой.
Она подумала о своем ребенке, и что он родится тут, в сердце Полночи. Если родится. До сих пор она выживала чудом и милостью короля Тьяве. Но теперь Аркс Малеум отторгал ее, как кисельная толща отторгает пузырек воздуха.
- Ну так иди, - девочка с непониманием посмотрела на нее. - Ты не наша. Тебя здесь ничего не держит. Это мы прикованы к Аркс Малеум все дни, кроме четырех. Папа обещал меня на Дикую охоту взять, но теперь уж не возьмет.
Она снова с сожалением вздохнула. Во дворе раздавались крики.
- Я не помню, куда мне идти.
- В Полночи это не важно, - серьезно сказала девочка. Она прикинула что-то на глаз, взяла горсть соломы, сноровисто скрутила ее в жгут, положила на пол. Потом принялась крутить еще один, будто в куклы играла.
