Небо на плечах - Федорочев Алексей (мир бесплатных книг TXT) 📗
Спрыгнул с катера, давая возможность командирам построить личный состав. Особого времени на раскачку не было — нам еще следовало занять намеченные перекрестки.
Успели. Поредевший гарнизон перекрыл северные выходы с Технологической площади до того, как первые ряды митингующих появились в поле зрения.
На площади не было памятников, на которые я мог бы взгромоздиться, но о помосте я позаботился заранее. Броневик, выдернутый из какой-то учебки, не имеющий даже боевых снарядов, послужил мне трибуной. Я ж говорю, что история любит поиздеваться!
Море. Море лиц окружило меня. Десяток моряков вскарабкались следом за мной на броню, но, если бы толпа захотела, они бы не спасли. Выходы с площади были перекрыты, деваться людям было некуда, поэтому я ждал, пока максимум собравшихся попадет в мое поле.
— Люди!.. — Что я нес, я и под страхом смерти не повторю — штамп на штампе, набор лозунгов. Вся надежда была на «шарм». — Вы шли ко мне? Вот он я, перед вами!
Проблема была в том, что народ и сам не знал, чего хотел, им просто было страшно.
— Пусть уберут тела с улиц!
— Уберем! Уже работаем!
— Нам нужен хлеб!
— Его величество Константин Второй уже распорядился отправить в Петербург эшелоны с продовольствием! Тем, кто нуждается, будет представлен продуктовый паек. Пункты выдачи организовываются при церквях и школах во всех районах!
— Нам нужны врачи!
— Врачей мало, и те, что есть, уже работают в больницах и госпиталях! В Москве сейчас собирается корпус добровольцев, уже к вечеру будут здесь! По радио постоянно передают сообщения, слушайте их внимательно! Мы пока не знаем, как победить болезнь, но что делать, чтобы отсрочить смерть, уже известно — сбивать температуру и следить за состоянием!
— Мы хотим уехать!
— Уехать?! Так я тоже хочу! Но я здесь и делаю что могу! И парни за моей спиной занимаются тем же самым! И еще тысячи людей по всему городу! Чтобы у вас были вода и тепло!
— У нас уже нет тепла!
— Все аварии на сетях сейчас под моим личным контролем! Потерпите чуть-чуть! Тепло будет!
— Во всем виноваты кланы! И одаренные!
— Одаренные?! — развернулся я в сторону выкрика. — Одаренные от этой заразы страдают первыми! Из всех моих знакомых на ногах осталось только двое! Кто-то провел чудовищную диверсию, убивающую нас в первую очередь. Не вас!!! Хотя вы тоже под угрозой! И вы сейчас движетесь в самые опасные районы!
Толчок в грудь почти сбил меня с башни, заставляя прикладывать усилия, чтобы не свалиться позорно в толпу. Восстановив равновесие, увидел заваливающееся на броню тело матроса, закрывшего меня от выстрела. Людское море колыхнулось, отпрянув от броневика, а я спрыгнул на колеса, чтобы только успеть закрыть мертвеющие глаза на знакомом лице. Я, без ложной скромности, очень сильный одаренный, может быть, даже сильнейший! Но увы, я не бог. Оживлять при прямом попадании в голову…
Забыв, что мой настрой влияет на собравшихся, я позволил истинным чувствам взять верх. А они у меня сейчас были отнюдь не позитивные. Со скачком эмоций произошел и резкий прорыв в способностях — расстояние перестало иметь значение. Облако силы, что еще недавно с трудом контролировал в пределе ста — ста пятидесяти метров, рывком разошлось по всей площади, по-прежнему служа проводником моей воли.
Обстановка кардинально поменялась. Теперь не я опасался толпы (а до сих пор на краю сознания такие мысли все-таки были) — теперь толпа боялась меня. Заигравшийся многоликий зверь, которого я терпеливо пытался успокоить, уже не сопротивлялся, а, жалобно скуля, молил о пощаде. Даже моряки, взявшие на себя функции по моей охране, инстинктивно стремились отодвинуться подальше.
Это их рефлекторное отшатывание немного отрезвило меня. Ярость, застилающую глаза, удалось взять в узду.
Подхватив на руки тело моряка, я вскарабкался обратно наверх.
— Я вас выслушал, теперь выслушайте меня! Его звали Гошей Большим. Моряк из простых, кому еще вчера я залечивал рану. Он охранял ваш покой от мародеров и что получил взамен?.. Петербуржцы! Я уже войду в историю как самый кровавый губернатор! Не заставляйте меня оправдывать этот титул! Вы идете на север, где опасность подхватить вирус — выше всего! Мы еще не знаем, кто выпустил смерть на наши улицы, но мы его обязательно найдем! И он не избежит наказания! А пока!.. Возвращайтесь по домам! Если у вас есть родственники и знакомые в северной части, которые еще не заболели, — дайте им приют! Позаботьтесь о своих и чужих детях! Выберите старших в своих кварталах, с которыми можно будет решать вопросы! Узнайте судьбу своих соседей! Проведите перепись! Если есть свободные мужчины, что могут встать под ружье, — добро пожаловать в столичный гарнизон! Мы будем рады любой помощи! Если есть незанятые женщины — помогите в больницах и пунктах помощи! Окажите содействие полиции! Патрулируйте свои районы и кварталы! Не давайте анархии и беззаконию взять верх! Когда все вернется на круги своя, вы сами сможете с гордостью сказать: и я приложил к этому руку! У меня все!
Давящая тишина стала мне ответом.
Что ж, можно себя поздравить: здесь и сейчас я оказался страшнее эпидемии. Первыми сдались особо подверженные «шарму». Расталкивая соседей, они устремлялись прочь, а следом за ними молчаливо потянулись остальные. Площадь опустела за минуты. Я еще успел заметить, как последние спешащие скрыться покидали свободное пространство, когда спасительная темнота приняла меня в свои объятия.
Расплата за перенапряжение — слабость, на которую я сейчас не имел права. Словно чувствуя это, мой полезный симбионт привел меня в порядок за рекордное время: уже через три часа я, неведомо как оказавшийся в здании Генштаба, отчитывался императору за очередной период. Стихийные выступления на всех концах города еще продолжались, но столь масштабных, как разогнал я, уже не было, — для подавления хватало демонстрации оружия, а также готовности его применить.
Две случайные встречи с Гошей Большим, одна из которых закончилась смертью кронштадтского моряка, подарили мне неподдающееся логике восхищение нижних чинов сводного гарнизона. Как мне докладывали, теперь среди матросов и солдат гуляли слухи, что я чуть ли не из лап смерти выцарапал его накануне, а над его остывающим телом рыдал кровавыми слезами и клялся отомстить.
Кому?!
Вдобавок в строй начали возвращаться те, кого оперировал в госпитале, рассказывая остальным байки о моем золотом сердце и небывалой мощи. Последнее было ближе к правде, но бегать и опровергать я не собирался: если доверие и авторитет, которые люди нарабатывают годами, сами шли мне в руки, смешно было бы этим не воспользоваться.
С офицерами и аристократами было сложнее — мешал возраст, но тут на выручку приходило то, что я и раньше был известен, а оказываемая с расстояния поддержка императора давала надежную крышу. Ну еще и «шарм», которым нужда заставила овладеть в совершенстве.
Придя в себя, с головой окунулся в текучку, разруливая то, что не мог решить штаб во главе с Олегом.
Ругался с Москвой.
Окончательно перешел на «государь» в общении с его величеством. И то только потому, что так было короче, чем «Константин Александрович». Впрочем, я и это-то обращение часто забывал добавлять.
Скандалил с клановыми.
Наживал врагов и союзников.
В придачу к военному положению максимально ограничил перемещение людей, ввел комендантский час.
Мародеров приказал расстреливать на месте, добавляя их тела к общим кучам, приготовленным на вывоз.
Дал широчайшие полномочия старшим патрулей, что мне, вероятно, еще аукнется.
По телефону и лично заставил кланы принудительно-добровольно передать под мое подчинение своих людей и технику.
Промышленники и купцы ломались, торговались, но открывали мне свои склады.
Простые люди несли в пункты помощи последнее.
Умирающему городу шла помощь со всей страны. Один Ярцев-старший снарядил два эшелона с продуктами и медикаментами, которые распределял по районам Борис. Он же вместе со своими помощниками взвалил на себя обязанности по остальной логистике, освободив людей для других дел. Два наши с ним недостроенных торговых центра мы отдали под нужды эвакуированных жителей из северных районов.
