Лицо под маской (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Ну, что же, — сказала она удовлетворенно. — У нас есть немалый шанс, господа!
— То есть, тот самый хвостик вы нашли? — уточнила я.
— Там не просто “хвостик”, Нора, там толстая веревка! И, я надеюсь, она не оборвется.
— Можно ли теперь мне узнать, что это означает для меня? — отмер Карло.
— Это означает, что при благоприятном стечении обстоятельств мы завтра узнаем, кого благодарить за столь интересный случай в практике, — хмыкнула я. — Лавиния, спасибо! Я вас оставляю, нам всем нужно выспаться. Завтра… где и во сколько, Пьетро?
— В моей лаборатории, это район Каннареджо. В двенадцать дня годится?
Уже почти дойдя до двери, я остановилась.
— А скажите мне, синьоры, такую вещь: почему наш загадочный злоумышленник, сделав гадость Карло, на год затих?
Лавиния и Пьетро переглянулись. Карло шагнул вперед.
— Что вы имеете в виду?
— Он выбил одного человека из вашего, так сказать, наследственного древа. Клану от этого будет неприятность, но не слишком большая. Почему он не отравил главу клана, не подговорил ваших матросов требовать увеличения оплаты, не поджег склады? Почему ограничился одним точечным уколом? Может быть, мы делаем из мухи слона? Или я чего-то не знаю?
— Мне нужно проверить… — медленно проговорил Пьетро. — Конечно, были какие-то камушки под колесами, но я не смотрел на них с точки зрения единой системы.
— Проверьте, — кивнула Лавиния. — Нора права, это странно и нелогично. А завтра мы посмотрим, как откликнется магическое поле на снятие проклятия, и по кому ударит другой конец порванной струны.
— Как поэтично, — пробормотал Карло.
Без четверти двенадцать Массимо пришвартовал мою гондолу возле унылого трехэтажного здания в районе Каннареджо и подал мне руку, помогая выйти мне и Беатриче. Я остановилась на причале и огляделась. Странное было место, будто и не в Венеции, а где-нибудь в промышленной зоне Штутенгартена, что-то оно мне напоминало… Ну, конечно — старый порт! Только там здания были поменьше, но такого же гадкого цвета горохового супа…
— Нора! — Пьетро стоял в дверях дома и махал мне рукой. — Сюда!
— А почему у вас лаборатория здесь? Какой-то промышленный пейзаж вокруг, не то склады, не то цеха… — поинтересовалась я, входя внутрь; Беатриче следовала за мной.
— Потому что в лаборатории бывает, например, что-то взрывается. Или еще какие-то неприятности происходят. А здесь все магически защищено, есть отличный полигон для испытания заклинаний, и никто посторонний не может пострадать. Да и лишних глаз не бывает, чужие здесь не ходят.
— Ну, да, с этой точки зрения разумно, конечно.
В довольно большом и совершенно пустом зале посередине был раскатан лист толстой плотной бумаги с расчерченной гексаграммой. Лавиния расставляла по концам лучей свечи и раскладывала пучки травы. Закончив это, она отошла на пару шагов, полюбовалась делом своих рук и сказала:
— Полгода назад в Нувель-Орлеане я начала изучать техники вуду. Очень интересные оказались методики, и полезные!.. Так что теперь я стараюсь совмещать их с наработками по классической магии, вот как здесь. Звезда задает направления течения энергии, свечи и травы поддерживают интенсивность поля. Вот этот амулет, — Лавиния помахала перед нашими носами чем-то вроде хрустальной звезды-многоножки, — мы смажем кровью родственницы мага, чтобы заклинание проклятия распознало, так сказать, авторство… Все готово.
— Куда мне?… — голос Карло дрогнул. Ну, я бы на его месте тоже боялась…
— Садись в центр гексаграммы, закрой глаза, положи руки на колени и молчи. Пока я не разрешу, ты не должен шевелиться, моргать, говорить. Желательно было бы, конечно, тебя обездвижить, ну да ладно, не маленький… Джан-Марко, ты берешь статические заклинания, а я занимаюсь динамикой. И не забудь, держи нижние слои, упустишь — шарахнет по всем!
— А кровь вы когда возьмете? — Беатриче холодной ладошкой ухватилась за мою руку.
— Сейчас и возьму. Не волнуйся, девочка, мне нужно несколько капель….
Мы с Пьетро, бесполезные зрители, отошли к большому, в пол, окну. Осмотревшись, я поняла, что сидеть будет не на чем, махнула рукой и уселась на пол. Ничего моим брюкам не будет.
Лавиния зажгла свечи и пучки травы, вымазала кровью девушки хрустального ежа, стараясь, чтобы попало на каждую колючку, и встала на западный луч звезды. Джан-Марко Торнабуони занял луч напротив, развел руки и запрокинул голову…
Маги то бормотали, то пели; пару раз голос Лавинии, казалось, взмывал под потолок вовсе уж невообразимыми нотами. Пучок света собрался в хрустале, потом рассыпался огоньками по нарисованной шестиконечной звезде. Огоньки эти стекли в линии гексаграммы, засияли сильнее и начали менять цвет, проходя радугу и с каждым проходом успокаиваясь и затихая. Наконец, погас последний всполох густого фиолетового цвета, и в воздухе вдруг возник низкий басовитый звук, будто гудение огромного шмеля. Раздалось БАМММ! — шмель лопнул, все выдохнули, и Лавиния сказала обычным голосом:
— Все кончилось, Карло, можно открыть глаза.
Джан-Марко сел на пол там, где стоял, и со стоном спрятал лицо в ладонях.
Карло встал на ноги, вышел из гексаграммы и потрогал маску кончиками пальцев. Потом повернулся к Беатриче и обнял ее так, что, кажется, у девушки ребра хрустнули. Поверх золотистой макушки молодой человек посмотрел на своего дядюшку и сказал:
— Вне зависимости от исхода операции мы с Беатриче поженимся.
— Я, собственно, и не возражал, — пожал плечами Пьетро. — А ты невесту спросил? Впрочем, о чем это я…
Невесту и в самом деле можно было не спрашивать, так она сияла.
Лавиния потянулась, помахала руками и, поймав мой взгляд, пояснила:
— Почему-то во время работы ужасно затекают плечи и поясница. Ладно, от проклятия вы, молодой человек, избавлены. Теперь уже предстоит работа скальпеля, а не артефакта. А как мы узнаем, кого ушибло откатом?
— Сегодня с утра я разослал по всему городу команду “ветерков”… - ответил Пьетро и, заметив наше непонимание, разъяснил, — Это работающие на нашу семью молодые бездельники, старушки и старички с палочками, пожилые дамы с собачками, которые гуляют, каждый в своем районе, и собирают сплетни и слухи. К вечеру я буду знать все, что произошло в Венеции за день.
Я пригласила Лавинию вместе пообедать в городе. Джузеппина сегодня была выходной, так что никакие кулинарные шедевры меня не ждали. Можно было сесть где-нибудь на маленькой campo с видом на облупившиеся дома с зелеными жалюзи, небольшие мостики и совсем уж крохотный рынок, пяток столиков с овощами, рыбой и непременными сувенирными масками и веерами. Массимо высадил нас возле Риальто, и мы медленно пошли по Riva de Vin, постепенно заворачивая вправо, в сторону Campo di San Silvestro. Март радовал солнечными и теплыми днями, вода в каналах блестела так ярко, что я купила у какого-то лоточника темные очки с неожиданно розовыми стеклами. Лавиния фыркнула:
— Это называется — я смотрю на голубом глазу сквозь розовые очки, и мне все фиолетово…
— Главное, чтоб глаза не слепило, — пожала я плечами. — Вон вроде бы симпатичная траттория, сядем?
Худой и длинный мальчишка-официант, обмотанный длинным темно-красным фартуком, принес меню и сказал негромко, склонившись между нами:
— Я бы рекомендовал угря в белом вине, синьоры. И к нему Prosecco di Conegliano, такой день, как сегодня, просто требует Prosecco!
Он выговаривал “прошекко”, слегка шепелявя, как все венецианцы. Я вспомнила Пьетро с его “ветерками” и сказала:
— Отличная идея! Начните с вина, а к нему расскажите нам, о чем говорят в городе сегодня?
— Сию минуту, синьора! — сделав пируэт, он исчез внутри траттории, чтобы через мгновение вернуться с подносом, бутылкой и двумя бокалами.
Пригубив, я одобрительно кивнула: вино, свежее и легкое, пахло грушами, миндалем и медом, начинающимся летом и свободой. Лавиния посмотрела на этикетку и сказала с ноткой сожаления в голосе:
