Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (мир книг .TXT) 📗
И – попали.
Отравителя схватить не удалось, но и затея не сложилась. Карл остался жив и здоров, а вот у приставленных к нему слуг нервы еще повибрируют. А то ж!
Когда служанка пробует на вкус детское питье, морщится, сплевывает и требует немедля подать сюда повара! И выяснить, как в кубок малыша попала отрава!
А потом дворец наводняется людьми ла Рейни и те принимаются всех опрашивать, да как! Дело о ядах вспоминается очень быстро...
Когда Анне сообщили, что ее ребенка пытались отравить, она тут же пожаловалась Людовику. Его величество отреагировал немедленно (Бог бы с ним с ребенком, но куда деть великие планы!?) и в лучшем стиле разбуженного медведя. Сначала убить, потом разобраться.
Убивать было некого. Никто рядом с Лувром не стоял с табличкой «отравитель» на шее, а поведать о своей осведомленности Анна не могла. Пришлось искать кому выгодно.
Прикинули, нашли - и Людовик сделал единственное, что мог. Направил жалобу Папе.
Получилось очень качественно.
Чарлз Леннокс был отлучен от церкви специальным указом. И плевать, что он не католик, все равно неприятно. Да и корона ему уже не светила. Править-то не одними протестантами, а лавры Генриха Пятого ему тоже не светили. Куда уж там Ватикан воевать – бежать надо, пока из Англии не попросили с применением подручных средств.
После истории с Текели, такие номера вызывали возмущение у всей общественности. А уж от души оно там, или просто потому, что так надо – неважно! Агенты Софьи постарались на славу, устроив истерику по всем газетам Европы. Чуть ли не месяц муссировался вопрос – не собирается ли Леопольд, по примеру некой графини Батори, омолаживаться в крови младенцев? А что, убивать детей он уже начал, так может, продолжит хотя бы с пользой для себя? Чего добру пропадать?
Теперь добавилась истерика и по поводу Леннокса.
Газетчикам что, они и в глаза живодером назовут. Главное – от такого и королю не отмыться, а если ты даже не король... пффф!
Малыш Карл был утвержден Папой, как законный король Англии, Шотландии и Ирландии – это порадовало уже Людовика. Теперь, на волне народной истерии, можно было попробовать и атаковать.
Должны же англичане желать возвращения законного короля? Да еще такого...
Не учли одного – Чарлз запаниковал. Более того, запаниковал и Джордж Фицрой, справедливо опасаясь, что ведра помоев и на него хватит. А там уж...
То ли он убил, то ли по его приказу убили, но история-то была?
Деньги у него были, желание тоже, а потому...
В Англии вспыхнуло народное восстание, наполовину проплаченное, а наполовину спровоцированное, кстати, и агентами Софьи.
***
Сэр Эдвард Рассел вежливо повел рукой в сторону столика с напитками.
- Прошу вас. Вина?
Лувуа, которого Людовик Четырнадцатый, на что-то разозлившись, отправил послом к англичанину, вежливо кивнул. Он-то отлично знал, что от этих переговоров зависит его дальнейшее благосостояние, а то и жизнь…
- Буду вам очень признателен, сэр.
Мужчины обменивались улыбками, хотя Рассел с удовольствием утопил бы и Лувуа, и корабль с белым флагом, на котором тот прибыл. В свою очередь, Лувуа искренне желал всей Англии участи Содома и Гоморры, но – дипломатия. Приходится улыбаться самым омерзительным людям!
Но вот вино было разлито по кубкам, Лувуа неискренне (ну какое может быть вино в Англии? У них и нормальных-то виноградников нет…) похвалил тонкий вкус и букет, Рассел заметил, что во Франции великолепные вина – бордо, например…
Слово за слово, мужчины подбирались к своей цели. И наконец…
- Его величество, Людовик Четырнадцатый хотел бы, чтобы эти смуты прекратились.
- Поверьте, маркиз, мы желаем этого не меньше. Англия страдает…
- В то время, как у нее есть законный король.
- Карл Второй умер. Яков – тоже.
- Но есть сын Якова. Законный.
- И признанный Папой Римским.
Где-то это было бы плюсом. В протестантской же Англии…
Может, и признают. Но нервов потреплют…
- Карл Третий пока еще младенец.
- У него есть мать.
- Это верно, что ваш король женился на ней?
Отрицать было сложно. И женился, и влюбился, и вертит им эта стерва, которую Лувуа недолюбливал. Отравил бы, да руки коротки.
- Вы прекрасно осведомлены, сэр Рассел.
- Что вы. Мое дело – плавать по морям. Ну и защищать берега родной страны от врагов.
Намек был понят.
- Врагов – безусловно. А союзников, которые хотят возвратить на трон законного короля?
Рассел прищурился.
- Который будет жить и воспитываться здесь, в Англии?
- С определенного возраста – безусловно. Но ребенку нужна мать.
- А его матери нужен муж. А мужу…
А мужу отродясь не нужна была свободная и независимая Англия. Эдвард отлично понимал, что ему предлагают. Если сейчас он пропустит французский флот к берегам Англии – ему, конечно, перепадут определенные выгоды. Но… это ведь предательство.
Если же нет…
Хотя что значит – если?!
Разумеется, нет! Даже если он тут и ляжет.
Это и было доведено до сведения Лувуа в самой изысканной форме. Правда, понимания и одобрения не получило.
- Подумайте еще, сэр Эдвард. Это ведь ничего не изменит…
- Пусть не изменит. Но моя честь останется при мне. Никто не назовет меня предателем.
- Честь важна и в жизни и в смерти, - вежливо то ли согласился, то ли намекнул Лувуа. – Но это и не предательство…
Не помогло.
Ни уговоры, ни угрозы, ни подкуп – ничего. Эдвард собирался стоять на своем до конца и клялся потопить любой французский корабль, который подойдет к берегам Англии и попытается высадить солдат. Увы…
Лувуа был вынужден убраться несолоно хлебавши. Конечно, отрицательный результат – это тоже результат, но оценит ли это его величество?
Не оценил.
Так, что в скором времени маркизу пришлось убираться из столицы в свое поместье и сидеть там, не показывая носа. Спасибо еще, что не в Бастилию.
***
Бунт – это всегда страшно.
Когда крики, огонь, люди бегут по улицам – и в глазах у них кровь. И на оружии кровь, и на ботинках тоже кровь, и лица у них совсем уже не человеческие...
Это озверелое бешенство, когда толпа подзаводится друг от друга, когда никто и ни в чем не виноват, когда безумие передается по воздуху, словно чума, и оно страшнее всякой чумы, потому что от болезни можно выздороветь, а как ты будешь потом жить с этим днем на совести?
С кровью на руках?
Кровью твоих братьев и сестер, тех, кто с тобой одной крови, одной веры, одного языка, просто оказался не в том месте и не в то время?
Англия полыхнула стогом сена.
Монмут срочно (не забыв захватить все драгоценности, которые были) удрал из Хэмптон-корта, в котором пребывал со своей семьей – и даже не подумал объявляться.
Выйти к народу? Успокоить? Объяснить?
Шутить изволите, господа хорошие. Раздерут же на тысячу кусочков и фамилии не спросят!
Лондон в очередной раз вспыхнул спичкой. Единственный, кто мог его усмирить, обладая реальной властью – сэр Эдвард Рассел, но выводить моряков на улицы он не спешил, предпочитая подождать.
Пусть сначала появится победитель, а уж потом… единственная реальная сила Британии – флот. А вы предлагаете его бросить в эту свару?
Обезумевшие люди вламывались в дома, вытаскивали хозяев, кого-то убивали, кого-то насиловали, выбрасывали мебель из окон, в огонь летели драгоценные картины и шторы…
Никто не знал, переживет ли он этот день.
***
Джеймс Монмут посмотрел на жену.
Анна сидела бледная, прижимая к себе детей, губы ее дрожали.
На миг королю захотелось отвесить пощечину этой тупой корове. Просто потому, что руки чесались, а она еще смотрит! Остановили испуганные детские глазенки.
- Д-дорогой? Нам еще долго ехать?
- Если все пойдет как надо – через пару часов мы будем в Дувре. Сядем на корабль и покинем берега Англии.
