Приключения Гаррета. том.1 - Кук Глен Чарльз (книги онлайн полные TXT) 📗
В помещении остались только мы с Конфеткой, и ее, казалось, вовсе не огорчало, что я так неторопливо рассказываю о Розе Тейт. По ходу дела я стал искать ножи, которые мы видели в доме леди Гамильтон. Но мне было любопытно, откуда Конфетка знает Розу. Завершив повествование, я спросил:
— Как ты познакомилась с Розой?
— Тебе же известно обо мне все! Я знаю, ты обо мне расспрашивал. Мне сказал Гулляр.
— Я просто пытался уберечь тебя от встречи с тем типом, которого только что отсюда выволокли. Он любит кромсать на кусочки богатых девушек.
— Это я уже поняла. Наверное, я должна тебя поблагодарить за то, что ты не дал ему сожрать мою печенку.
— Поблагодари, это будет замечательно. Наконец я нашел ножи под кучей тряпья, которая служила Уинчеллу постелью. Я не хотел к ним притрагиваться, хотя считал, что, пока Уинчелл жив, от них не может быть вреда.
— Спасибо, Гаррет. Я говорю это искренне. Когда мне страшно, я начинаю язвить.
Заметили, как она увильнула от вопроса, откуда она знает Розу? Я тогда не заметил.
— Значит, у Гулляра тебе все время было жуть как страшно.
У Гулляра ее так и называли — Маленькая язва.
— Ты лишаешь себя всякой возможности добиться моего расположения, Гаррет.
Я присвистнул, как паровоз:
— Ты красивая, но я быстро остываю. Я уже начинаю думать, зачем я потерял с тобой столько времени. Твой характер уничтожает преимущества, данные тебе природой.
— У меня так всегда, Гаррет. Только дела начинают налаживаться, я сразу все порчу. Мама говорит, я прирожденная неудачница. Ладно. Я обещаю. Постараюсь. Спасибо. Ты спас мне жизнь. Что я могу для тебя сделать, кроме того, что напрашивается само собой.
В двери показался Туп и тут же вмешался:
— Что вы здесь затеяли, Гаррет?
— Ищу улики.
— Что-нибудь нашли?
— Да. Ножи. Покойник сказал, что их нужно сломать.
Туп приблизился на несколько шагов и взглянул на четыре обнаженных лезвия.
— Не опасно к ним прикасаться?
— Уинчелл и Рипли невредимы?
— Да.
— Тогда не опасно. Только не порежьтесь. Туп выругался и взял ножи.
— Я сразу же их сломаю. И вышел. Я сказал Конфетке:
— Кроме того, что напрашивается само собой, хотя оно не так напрашивается, как ты думаешь, ты можешь зайти ко мне и побеседовать с моим партнером. Он у нас мозговой центр. Он хочет тебя видеть.
— Он что, калека? Не может сам прийти?
— Он нездоров.
Я спрятал улыбку. Покойник нездоров более, чем кто-либо другой.
Мы выбрались из подвала. Конфетка болтала без умолку. Я признал себя побежденным. Я пытался представить ее Тупу, чтобы она знала, кому официально принадлежит честь ее освобождения. Это не помогло. Она продолжала трепаться, обращаясь ко мне. Тупа интересовали только ножи, он трудился весьма старательно и разломал каждый нож на четыре части.
— Об этом мы позаботились. Туп был ужасно счастлив и доволен собой. Дьявол гордился да… — подумал я.
— Лучше проверьте, не взяли ли они у того бродяги чего еще. Мы не знаем точно, что проклятие передается через ножи.
— Бродягу кремировали, и вся его одежда тоже сгорела. А теперь мы кремируем этих… Ах, да! Правильно. После того, как узнаем насчет проклятия.
— Да, после.
Конфетка не унималась. Я сказал:
— Женщина, я больше не могу. Я не мазохист. Но я хочу, чтобы ты пошла со мной и поговорила с моим партнером. По дороге к тебе на Холм мы как раз будем проходить мимо нашего дома.
Я примолк и уставился на пленников. Оба лежали в джутовых мешках. Уинчелл бесился. Рипли лежал спокойно, но это внушало мне смутные подозрения. Пока я смотрел, мимо пролетела крохотная мошка, похожая на моль.
В это время Конфетка спросила:
— Откуда ты знаешь, что твой дом находится по дороге ко мне?
— Признаюсь, я еще не выяснил, кто ты на самом деле. Но я знаю, что с Холма. Этому убийце нравились только богатые девушки. Так что если ты собираешься вернуться домой, спрятаться от реального мира и думать, как тебе повезло, что можно позабыть обо всем, что было, и относиться к беднякам…
— Ты акмеист? Или анархист?
— Что? Ты упустила смысл.
Это ничего, главное, что я не упустил ее. Я тащился домой, и она шла за мной по пятам. Покойник будет доволен.
— Полно чокнутых подпольных групп, Гаррет. Их десятки. Пуантилисты. Деконструктивисты. Калибраторы. Аватаристы, атеисты, реалисты, постмодернисты. Ты так говорил…
— Я не касаюсь политики в надежде, что политика не коснется меня. По моему мнению, хорошо обдуманному, хоть и циничному, пусть мы даже перезрели для перемен, все перемены, проводимые людьми, приведут только к худшему, пойдут на пользу все более немногочисленной и продажной правящей верхушке. — В эту минуту я понял, чем она увлечется теперь: революцией. — Кстати, у тебя есть имя? Настоящее имя?
Все эти исты соберут под свои знамена несчастненьких, скучающих богатых барышень.
— Конни.
— Правда? Значит, ты почти его не изменила?
— Почти. Конни меня называл только брат. В прошлом году он погиб в Кантарде. Он был капитаном кавалерии.
— Прими мои соболезнования.
— А ты мои, Гаррет.
— Что?
— Ты тоже там кого-то потерял. До меня дошло.
— Да. Типичный случай. А как называют тебя другие люди?
— Микки.
— Микки? Как они ухитрились из Конни сделать Микки?
Она рассмеялась. Когда она ничего не делала, а просто веселилась, у нее был чудесный смех. Я чуть не ошалел.
— Не знаю. Это моя няня. У нее были для всех нас ласковые прозвища. А что? Я захихикал:
— Ты мне напомнила о моем младшем брате. Мы звали его Фуба.
— Фуба?
— Не знаю почему. Это моя мама. Меня она называла Прыщ.
— Прыщ? Да. Ну конечно. — Конфетка закружилась и стала показывать на меня пальцем. — Прыщ! Прыщ!
— Эй! Прекрати!
Люди таращили на нас глаза. Она сделала пируэт:
— Прыщ! Знаменитый сыщик Прыщ! Конфетка засмеялась и помчалась вперед. Побежала, потому что я припустился за ней. Она неплохо бегала. Ноги у нее были что надо. Красивые ноги, я не очень-то старался ее догнать, просто бежал сзади и наслаждался зрелищем.
Мы пустились бегом, когда были уже недалеко от дома. Начиналась Макунадо-стрит, я поравнялся с Конфеткой и сказал:
— Осталось два квартала по этой улице. Это мой район. Здесь меня знают.
Она смеялась и пыталась отдышаться.
— Есть, сэр, мистер Прыщ. Я постараюсь, чтобы вы не уронили свое достоинство.
Когда Дин открыл парадную дверь, она все еще смеялась, и мне было не по себе.
49
Белинда стояла в коридоре. Она хмуро посмотрела на Конфетку. Конфетка хмуро посмотрела на Белинду. Они, без сомнения, узнали друг друга. Конфетка напоследок еще раз подколола меня:
— Ты знаешь, что его прозвище Прыщ?
— Дин, — прорычал я, — принеси закуски в комнату Покойника. А также нюхательную соль на случай, если я дам этой девице по башке и она отключится.
У меня вдруг возникла трудность. Я оказался меж двух восхитительных женщин, обе очень интересные и разглядывают друг друга, как кошки, собирающиеся вонзить когти. В меня.
Я давно не тренировался, но вспомнил, как это бывало. Когда они поднимут бучу, я все возьму на себя. Их счастье, что напали на такого, как я.
Я услышал шум в маленькой гостиной, и меня осенило. Я вбежал в комнату до того, как последний приблудный кот Дина успел спрятаться. Это был крошечный пушистый комочек, такой ласковый, что даже я, если бы меня приперли к стенке, признал, что он душечка. Я метнулся обратно в коридор, где мои дамы обменивались убийственными взглядами. Котенок замурлыкал.
— Вижу, что вы, девочки, знакомы. — Я сказал Конфетке: — Она здесь прячется. От убийцы. — И Белинде: — Вчера вечером убийца ее похитил. Мы только что ее освободили. Я привел ее на беседу с Покойником.
— Я так и думала. Я слышала, что ее похитили.
Белинда посмотрела на котенка без того огонька, который загорается при виде этих животных в глазах их поклонников. Черт возьми! Такая мысль, и все зря.
