На неведомых тропинках. Сквозь чащу (СИ) - Сокол Аня (чтение книг txt) 📗
- Изнасилование? - Лённик произнес слово с видимым удовольствием.
- Да, - ответил Василий, но и я и баюн уловили в кратком ответе сомнение.
- Ты уверен?
- Главное, что суд в этом уверен, - нехотя ответил мужчина.
- А ты, Васек?
От этого панибратского обращения участковый вздрогнул и повел головой, словно пытаясь сбросить что-то.
- А я знаю одно, Янка, жертва, служила утешением каждому, кто мог себе позволить лишнюю сотню рублей.
- Ее доступность не означает вседозволенность. Женщин насиловать нельзя, ни доступных, ни скромных, никаких. - перебила я.
- Это ваш любимый не мой. Я хочу сказать, что ему проще было заплатить, тем более, Шереметьев был при деньгах, да и ... - участковый нахмурился.
- Что? - сразу спросил сказочник.
- Янка Тихонова потом сразу в Москву уехала, карьеру строить, - мужчина скривился, - И говорят, у нее были с собой неплохие подъемные, дядя дал.
- И что? - не поняла я.
- То, что дядя у нее это Вячеслав Власов, его жена как раз и отправилась на тот свет, после того, как начала принимать поддельные витамины. Но суд факт убийства не признал, у Маргариты Власовой был целый букет болячек, от одной из них она и скончалась. Шереметьева и Смирнова судили именно за подделки.
Телефон снова запиликал. "У вас 2 непрочитанных сообщения"
- А суд всегда прав, - закончил рассказ участковый.
- Сюда он не возвращался? После второй отсидки? - уточнил Ленник.
"Тебя ищет Пашка. Звонить, отказывается. Требует лично" - прочитала я первое сообщение от Семеныча.
- Нет, - ответил мужчина и рассеяно потер висок. - Больше я его не видел.
- Где он сидит? Второй раз?
"Твоей бабке стало хуже. Михар на стежке, пока не приму меры, не вздумай возвращаться".
- В Двойке, это ИК-2 в Рыбинске, ему строгача дали, как рецидивисту. Но сидит или нет, не скажу. Мог и по УДО выйти, - участковый отвечал по военному четко без запинки, продолжая тереть виски уже двумя указательными пальцами, - У вас аспирина нет, башка трещит, словно...
- Так он женат или нет? - перебил его баюн, и от звука его голоса участковый едва слышно застонал.
- Нет... не знаю, штампа в паспорте не было, а как оно на самом деле, не знаю. Вы не могли бы уйти?
- Могли бы, - сказала я, убирая телефон и делая шаг назад, но вдруг остановилась и спросила, - А куда уехал Петр Шереметьев, его отец?
Тут бы участковому возразить, зачем нам его отец собственно? Но сила сказочника уже крепко держала мужчину, я мы могли расспрашивать его хоть о цвете нижнего белья, он и не подумал бы молчать, как и анализировать, к чему нам эти сведения.
- Черт, больно-то как, - он закрыл глаза, - Про отца много чего болтали, в один из дней он собрал вещи и уехал. Купил билет до Бреста и больше его не видели.
- Что и дела не возбуждали?
- Какое дело, помилуйте, - воскликнул Василий Петрович, опуская руки и хватаясь за край стола, словно с трудом мог сидеть, - Взрослый человек собрал вещи, деньги документы и уехал. Его выбор. Хватит... - попросил он, - Как вас там... прошу...
- Ладно, пей свой аспирин, - разрешил баюн, отводя взгляд и разрывая зрительный контакт, мужчина с облегчением уронил голову на стол.
Я вышла на улицу и вдохнула прохладный воздух, за спиной слышался смех Ленника.
- Хочешь вернуться и закончить допрос?
- Неа, - ответил баюн зевая, - Сведения не секретные, он почти не сопротивляется, даже старуха переживала за свою болтовню больше. С ним не интересно. Интересно с тобой.
- Чем я тебя так забавляю?
- Всем, - лаконично ответил он, - Что едем в колонию? Или домой?
"Михар на стежке, пока не приму меры, не вздумай возвращаться" сообщение все еще стояло перед глазами и почему-то безумно меня злило.
- Едем. Можешь сесть за руль, мне надо подумать?
- Как прикажете, хозяйка, - он склонился в издевательском поклоне, я бросила ключ, метя в темноволосую башку, но мужчина легко выпрямился и поймал брелок.
Наверное, в первый раз дорога показалась мне короткой и какой-то бестолковой. Мысли были очень далеки от радостных. Ленник вел машину, играла громкая музыка, асфальт напоминал решетку для гриля. За городом снега было еще больше, и выглядел он еще грязнее. Ёлки и поля вдоль трассы еще только начали освобождаться от его гнета. Семьдесят километров по трассе Р151, под оглушающие вопли магнитолы и снежную тишину за стеклами.
Я достала телефон и еще раз перечитала сообщения старика. Список, нетерпение Пашки и Михар. Что было во всех них, что-то общее, кроме отправителя, но я пока никак не могла понять что.
Список тех, кто был на стежке в семидесятых годах и остался по сей день. Большинство я знала, так или иначе. Некоторые оставались загадкой, например Ирида - вещунья.
Следующее сообщение о явиди и ее странном поведении. Что такого могло случиться в мое отсутствие, о чем Пашка не могла сказать по телефону? Я вернула на экран список, меня царапнуло неприятное предчувствие. Она была на стежке тогда, как и предатель. И он наверняка выжил в той атаке гарок, потому что единственный знал о ней заранее, потому что если он не идиот, то предпринял меры, чтобы остаться в живых.
"Не дралась я с ними. Не успела, осторожничала, приползла к разбору трупов" - так кажется, объяснила Пашка свое неучастие в драке. Какое своевременное опоздание. Во рту появился кислый привкус.
Я снова вернулась к списку. Первое имя заставило меня сжать зубы. Михар. Опять это Михар. Черный дым с красными угольями глаз, которые до чеса в ладонях хочется погасить.
Потянувшись к панели, я повернула ручку, убавив звук, и спросила сказочника:
- У бесов есть естественные враги?
- Естественные? - переспросил он, нисколько не удивившись вопросу, судя по эмоциям, он даже ждал его.
- Да, как кошка с собакой, вражда, записанная на уровне инстинктов.
- Есть. Почитай хроники эпох Единения и Истребления, там все написано и не один раз.
- Почитаю, - раздражаясь, проговорила я, - Но сейчас ты мне скажи.
- Это просто, врагами бестелесых всегда были демоны. Их для этого и создали Великие.
- Создали для чего? Бесы обитали здесь всегда, - припомнила я, убирая телефон.
- Да, но не здесь, а в non sit tempus, а выходя оттуда...
- Могли занимать чужие тела, обманом или правдой выклянчив разрешение, - я проводила взглядом прошлогодний почерневший от времени борщевик, - Ты рассказываешь прописные истины.
- Хорошо, вот тебе не прописная: в демонов они вселяться не могли. И Великие получили весомый противовес в борьбе с бесами.
- Но в последствии они действовали заодно против Ушедших?
- А что мешает двум разумным существам выбросить инструкцию и договориться? Не все собаки грызутся с кошками. После того как ушли Великие все дрались со всеми, так началась эпоха Истребления.
- А разве они сражались не с людьми?
- Да нет, - он скривился, - Друг друга резали. За власть, за пределы, за стежки. Думаешь, Ушедшие создали всего четырех демонов?
Я отвернулась, потому что вообще никогда об этом не думала. Четыре предела - четыре демона. О предпосылках такого мироустройства, никто никогда не рассуждал. А почему собственно? При условии, что Простой оказался вовсе не тем, за кого его принимали, сухой остаток виде трех демонов действительно выглядит скудно. На месте Великих, я бы хорошо поэкспериментировала, наделяя своих созданий способностями.
- Значит, была война?
- На уничтожение. Время, которое бояться помнить.
- Я демон? - напрямую спросила я.
Руки Лённика остались лежать на руле, а голова все еще занимала положенное место на плечах, когда баюн открыл рот и ответил:
- Нет, - коснувшись панели, Лённик снова включил музыку.
Разговор закончен. Но это его последнее "нет", которым он поставил точку, было правдивым. Он верил в это слово. Я не была демоном.
Испытанное спустя секунду разочарование оказалось неожиданным и немного горчило. Все-таки я надеялась стать ровней дочери, пусть и не осознавая этого.
