Расцвет Ларк (ЛП) - Вог Сандра (библиотека книг .txt) 📗

- Не знаю, не знаю, - бормотала я, собирая подснежники. – Я надеюсь. Но это лишь догадка, уверенности нет.

- Сама идея поможет Арнону. Он тоже надеется.

- Надежда не исцеляет, - прошипела я в отчаянии. Я шла вслепую, я не знала, что делаю.

- Это все, что у нас есть, - мрачно сказал Гарейн и склонился к земле. Через пару минут мы шли с охапками цветов. Я побежала к ручью, стараясь не разбудить других Всадников. Я высыпала свои подснежники на землю, потом те, что собрал Гарейн, и, разувшись, запрыгнула в воду. Гарейн пустился на колени на берегу, воткнул в землю факел и безмолвно передавал мне мертвые цветы. Я опускала их в воду, помня, как бабушка мыла клевер и цветы голубики, осторожно брызгая на них холодной водой, а потом поднимала цветы из воды, капли стекали между пальцев.

Гарейн придвинул факел.

- Ничего, - вздохнула я. Фитильки так и не ожили.

- Попробуй еще, - предложил он. – Подержи их в воде дольше.

Я снова опустила руки в поток воды, позволяя ей протекать через цветы в моих ладонях. Ночь была холодной, а вода – еще холоднее, но было приятно. Часть тревоги рассеялась, ее смыло водой. Я вспомнила слова Найлы, что когда мы предлагаем любовь Земле, она отвечает взаимностью. Я вспомнила, как приятно было копать землю руками, садить растения, видеть, что вырастало…

- Ларк? – тихо позвал Гарейн.

Я подняла руки, стряхивая воду.

Гарейн приблизил факел снова. Фитильки были уже не коричневыми, не такими смятыми, вода избавила их от эффекта встречи с Тротом, но они все еще были безжизненными.

- Ох, - разочарованно выдохнула я.

- Неплохая попытка, - Гарейн положил ладонь на мою руку, накрывая цветы.

Я вскрикнула. Энергия текла между нашими руками, фитильки вдруг ожили, листья и цветы наливались силой и зеленели на наших глазах, даже когда выпали из наших вздрогнувших рук.

Мы громко рассмеялись и быстро зажали рты руками, боясь, что всех разбудим. И посмотрели друг на друга с восхищенным удивлением.

Он уже говорил, что влияет на меня. Он гасил видения, а теперь дал сил оживить цветы, и все одним касанием…

Я должна отвести взгляд. Должна помнить. Если не из-за Эви, то из-за того, что Гарейн все еще мог меня убить.

Гарейн прочистил горло.

- Арнон, - мы поспешили встать.

Но мы не нашли лекарство. Из подснежников не получилось бы сделать какую-то пасту или мазь, или что-то еще. Они ожили, и теперь не собирались лежать смирно, хотя мы пытались привязать их к безмолвно страдающему Арнону. Мы пытались вложить в его руку отдельные стебельки, но хотя он утверждал, что чувствует исцеление, цветы откатывались от его кожи. Было бы смешно, если бы Арнону не было так больно.

- Немного магии, - прорычал Карг. Я впервые видела его таким.

- Должно быть что-то еще, - сказал Гарейн, сдавшись после множества попыток. – Можно было приклеить их к его коже.

Карг фыркнул, но я быстро сказала:

- Живица сработает. Из рябины.

- Нет, - ответили они втроем.

- Рябина священна, - продолжил Карг. – Нельзя ломать ее ветви.

- Я попрошу одну, - и я побежала к рябине. Они отпустили меня одну.

Я остановилась под его широко раскинувшимися ветками.

«Погоди, - говорила я себе. – Жди», - времени было мало, но я не могла просить дерево в таком состоянии. Я прижала ладони к губам и тяжело дышала, я взмахивала руками, пока не начала задыхаться и потеть. Только опустошив себя, я вытерла руки о штаны и подошла к стволу, касаясь его ладонями. Кора была серой и гладкой, энергия звучала древней мелодией. Я подумала об Арноне, об ужасном хуконе, что убил королеву, о похищенных амулетах, об угрозе хрупкому равновесию.

И я прошептала:

- Прошу, помоги, - я взглянула на темные ветви. – Подношение?

Тишина. Песнь рябины шептала в листве. Кончики пальцев прижались к линиям на стволе, музыка энергии проникала в мои ладони…

Волна силы времени и магической поляны полилась в меня. Я не первая просила рябину о помощи, я чувствовала присутствие многих других, что стояли под деревом и молили помочь. Отчаяние, страх и даже жадность слышались в их голосах. Корни уходили глубоко под землю, а листья тянулись в вышине, дерево соединяло землю и небо в этом месте, где маленькое существо стояло и просило.

И дерево заговорило со мной.

Яркий свет во тьму.

Ветви зашелестели над головой, и к моим ногам упал прутик. Улыбнувшись, я прижала ладонь к сердцу и поклонилась рябине, подняла дар и побежала к остальным.

Прутик был свежим, полным живицы. Карг и Гарейн молчали, а Арнон с благодарностью взглянул на меня.

- Не знаю, сработает ли, - предупредила его я.

- Но ты пыталась, и я благодарен, - его голос был напряжен.

Живица легко показалась на срезе, ею смазали руку, мы разложили на коже фитильки, и они остались. Арнон глубоко вдохнул и сказал, что уже не так плохо. Я, как и все, не поверили ему, но после пары минут он плотно закрыл глаза и склонил голову, задремав.

Больше мы ничего не могли сделать. Карг решил остаться в дозоре и сказал нам идти спать. Я подошла к ручью отмыть руки.

Я мыла и мыла, пытаясь стереть все, что видела у Арнона, что видела о Гарейне, о смерти, боли и разбитом сердце, о Призывателях Хаоса, что пытались нас уничтожить. Может, амулет Жизни остановил бы все это, но я не знала, доживу ли до момента, когда получу его.

Гарейн последовал за мной. Он склонился и опустил руки в воду, мы молчали. Я чувствовала его тепло даже на расстоянии. И несмотря на видения, я чувствовала желание.

Я должна остановить это ужасное желание.

Я села на колени и посмотрела на него.

- Лорен сказал, что правду не стоит скрывать, - начала я, сжала зубы и попыталась казаться смелой. – Эта связь между нами делает меня сильнее. Но…

Голос утих, Гарейн посмотрел мне в глаза.

На миг мы не шевелились, глядя друг на друга. Воздух был спокойным, вода тихо журчала, протекая по камням у наших ног.

Гарейн поднялся на ноги и в два шага оказался передо мной, поднял меня на ноги, его энергия пронзила мои руки.

Время замерло. Он бы поцеловал меня, его лицо приближалось к моему. И все слухи о первых поцелуях, что я слышала, - нежное касание губ, стыдливые взгляды и мимолетные касания, - все это оказалось бы неправдой. Поцелуй был бы яростным, властным и поглощающим. Это разбило бы меня на миллион осколков желания и отчаяния. Я не могла получить этот поцелуй. Потом мне смотреть в глаза Эви.

Я оттолкнула его, пошатнувшись от своего толчка. Он попытался схватить меня за руку, чтобы я не упала, но я сама удержалась на ногах и убрала руку в сторону.

- Ларк!

- Зачем? Зачем ты хотел это сделать? Ты сказал, что мы должны быть сильными! – я прижала ладони к щекам, они пылали. – Я обещала, что не позволю тебе… ты слишком глубоко прожег меня. И если ты это сделаешь, что все разрушит!

- И потому ты меня оттолкнула?

- Да!

Это удивило его.

- Ты говорила о нашей связи…

- Не через поцелуй! Ты не можешь меня целовать! – я сжала кулаки.

Он резко сказал:

- Поцелуй – самое сильное прикосновение. Сильная связь.

- Ты не можешь хотеть этого… меня.

- Почему не могу? Отрицай, что ты этого не хочешь.

Я проигнорировала его слова.

- По двум важным причинам, Гарейн!

- Две? – насмешливо спросил он. – И это…?

- Ты предназначен другой. И ты убьешь меня.

Он пропустил первую причину.

- Убью? Как?

- Мечом.

Он рассмеялся.

- Я уже пытался. Но вмешалась судьба…

- Вмешался Руна, - исправила я. – А у судьбы свое мнение. И я его видела.

Он резко выдохнул.

- Нет. Невозможно. Наши судьбы связаны, соединены, но не для разрушения. Ты сама это знаешь.

Связаны. Было больно это слышать, это и пугало. Я не хотела вспоминать, что ему было предназначено полюбить Эви, убить меня. Но, если думать о болезненной правде, я смогу найти силы держаться в стороне.