Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Электроника уходила в бесконечную перезагрузку.
- Час дня, - сверившись по часам, озвучил я информацию, стоя у самого порога и не наступая на черный полиэтилен.
- Ну надо же, заработало, - удовлетворенно хмыкнул князь, не отводя взгляда от экрана. – Час уже? Заводите этого.
- Этот уже здесь, - мягко ответил я.
- Сам явился. – Цепко посмотрел он на меня – вернее, в пространство за приоткрытой дверью. - Григорий Андреевич где?
- Снаружи, - ответил я правду, откинул брусок дерева в сторону носком ботинка и плотно закрыл дверь. – Отговорился делами клана.
- Дверь не нужно было закрывать, молодой человек, - попенял мне князь,
выражая тоном угрозу и недовольство, от которых невольно потянуло вернуть все,
как было. – Не следует распоряжаться в чужом доме.
- Прошу простить, - произнёс я без особой искренности, не тронув дверь, и сделал несколько шагов в сторону княжеского стола. – Смею думать, позже вы одобрите мое самоуправство.
Под ногами хрустнула складка пластика.
- Быть может, - поднявшись из-за стола, встал он от него сбоку и задумчиво тронул пальцами длинный хирургический ланцет. - Все может быть. Вряд ли вас порадует мое одобрение… Итак, Самойлов Максим, верно? – Заглянул он в листочек на своем столе.
- Абсолютно. Изволите ознакомиться с бумагами? – Взял я папку обоими ладонями и обозначил движение в его сторону.
- Вы знаете, Максим, - не отреагировал он, вновь переключившись на созерцание хирургического инструмента. – По своей первой профессии я - военный врач.
Полевой хирург. Спас, смею думать, сотни и сотни жизней. И еще столько же непременно спасу, - остро посмотрел Панкратов на меня. – Вы знаете, что самое неприятное в этой профессии? Даже не гибель пациента, Максим. Самое неприятное,
когда тебя отвлекают по пустякам.
Если и были ранее тени вариантов, то сейчас судьба пешки проявилась четко и без альтернатив. Я же медленно зашагал в сторону князя.
- Смотря что считать пустяком. – Мягко возразил я. – Является ли им жизнь человека?
- Человека, что считает свою жизнь потерянной из-за финансовых споров? – С
гневом фыркнул Михаил Викентьевич. – Я дам вам сравнить ваши эмоции с отрезанной рукой и потерянным глазом, с оторванной ногой и кишками,
вываленными из живота! У нас, молодой человек, идет война. Из-за вас, из-за потерянного на вас времени умрут десятки моих людей. Я хочу, чтобы вы ответили за их смерть. – Достал он из крепления нехороший на вид нож.
Резко зазвенел телефон на столе. Легкое движение ножа – и провод телефона,
расположенный в полуметре от его руки, распадается надвое.
- Думаю, для вас жизнь этого человека – не пустяк, - был я по-прежнему доброжелателен и сделал пару шагов ему на встречу. – Предлагаю посмотреть на бумаги.
- Я видел ваши бумаги, Максим. Но вы продолжайте подходить.
- Вы видели повод для аудиенции, - не согласился я. – Некоторые вещи лучше передавать лично. Я бы не доверил их даже бумаге, но словам вы бы вряд ли поверили.
- Ваши жалкие попытки выгадать себе пару секунд жизни, - с неодобрением покачал Михаил Викентьевич головой. – Чего вы хотите? Выпрыгнуть в окно? Так они бронированы, и я вас успею перехватить еще раньше.
Тело вдруг жестко обняли незримые путы, особенно сильно сжавшись вокруг шеи.
Я потянулся Силой к пуговице на детали нижнего белья, менять которую тут не посчитали нужным, и удушье моментально прекратилось, как и чужое воздействие.
Все-таки, правильно посчитали сестры – этот предмет одежды я точно не потеряю и не забуду, хотя сказать кому – смешно…
- Интересно, - хмыкнул князь Панкратов, опуская руку с ножом.
И на защиту навалилось нечто в сто крат более мощное, чем раньше – даже воздух пошел радужными разводами в местах соприкосновения сил. Но дышать,
продолжать двигаться и говорить я мог.
- Я бы хотел, чтобы вы заглянули в документы. – Был я по-прежнему спокоен. –
Раз вы все контролируете, то что изменится от секунды вашего внимания?
- Я могу посмотреть их после вашей смерти, - радужная расцветка обняла практически все пространство вокруг меня.
- Верно. Но кто ответит на ваши вопросы? – Протянул я ему папку, находясь в метре от стола.
- Хорошо. – Поразмыслив, Михаил Викентьевич отменил сковывающую технику и перехватил документы.
Было ли тому причиной мое упорство, или наличие артефактов, или же проблеск рассудка, который обязан был подсказать стоимость вещей, способных на время удержать «виртуоза», но князь убрал нож в сторону, облокотился на стол,
дернул за тканевую завязку и распахнул картонную папку. Пробежался глазами.
Резко остановился и начал читать с самого начала – на этот раз медленно и очень внимательно. Взгляд его на секунду метнулся к углу листа сверху – туда, где к первой странице была прицеплена фотография.
- Откуда это у вас? – Спросил он жестко, сверля глазами.
- Из архива ИСБ. – Не стал я увиливать. – Некоторое количество бумаг отправилось за пределы их территории вместе с мусорщиками.
И пусть понимает это, как хочет.
- Вы хоть понимаете, что у меня под рукой все нужное, чтобы вытащить из вас всю информацию? – Демонстративно покосился он на хирургический набор.
- Вся информация и без того есть в бумагах. Город и адрес, карта, фото. – Скупо ответил я.
Зазвонил личный сотовый князя, лежащий на столе. Михаил Викентьевич не глядя потянулся к нему, чтобы выключить. Затем обогнул стол и сел за него, чуть подрагивающей рукой перелистнув страницу.
А в облике жестокого господина, готового резать незнакомого ему человека,
чтобы запугать несговорчивого банкира, впервые мелькнула человечность.
- Что вы за это хотите? – Прикрыв глаза, коротко выдохнул он.
- Ничего, - качнул я плечом.
- Если вы посмеете этим шантажировать, - посмотрел он жестко. – Ваша смерть будет даже хуже той, что я планировал. Я даже поблагодарю вас за закрытую дверь,
потому что крики боли, которые вы будете издавать…
- Ни у кого нет копии. Никому не будет разослана, если я не выйду из здания.
Не представляло ни малейшей сложности спокойно смотреть ему в глаза. И
оттого чувство глубокого недоумения, мелькнувшее на жестоком лице, заметить было вовсе не трудно.
- Так не бывает. – Выразил он честно свои эмоции.
- Понимаете, я пристально следил за тем турниром, в котором участвовал ваш сын. Это как раз тот период времени.
А о том, что участвовал – лучше умолчать. Турнир, как известно, не состоялся, а значит победителей в нем не было, как и чествования в газетах и на телевидении.
- Что с того? – Буркнул Панкратов, переворачивая на новую страницу – на этот раз не черно-белую, а полную цветных фотографий.
Фотографий мальчишки, очень похожего на его сына.
- Он хороший парень. Удалось посмотреть на него вблизи. И команда – очень хорошая. Я думаю, ваш сын очень хотел победить на том турнире, чтобы на радостях победы сказать вам о своей возлюбленной.
Возлюбленной, которой не было в евгенической программе клана. От которой у него должен был быть сын – что вряд ли удержало бы влиятельного отца от гнева.
Потому что девушка – пусть из небедной, но не аристократической семьи, и ставить ее первой женой, означает оскорбить семьи тех высокородных, с кем давно подписаны брачные договоры.
На турнире были высоковозрастные ребята – собственно, большинство из них перешли в одиннадцатый класс, и по всем стандартам считались взрослыми. А иные и сами считали себя взрослыми до конца, полагая вправе любить и быть любимыми без оглядки на родителей. И Вячеслав Михайлович Панкратов был одним из них.
