Смерть в любом случае (СИ) - Бэйн Екатерина (читаем книги TXT) 📗
— Ты уже знаешь?
— Что именно?
— Кэрин мертв. Говорят, упал и свернул себе шею.
— О, какое совпадение. Что-то часто здесь стали падать с лестниц с фатальным исходом.
— А еще говорят, что его убили.
Вельгаут покачал головой и сел на тот самый стул, где сидел Сенмар несколько минут назад.
— Нашлось два свидетеля, — он понизил голос и оглянулся на дверь, — сказали, все произошло так быстро, что они и понять-то ничего не успели. Мол, вошел человек, спросил, кто здесь Кэрин. Тот встал, сказал: "ну, я". А вошедший взял его вот так, — Вельгаут сжал рукой свой подбородок, — и резко повернул. Все.
Нарсин молчала.
— Я догадываюсь, кто это был, — продолжал мужчина, — впрочем, это нетрудно. Я только не понимаю, почему.
— Пожалел своего Кэрина? — осведомилась девушка холодно.
— Вот еще, — Вельгаут фыркнул, — Кэрин получил по заслугам. Здоровый был тип, но злобный неимоверно. Думаешь, это первый такой случай? Про него всякое поговаривали. Туда ему и дорога, никто не жалеет. Кстати, неужели так трудно запомнить: не мой это Кэрин, ясно? Я с ним дружбу не водил.
— У меня сегодня отвратительный день. Мне ничего не дают сделать, — прошипела Нарсин, — я, видите ли, рангом не вышла.
— Что же ты хотела? Начальники все такие. Думают, что лучше знают, как и что делать.
— Забавно. Наемнику свернули шею средь бела дня, а никто и не почесался?
— Вот именно. Но если б это была ты, думаю, все так просто не закончилось бы. Твой начальник в самом деле знал, что делает.
— Это был мой должок. Мой, а не его.
— Да не скрипи ты зубами, успеешь еще.
Разумеется, настроение Нарсин от этого не повысилось.
— Мне очень жаль, что так случилось с твоим братом. Хороший был парень.
Нарсин заморгала, пытаясь прогнать непрошенные слезы и отвернулась. Проявлять подобные эмоции она не любила. Ей казалось, что нет ничего нелепее плачущего телохранителя.
Вельгаут деликатно подождал, пока ее приступ слабости пройдет. Впрочем, это длилось не больше минуты.
— Что теперь делать думаешь? — спросил наконец он.
Нарсин приподняла брови.
— А что я должна теперь делать?
— Не знаю. Поэтому и спросил.
Она пожала плечами.
— Что теперь сделаешь? Ничего. Жаль, мне не выпадет возможности свернуть шею Кэрину во второй раз.
Вельгаут хмыкнул и покачал головой.
— Ладно, — сказал он и встал, — пойду, пожалуй. Уже поздно. Мы в казармах просыпаемся рано, не то что вы, телохранители.
— Ну да, — фыркнула девушка, — думаешь, на нас распространяется привилегия дрыхнуть до девяти часов? Разве что, в выходные.
— У вас есть выходные, — утверждающе проговорил мужчина, открывая дверь, — да будь я на твоем месте, у меня бы совести не хватило жаловаться.
— Ха-ха, — выдала она, — телохранителям совести не положено.
Он махнул ей рукой и ушел.
8 глава. День Цветения
Наконец, настал долгожданный День Цветения. Надо отметить, что его все ожидали с нетерпением. Особенно, слуги, поскольку именно на них свалилась львиная доля всех забот и они уже не чаяли дождаться, когда это закончится. Хотя нельзя сказать, чтобы никто из них не радовался празднику, как таковому. Праздник — это всегда радость, даже если при этом ты работаешь, как каторжный.
Нарсин, не имеющая никакого представления о том, что это за такой День Цветения, удивлялась ажиотажу, происходящему вокруг, хотя на это у нее оставалось не много времени. Сенмар рьяно взялся за обеспечение мер безопасности. Несмотря на собственную уверенность в необходимости этих действий, он так и не сумел убедить в этом князя. Его слова об увеличении сопровождающих охранников вызвали лишь недоумение и совет поумерить свой пыл. А робкое предложение надеть кольчугу вызвал громкий хохот. К тому же, князь не поленился поделиться этой потрясающей шуткой с домашними, после чего Сенмар вновь был поднят на смех. Над ним потешалась даже Селрена, всегда необыкновенно почтительная со старшим телохранителем. Надо ли говорить, как разозлился Сенмар от такой реакции. Но за невозможностью высказать накипевшее непосредственным обидчикам, он срывал всю свою злость на подчиненных. В частности, на Нарсин.
Девушке надоело по сто раз на дню выслушивать его язвительные, ехидные, а то и откровенно злобные реплики по поводу ее умственной неполноценности. Правда, иногда, забываясь, Сенмар принимался обвинять ее в змеином коварстве, лжи и обмане, заявляя открытым текстом, что историю с сестрой — наемным убийцей она выдумала от начала и до конца, специально для того, чтобы выставить его на посмешище.
Нарсин старалась терпеть все это, стиснув зубы, но ее терпения никогда не хватало надолго, отчего настроение стремительно портилось. В результате чего она начала тихо ненавидеть День Цветения наравне со своим непосредственным начальством. Она просто мечтала об окончании праздника и очень надеялась, что ее присутствие будет необязательно. Увы, этим надеждам осуществиться не пришлось.
Сенмар безапелляционно заявил, что ее присутствие подле князя во время праздника — дело решенное. А на такое заявление возразить что-либо было очень трудно. Во всяком случае, Нарсин ничего не могла. Вот, если бы она была мощным детиной ростом выше притолоки, то просто стукнула бы Сенмара по голове, вогнав в землю по самые уши.
После ядовитых насмешек княжеской семьи, старший телохранитель потерял интерес к приготовлениям. Похоже, он всерьез вознамерился устраниться и предоставил своей ученице право выкручиваться, как знает. Охрану князя Сенмар возложил на ее плечи целиком и полностью, зловеще заметив, что наверняка ничего не произойдет, а стало быть, и суетиться ни к чему. Да и сама Нарсин перестала видеть опасность в предостережении Эримджан. Ей до такой степени надоели постоянные придирки Сенмара и всевозможные обвинения, что возможность покушения, пусть даже гипотетическая, не вызывала ничего, кроме раздражения. Кто-то покусится на жизнь князя? Помилуйте! Кому это нужно? Если б хотели, его убили бы давным-давно, благо, возможностей было хоть отбавляй. Наверное, Эримджан просто пугала ее, вынуждая оставить службу. Специально нагоняла побольше страху, с нее станется. Это было ее любимым занятием с детства. А чувство юмора у сестры было весьма специфическим. Что вы хотите, при ее-то профессии.
В день начала праздника Нарсин окончательно разуверилась в том, что опасность покушения существует. Впрочем, об этом и думать-то было некогда. С самого раннего утра весь дворец был на ногах. Слуги носились по коридорам с такой скоростью, будто удирали от какой-то смертельной опасности. Все суетились, шумели, что-то постоянно требовали и забывали. К примеру, прислуга старшей княжны Маналы совсем сбилась с ног, госпожа пять раз за утро меняла свои решения по поводу туалетов. Сати и Дашнайя успели поругаться, выбирая зеленые листья и цветы, украшающие их головные уборы. Даже Кеарес собрала в своих покоях целую оранжерею, поминутно прикладывая то один, то другой цветок к своим пышным волосам.
Когда все собрались в парадной зале, напряжение достигло апогея. Близняшки подняли на смех Маналу, заявив, что более неподходящего сочетания цветов в жизни не видывали. В отместку обозленная княжна обозвала их пугалами и посоветовала немедля спрятаться от всеобщего внимания, чтобы никого не напугать.
— У вас на головах кадки с цветами, — заявила она, — вас самих из-за них не видно.
— А у тебя на голове клумба, — на задержалась Сати, сверкая глазами, — причем, самая безвкусная из всех…
— Хватит, — оборвал их инсинуации Делир, немного подуставший от шума, — все в порядке. Вы все замечательно выглядите. Где Кеарес?
Сестры осмотрелись.
— Понятия не имею, — Дашнайя пожала плечами, — разве она не здесь?
— Нет ее здесь, — оглянулась и Сати, — опаздывает. Нам уже пора идти.
— Вечно эта девчонка опаздывает, — надменно проговорила Манала, — она сорвет нам весь праздник.
