Загадать желание - Кай Ольга (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Ой, – Алинка растерянно посмотрела на Леона, на меня. – И что теперь?
Леон пожал плечами:
– Насколько я помню из рассказов, змеиные королевы указывают людям место, где зарыт клад. Но…
– Клад! – хором воскликнули мы, и я тут же предложила: – Давайте откопаем! Деньги или драгоценности в любом случае пригодятся.
– Давайте, – поддержала подруга. – Только… у нас лопаты нет.
– Ничего, сейчас что-нибудь найдем. – Леон огляделся, вернулся к кустам, вытянул какую-то палку и, немного обстругав ее ножом, сделал что-то вроде лопатки. Присел, несколько раз копнул в том месте, где исчезла змея. Остановился, нахмурился.
– Там что-то есть.
Неужели действительно клад? Вот здорово! Сколько читала о разных кладах и сокровищах запрятанных… Как же любопытно своими глазами посмотреть!
– Что-то слишком быстро, – Леон копнул еще раз и, отпустив лопатку, выпрямился. – Не уверен, что нам нужен этот клад.
– Думаешь, там что-то нехорошее? – Алинка поежилась, переступила босыми ногами. – Тогда… наверное, не надо.
Я с сожалением смотрела на торчащую из земли палку-копалку. Ведь не зря же королева ужей появилась именно сейчас, именно перед нами? Может, не стоит так просто пренебрегать волшебным подарком? Но друзья, похоже, решили не рисковать. Леон стоял рядом, за его спиной Алина торопливо одевалась, тщательно перетряхивая свои вещи – не выпадет ли оттуда еще какой сюрприз?
Палка-копалка дернулась. Мы с Леоном переглянулись. Он шагнул, выдернул ее из земли и хотел утоптать вскопанный пятачок, но из-под его ног потекло что-то темное, маслянистое, похожее на чернила, и тоненькой струйкой побежало к реке.
Леон выхватил меч, провел борозду в земле, преграждая путь темной жиже. Но чернильная жидкость быстро заполнила канавку и перелилась через край.
Я схватила палку, копнула еще и еще. Под землей обнаружился обыкновенный глиняный горшок. Его крышка была приоткрыла, и оттуда текло, текло…
– Леон, сюда! – закричала. – Руби!
Он подлетел, с силой опустил меч. Посудина раскололась пополам, на дне ее оказался маленький темный комочек. Увернувшись от лезвия, он вытек из ямки и на потоке чернильной жижи поплыл к реке. Леон рубанул еще раз – не попал, только разлетелись в разные стороны темные брызги.
– Что ж это делается! Что делается! – раздался незнакомый голос, мы обернулись к реке. Порядком обрюзгший мужичок с сероватой кожей, обвешанный то ли мокрой травой, то ли нитями водорослей. Он шел вдоль берега, по пояс в воде, недовольно разгребая руками расплывающиеся темные кляксы. – Воду мне испортите, олухи! Ловите его, ловите же!
Мы с Леоном бросились к склизкому комочку, но он шустро увильнул от наших рук и плюхнулся в реку. Вслед за этим раздался еще один всплеск. Алина прыгнула в воду и сгребла чернильный сгусток ладонями.
– Поймала! Поймала!
– Не выпускай! Только не выпускай! – хрипло закричал мужичок. Леон прыгнул за Алиной, взял ее на руки и понес к берегу. Незнакомец шел за ним, внимательно следя за сжатыми Алинкиными ладошками, и повторял: – Не выпускай! Не выпускай только!
Леон не удержал равновесия на скользкой траве и упал, но успел поставить мою подругу на ноги. Алинка с распущенными длинными волосами, в промокшей рубашке, едва прикрывающей бедра, замерла, глядя огромными то ли от страха, то ли от удивления глазами на свои сомкнутые ладошки.
– Ой, жжется! – пожаловалась она.
– Только не выпускай! – бубнил серолицый мужичок, не вылезая из воды.
– Давай мне, – я подставила руки.
Алина замотала головой.
– Нет-нет. Боюсь. Вдруг убежит?
– Не убежит, – перебил Леон. – Мне давай.
– В огонь его надо, в огонь, – донесся голос из реки.
Огонь? Где ж его так быстро…
– Подождите, я сейчас, – срываюсь с места и, прикрыв локтем лицо, ныряю в заросли.
Хорошо, что вещи мы притащили с собой, не придется бежать к стоянке. Вот, под кустом, дорожная сумка Леона – здесь он сидел и ждал, пока мы с Алиной купались. А вот рюкзачки: один шоколадного цвета, второй – серо-зеленый, мой. Подбегаю, хватаю его и, заслоняясь им от царапучих веток, несусь обратно, к реке.
Алинка плачет – лицо совсем мокрое от слез, но ладони не разжимает. Леон бледный и напряженный, уже не уговаривает ее передать опасную ношу – ждет.
– Не отпускай! Его только в огонь можно, только в огонь, – по-прежнему бубнит серолицый, стоя в воде у самого берега.
Леон бросает злой взгляд в его сторону, потом видит меня, и злость сменяется надеждой.
– Сейчас, – бросаю рюкзак на траву, падаю рядом на колени, достаю коробок сухого горючего. Сколько надо бросить кругляшков, чтобы огонь получился достаточно большим, чтобы сразу сжег это гадкое нечто, спрятанное в Алинкиных руках?.. В итоге выбрасываю на землю все восемь таблеток, поджигаю. Пламя поднимается ровное, с синеватым ободком.
– Давай!
Алина подходит и, вытянув руки над костром, разжимает ладони. Черная клякса изо всех сил цепляется за покрасневшие пальцы, но соскальзывает и с шипением падает в огонь. Пузырится, чавкает. Нити черного дыма вплетаются в рыжие лепестки, поднимаются кверху, превращаются в темные хлопья и тают в утреннем воздухе.
Леон очертил вокруг огня мечом широкую борозду, откинул подальше сухие былинки и сел возле Алины. Подруга так и не успела полностью одеться, мужчина завернул ее в одеяло, чтобы не мерзла, и осторожно держал в руках ее сильно обожженные ладони.
Я нашла в рюкзаке аптечку, достала мазь от ожогов. Лекарство белой пленкой легло на покрасневшую кожу, Алина прикрыла глаза и, всхлипнув, произнесла:
– Спасибо.
– Не за что.
Незнакомый мужичок, о котором мы на время забыли, вылез из воды и уселся на берегу, с интересом поглядывая на нас. Точнее на Алину. У него были длинные седые волосы, в пятнах, словно перепачканные зеленкой, а из одежды – то ли набедренная повязка, то ли полотенце… странное такое, серо-зеленое, мохнатое, обвешанное мокрыми листочками. Отдельные пучки водорослей унылыми сосульками свешивались с плеч и шеи, намотанные на манер шарфа.
– Да… Прибавили мне работы, – проворчал он.
Леон обернулся, не выпуская Алинкиных рук.
– Что это было?
– Дрянь какая-то, – мужичок пожал плечами, щелкнул длинным ногтем по сухой деревяшке. – Наши ее заманили в горшок и закопали. Чтоб не шкодила, да воду не портила. А вы вон чего учудили – мало реку мне не испортили. Чистить после вас придется еще несколько ночей кряду. Русалок гонять. У меня их всего-то две осталось на всю реку. Пока, бедняжки, справятся…
– Нам королева ужей место указала, – проговорила Алинка. Ее голос еще немного дрожал, но подруга больше не плакала. Мазь подействовала, снимая боль.
– Вот оно как! – водяной задумался, нахмурил косматые брови. – Верно, гнездо у них рядом. Вот и не понравилось такое соседство, – он поправил мокро-зеленый шарф. – Мы-то сами с огнем не дружим, знаете ли… Запереть смогли, а вот дальше что делать? У людей помощи просить – так то себе дороже. А тут вы так удачно подвернулись.
– А мы, что ли, не люди? – удивилась я.
– А мы вас и не просили, – усмехнулся водяной. – Сами откопали, сами эту мерзость на белый свет выпустили, сами и прибрали… Да, к слову, вы эту землю грязную да траву посгребайте и в огонь побросайте. Так оно вернее будет.
Спорить не стали, хотя очень хотелось возразить. Мы с Леоном сгребали землю, Алина сидела, положив руки на колени.
Водяной даже не подумал нам помочь. Он рассматривал мою подругу, словно любовался. Сын воеводы то и дело оглядывался на него, но пока молчал.
– Что, красавица, больно? – поинтересовался вдруг хозяин речки.
– Чуточку, – призналась Алинка.
– Хочешь, сделаю так, что ни руки, ни ноги болеть не будут? Ни голова, ни сердце…
– Утопит, – не сдержалась я.
К счастью, меня услышал только Леон. А водяной продолжал:
– Будешь жить – горя не знать. Под луной танцевать да хороводы водить с подружками. И если захочешь, любой мужчина навечно твой будет, во всем тебя станет слушаться, жить подле тебя, красотой твоей восхищаясь…
