Клоп (СИ) - Шананин Илья (онлайн книга без .txt) 📗
Сестры Прелтит по очереди вышли из номера, сначала Лилил, а через некоторое время, за которое коридор показался нестерпимо застывшим, появилась Джозиз. Лил была возбуждена, для нее это событие являлось почти тем же, что для Крочика, только с противоположным знаком, то есть с желанием быть поближе и ничего не упустить. Одна Джозиз сохраняла относительное спокойствие, тем не менее тревожась из-за неподатливых волос.
— Что с моей челкой? — жаловалась она, приглаживая их. — Может, подождете меня пять минут, я только сбегаю…
— С твоими волосами все в порядке! — произнесла Лил. — Я не собираюсь опоздать к восходу солнца и ждать еще день.
Мальчики не возражали бы подождать, это прочитывалось по их лицам. Между тем оба не сомневались, что волосы Джозиз находятся в идеальном порядке.
Еще половину пути к номеру Пиуса Джозиз на ходу возилась со своей челкой. Лил несла в руках банку с молоком, которую прихватила вечером с кухни. Пиус считал это излишним, однако он неосторожно упомянул о молочных ваннах.
Настало время, собравшись возле горстки пепла, выяснить, есть ли в ней какой-то смысл. Элберт тоже не опоздал, так что свидетелей хватало. Лил держала наготове банку с молоком. Отказавшись умываться им, Пиус приставил поднос к подоконнику и аккуратно смахнул на него пепел. Он посмотрел на друзей, неуверенно потряс пепел, чтобы распределить его ближе к центру и поставил поднос на подоконник. Все расступились, небо уже открывалось. Наконец, над верхушками деревьев показался кусочек солнца, и взгляды ребят машинально обратились на поднос. Пиус больше не дышал и не моргал, когда пепел, освещенный первыми лучами, сам собой стал расползаться по подносу, разглаживаться и чернеть. Потом новая отдающая глянцем субстанция начала раскаляться, так что над подносом поднялся жар. А затем (кстати, эти превращения происходили довольно быстро) среди тлеющих обрывков появился белоснежный пергамент. И почти разбирался… да, это был текст! Пиус услышал сбоку вскрик, и его с головой окатили прохладной жидкостью.
— Ой, прости, прости, пожалуйста! — извинялась Лил, обтирая его волосы. — У меня случайно вырвалось.
Крочик сбегал за полотенцем. Ребята стали вытирать Пиуса, а тот старался прочесть то, что проявлялось на пергаменте.
— Смотрите, смотрите! — показывал он на подоконник.
Перед ними лежал лист из плотной бумаги с четырьмя стихотворениями, выведенными вполне ясным подчерком обычными чернилами, причем не на каком-нибудь эльфийском языке. Верхняя левая часть содержала следующий стих:
Под звездным небом в час роковой
Нашлись слова, что смерть навели,
Пират, сова и дуб вековой,
И младший брат с руками в крови.
Без гроба тело, плачет земля.
Покоя парку нет много лет.
Он склеп хранит и ждет того дня,
Когда свободным встретит рассвет.
Верхняя правая — такой:
Подарок искусный,
Что мастер поднес
Своей нареченной,
Не сделан из роз,
Не золотом выткан,
Не светит во тьме,
Но силу большую
Таит он в себе.
Фамильная ценность,
Что Дэзрик создал,
Давно уж исчезла,
Покинув свой зал.
В нижней левой части было стихотворение:
Пробрался за стены темный воришка,
Повсюду влечет его золотишко,
Воюет ночами под грохот и вой,
Не страшен ему этот мир колдовской.
Последний стих в нижней правой части был таким:
Раскинула ветви свои под землей,
Проход к паутине заставлен броней.
Заметив, что строчки растворяются, Пиус помчался к письменному столу за тетрадью и ручкой. Он в спешке рылся в шкафчиках, бормоча себе под нос: "молоко мы прихватили, а вот блокнот приготовить ума не хватило".
Он вывалил на подоконник ворох ручек и карандашей и, торопясь, стал записывать первое стихотворение. Джозиз тоже схватила ручку, вырвала из тетради Пиуса листок и сказала, какое стихотворение она будет переписывать. Ее сестра сделала то же самое, устроившись с листком как-то на стене и выбрав строчки с темным воришкой. Крочику просто не нашлось места.
Еще не успели полностью пропасть буквы, как пергамент неожиданно загорелся. Ребята хлопали по нему, но в несколько секунд на подносе уже не было ничего доступного для прочтения. Им пришлось заканчивать свои стихи по памяти, четвертый стих из маленького двустишия остался не записанным.
— Много не дописали? — спросил Элберт. — Все происходило так быстро, от волнения вокруг я ничего не мог запомнить.
— Свой я вроде правильно закончила, — сказала Лилил.
— Я тоже закончил, — сказал Пиус, — но правильно ли…
— Не уверена с последним четверостишием, — произнесла Джозиз.
— Хорошо, хоть что-то есть. А последний четвертый маленький стишок, кто-нибудь вообще обратил на него внимание? И еще, Лил, зачем ты облила меня молоком?
— Прости, — пропела Лил, — просто, все так началось, появился этот пергамент, и я сначала обрадовалась, а потом испугалась, что он исчезнет, руки сами дернулись, на всякий случай… Крочик, — внезапно обратилась она, — тебе нужно было запомнить последнее стихотворение.
— Не знаю как вы, — сказал Крочик, — лично я, пусть и без рифмы, запомнил содержание всех четырех стихотворений.
Глава 10 — Преступные намерения
Это был теплый безветренный вечер, но уже не тот, когда нагретый за день асфальт мог остывать на протяжении всей ночи, асфальт и стены зданий были уже холодными.
Пиус, Лил и Элберт сидели на выступе под участком отеля, где проходил лифт. Этот выступ получался вроде скамейки в форме дуги. Какая-то сила не отпускала Элберта от "Клопа"; чтобы вместе с ним оказаться на воздухе, можно было пойти в парк, подняться на башню или расположиться здесь, на тротуаре. Правда, свободно не поболтаешь, раз один из собеседников невидим, зато можно, хрустя чипсами, поглазеть на прохожих. Сегодня же было особенное зрелище. Два работника в комбинезонах отгородили с утра столбиками с натянутой лентой правую часть входа. Приставив к стене лестницу, они занялись починкой названия. Проблема была с прикрепленными звездами, их добавили недавно, и с первого дня они не держались на месте; как бы их не привинчивали, они отходили от стены, выбивались из вертикальной линии или хуже всего отпадали, ведь отель с тремя звездами — совсем не то, что с пятью. Однако Патвин, главный инициатор идеи со звездами, не хотел от нее отказываться, ссылаясь на нужды прогресса. Отель имел свой взгляд и до сих пор отвергал небольшое изменение, точнее дополнение в названии.
