Тысяча Имен - Векслер Джанго (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
— Может, нам стоит ему… как это… подсобить? — услужливо предложил Бугай.
Дэвис ухмыльнулся. Винтер вдруг поняла, что сейчас он ее ударит. Она напряглась, приготовившись увернуться, но Бугай и Втык встали по бокам от нее, точно зажав в тиски.
— Сержант!
Это был голос Бобби. Дэвис застыл. Винтер осторожно глянула через плечо. Паренек стоял в самом конце прохода, и огонь костров подсвечивал его силуэт.
— Мы еще не договорили, — проворчал Дэвис. — Мотай отсюда.
— Дело в том, — промолвил Бобби, продвигаясь вперед, — что у нас как раз в самом разгаре партия, а без сержанта продолжить никак не получится. Так что не могли бы вы отложить свой разговор до утра?
Бугай преградил путь капралу. Ветеран был на добрый фут выше новобранца и на добрых полсотни фунтов тяжелее. Рядом с Бобби он выглядел сущим великаном.
— Сержант ясно сказал — мотай! — прорычал он. — Мы заняты!
— Но…
Бугай возложил руки на плечи Бобби и как следует надавил. У паренька подкосились ноги, и он помимо воли рухнул на колени.
— Вот что, детка, — процедил Бугай, — быстро уползешь отсюда — останешься цел, ясно?
Винтер перехватила взгляд Бобби. «Беги!» — мысленно взмолилась она, но мольба, судя по всему, не дошла до адресата. Паренек улыбнулся и быстро глянул вверх.
— Прошу прощенья, — прозвучал за спиной у Дэвиса гулкий бас. Затем капрал Фолсом шагнул вперед и одарил Винтер улыбкой.
Дэвис обернулся с перекошенным от ярости лицом… и замер, мгновенно переоценив обстановку. Будучи крупного сложения, он привык добиваться подчинения одним своим могучим видом, однако Фолсом почти не уступал ему в росте. Более того, туша Дэвиса после нескольких лет вольготного житья в Эш–Катарионе изрядно заплыла жиром, зато капрал был крепок и мускулист, как молотобоец. Его поза говорила о том, что парню часто доводилось использовать физическую силу, — он стоял на носочках, в любое мгновение готовый к броску.
Втык тоже развернулся к Фолсому, и на несколько секунд в проходе воцарилась угрожающая тишина. Винтер хотелось пронзительно закричать, броситься наутек… сделать хоть что–нибудь. И еще она желала, чтобы капрал Фолсом размазал жирную физиономию Дэвиса по его же жирному затылку, но в то же время сама мысль об этом пугала ее до немоты. Кто пойдет против Дэвиса, больно поплатится — эту нехитрую истину Винтер давно заучила наизусть. Лучше уж не попадаться ему на глаза. Вот только сейчас это, к сожалению, было невыполнимо.
Напряженную паузу нарушил топот сапог, раздавшийся за спиной у Бобби. Из–за поворота, слегка пыхтя, появился капрал Графф, а за ним следовало еще с полдесятка дюжих солдат. Дэвис принял решение. Он расправил плечи, и лицо его перекосилось в подобии улыбки.
— Серьезные у вас игры, как я погляжу, — проговорил он и с добродушным видом похлопал Втыка по плечу. — Что ж, я думаю, мы с вашим сержантом уже более–менее закончили свое дельце. — Дэвис ухмыльнулся Винтер, и глаза его зловеще полыхнули. — Ты уж побереги себя, Святоша. Мы ж не хотим, чтобы с тобой стряслась беда, верно? Гляди, как бы не наступить на скорпиона.
Винтер знала, что он имел в виду. Это было традиционное прикрытие для побоев, случавшихся в роте. Когда избивали какого–нибудь беднягу так сильно, что он истекал кровью и не мог явиться на перекличку, его сослуживцы обычно сообщали, что он наступил на скорпиона.
Бобби одарил Дэвиса ясной невинной улыбкой:
— Можете не беспокоиться, сержант. Мы за ним присмотрим.
— Да уж, — пробасил Фолсом из–за спины Дэвиса. — Не беспокойтесь.
— Что ж, теперь я уж точно буду спать спокойно. — Дэвис потер руки, изображая неумеренную веселость. — Пойдем, парни. Пускай Святоша и его новые друзья спокойно поужинают.
Бугай явно обрадовался возможности уйти подобру–поздорову. Втык замешкался было, сверля неприязненным взглядом Фолсома, но, когда Дэвис коротко глянул на него, покорно двинулся прочь. Солдаты, толпившиеся за спиной у Граффа, расступились, чтобы пропустить троицу. Через несколько секунд до Винтер донесся гулкий хохот Дэвиса.
— Сержант! — окликнул Бобби, подходя ближе. — Вы как, в порядке?
— Да, конечно, — невольно ответила Винтер. Она до сих пор дышала учащенно, и сердце неистово колотилось в груди. Желудок словно стянуло тугим узлом.
— Сдается мне, вам надо прилечь, — сказал Бобби, шагнув к ней вплотную. — Дайте я помогу вам…
Он едва успел прикоснуться к Винтер — она тут же резко оттолкнула его руку. Это был отработанный годами рефлекс, и девушка тотчас пожалела, что не сдержалась. Выражение глаз Бобби напомнило ей щенка, которого пнули ногой. Винтер судорожно сглотнула и расправила плечи, стараясь взять себя в руки.
— Все в порядке, — бросила она. — Ничего не случилось. Мне просто нужно отдохнуть. — И добавила, оглядевшись по сторонам: — Вы все свободны. Идите ужинать.
Солдаты, стоявшие за спиной у Граффа, отступили в сторону, когда Винтер, пройдя мимо них, нырнула в свою палатку. Она опустилась на походную койку и, не зажигая лампу, обхватила руками живот, мышцы которого закаменели от напряжения, словно помня сокрушительный удар мясистого кулака Дэвиса.
По шесту палатки постучали.
— Это я, Графф.
Винтер не хотелось видеть ни его, ни кого–либо другого, но прогнать капрала было бы вопиющей неблагодарностью.
— Заходи, — сказала она.
Графф протиснулся в палатку. На лице его читалось легкое замешательство. Винтер вопросительно взглянула на него.
Капрал кашлянул.
— Я хотел извиниться, — проговорил он. — За то, что вмешался без спроса. Мне подумалось, что стоит так поступить, но это, конечно, было бесцеремонно, и вы имеете полное право на меня сердиться.
Винтер помотала головой, не произнеся ни слова.
— Джим за вас беспокоился, — пояснил Графф. — Он парень наблюдательный, хотя чаще всего помалкивает о том, что увидел. Их было трое, а вы — один, и мы решили, что это… в общем, не совсем честно. Тогда я пробежался по лагерю и собрал нескольких ребят из тех, что явно не понаслышке знают, что такое хорошая драка.
— Спасибо, — с трудом выговорила Винтер.
Графф заметно расслабился.
— Дело в том, — сказал он, — что я хорошо знаю эту породу. Ничего нет хуже сержантов, которые служат в захолустье, — я, само собой, не о присутствующих. Получает такой сержант на медный грошик власти и сам превращается в медного божка. Еще хуже, когда он при этом здоровый бугай вроде этого самого Дэвиса. — Графф пожал плечами. — Ну да насчет него можете не беспокоиться. Подобные типы все как один в душе закоренелые трусы. Стоит дать им отпор, и они тут же подожмут хвосты.
Винтер покачала головой. Она знала Дэвиса. Он — грубая скотина, любитель притеснять и унижать и, вполне вероятно, в душе трус… но, помимо этого, он чудовищно самолюбив и самонадеян, а еще коварен и хитер. Дашь ему отпор — и он изыщет способ избежать прямой стычки, найдет возможность нанести удар тогда, когда этого меньше всего ожидаешь.
— Я для такого не гожусь, — тихо проговорила Винтер.
— Для чего?
— Для всего этого. — Она неопределенно махнула рукой. — Какой из меня сержант? Я понятия не имею, что и как надо делать, а теперь еще и Дэвис…
Она помотала головой, чувствуя, как вдруг перехватило горло, и с трудом повторила:
— Я для такого не гожусь.
— До сих пор вы справлялись отменно, — сказал Графф. — Мне, чтоб вы знали, довелось служить под началом сержанта, который был много хуже.
— Но что мне теперь делать?
— Для начала — вернуться и поужинать. Горячая пища вам не повредит.
Винтер медленно кивнула. Но прежде чем она успела подняться с койки, по шесту опять застучали — быстро и лихорадочно.
— Что такое? — рявкнул Графф.
— Это я, Бобби! — отозвался знакомый голос. — Пойдемте, пойдемте скорей! Вы должны это увидеть!
Эскадрон кавалерии вернулся в лагерь и сейчас продвигался вдоль дорожки, отделявшей палатки седьмой роты от других. Во главе отряда Винтер разглядела Зададим Жару, напыжившегося от гордости, точно петух–забияка. Свыше десятка кавалеристов ехали за ним, образуя некое подобие квадрата, в середине которого плелись четверо пеших. Именно они и привлекли всеобщее внимание.
