За Пределом (СИ) - Лобанова Елена Константиновна (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Потом долго разбирались со ставками против Тиаласа. Их было всего тридцать пять, но они же были. Подданные клялись, что они ставили против «Светлого Врага» и еще не разобрались в новой политической ситуации. Их оправдания были крайне неприятны тем, кто ставил на Тиаласа. Пришлось у всех пятисот двадцати, поставивших на «Светлого врага», выяснять понимание этой самой ситуации по очереди. Озерный Владыка утверждал, что все это несущественно, но Повелитель настаивал, что они вполне могут оказаться заговорщиками, которые поставили на «Светлые Силы», а теперь просто прикрываются тем, что знают все последние указы. Тиалас вызвал Амалироса на поединок: «Чтобы мозги прочистить и уши надрать». Подданные скромно поставили только на исход боя и только на ничью. Как все и ожидали, поединок тем и кончился. Повелитель посмотрел новые ставки, обозвал всех мокрицами, обвинил в подлом единодушии и объявил, что «победила дружба». Открывающих завернули в покрывала поверх льда и унесли наверх обратно в кухню. Каково заговорщикам было там, внутри, секретарь решил не представлять. Даже те, кто касались этой Светлой «воды» через полотно — морщились.
Правители доспорили уже в Верхних Чертогах. Ар Минэль вздыхал и записывал, кто сколько ударов пропустил. Потом сводили синяки. Потом обсуждали впечатление от нового заговора. Тиалас признал, что заговоры все-таки существуют. Раньше он думал, что подданные Амалироса виноваты едва ли больше, чем он сам. Признал, что проспорил и отдал Повелителю три черных тарла. Потом нашлась багрянка. В спальне Повелителя, под кроватью — все сорок шесть бочонков. Все выкатывать не велели. Благодарность опять вернули, налили и велели радоваться.
Секретарь пришел к выводу, что самое страшное событие минувшего дня — все-таки состоявшаяся примерка. После выползней и заговоров Повелитель выглядел бодрее и не зверствовал. Фиритаэ, крайне довольная Мать Повелителя, велела забрать в её комнаты выбранные вещи, «чтобы не затоптали». И пожелала всем спокойного отдыха. Если бы… Амалирос заявил, что нормально выпить и расслабиться можно только после свежераскрытого заговора…
Ар Минэль так и не поспал. А из коридора уже доносятся голоса. Элермэ, Повелительница будущая, изволила прибыть. Но сил встать просто не было. С одной стороны, надо бы обоих Правителей разбудить. Но с другой стороны, эта Светлая — ужассс, просто не верится — может быть такая же требовательная, как Озерная Владычица. А если потребует доклад? Вот так Повелителю объяснить и придется — прикинулся спящим, чтобы не отвечать на расспросы. Да и поздно уже, все равно не успеет. И он секретарь, а не самоубийца, чтобы заявлять: «Простите, но туда нельзя. Повелитель Амалирос в спальне не один».
Элермэ всю дорогу мечтала. Когда женщина мечтает, возвращаясь к любимому, то последствия обычно бывают плачевными для него, любимого. Мужчины, как правило, об этом не знают. Хотя, чего уж тут сложного — надо просто представить себе процесс мечтаний и результат. Она непременно захочет посмотреть на то, как готовились к встрече её бесценной персоны, что для этого сделали, как сильно старались и так далее до бесконечности. То есть, возвратившаяся возлюбленная желает видеть зримые и ощутимые следы смертельной тоски, многочисленные проявления страсти и сногсшибательный результат подготовки к встрече.
Она же считает, что если она скучает, то и Он — тоже. Можно нацарапать на стенах её имя в разных местах. На худой конец, исписать этим именем несколько листов и ненавязчиво положить на самое видное место. Она же думает, что все Его мысли — о ней. И ночью — тоже. Не так уж сложно изжевать уголок подушки или дать отгрызть домашнему животному, если таковое имеется. В конце концов, пара рваных простыней еще никого не разорила. Тоску могут прекрасно обозначить цветы разной степени свежести — десяти, пяти, трехдневные букеты с увядшими или частично увядшими лепестками не только указывают на дату начала ожидания, но и создают атмосферу почти кладбищенской скорби. За каких-нибудь полдня любой дом можно превратить в обиталище страдальца. Если, конечно, задумываться о том, что любимая в пути сначала мечтала, потом предполагала, что её мечты сбудутся, потом рассчитывала на это, а у порога уже имела на сей счет стойкое убеждение. Но если за этим порогом ничто не намекает на тоску, которую она пришла развеять, то не надо делать глупое лицо. Не надо удивляться вопросу «А где сводных хор барабанщиков, который должен был меня встречать?» Она еще много чего намечтала. И тогда придется отвечать и выкручиваться как угодно. Но ни в коем случае нельзя говорить первое, что обычно приходит в голову: «Не ожидал, что…» Эту фразу надо убить в зародыше. Продолжить все равно не дадут.
Амалирос проснулся оттого, что ему стало больно. И звук тоже был неприятный. Болела щека, а звенело в ухе. Он открыл глаза и совершил грубейшую ошибку.
— Элермэ, я не ожидал, что… — На этом месте он осекся, потому что разгневанная Элермэ попыталась выразить своё разочарование на второй щеке Повелителя. Выползень не был тем, кто позволяет будить себя подобным образом. Руку он перехватил и немедленно рассвирепел. Из постели Амалирос взметнулся одним прыжком. Злобной Светлой следовало кое-что внушить — раз и навсегда, чтобы потом недоразумений не возникало. Но внушать в голом виде было не слишком правильно. Могло выйти неубедительно. Темный, не поворачиваясь к коварной деве спиной — такая вполне может воспользоваться и нанести удар с тыла, дернул на себя простыню. Простыня не дергалась. Она была чем-то прижата, а точнее кем-то.
Думал Амалирос быстро. Он переместился вдоль ложа так, чтобы не упускать Элермэ из виду, но и так, чтобы рассмотреть того, кто подло залез к нему в спальню. Этот кто-то уже сопел и шевелился. Это же заговор! Как только поданные узнали, что у него есть возлюбленная и скоро появятся наследники, как тут же придумали, мерзавцы, как расстроить Брачный Обряд. Изящный и коварный ход. Ему теперь ни за что не убедить Элермэ, что вчера с Тиаласом они выпили чуть-чуть на радостях. Что он хотя бы изредка имеет право расслабиться. Раз в две тысячи лет — можно. Оказалось — нельзя. В заговор Элермэ не поверит.
Покрывало на другом конце ложа, заваленное вчера ворохом не пригодившихся плащей, рубашек и прочих одежд, имело характерные очертания тела под ним. Тело дышало. Это было видно. Если бы он сам обнаружил в постели с Прекрасной девой, его девой, кого-нибудь не того… то есть, не себя самого, то конечно убил бы того, кого обнаружил. Пытаться примерить ситуацию на себя было сложно, противно и чревато слепой яростью. Так что пощечину пришлось простить. Хуже того, надо было еще и оправдываться. Еще и за прошлый раз не успел извиниться, а тут…
Элермэ не собиралась слушать оправдания этого «мерзкого, Темного похотливого чудовища». Она пыталась решить, что делать дальше. Братья ушли за Предел, и она упустила возможность сбежать с ними. Озерный Край, конечно, был её домом, но отправься она туда — политические последствия будут ужасные. Выползень немедленно сочинит новый заговор. Хоть в леса уходи. И похоже — придется.
Заметив выражение обреченной решительности на лице Светлой, Амалирос все-таки рискнул:
— Элермэ, поверь, это подлый заговор против меня и тебя…
— Где!? — Рубашки и плащи полетели в разные стороны, и из-под покрывала появился сонный, но уже готовый сражаться с заговорщиками Озерный Владыка. Хорошо хоть ниже пояса не выпутался.
— О-о-ой! — Элермэ закрыла лицо руками и чуть не промахнулась мимо кресла. Амалирос успел подхватить и усадить.
— Они опять? Где они? — Тиаласа никто не бил, и он просыпался медленнее. — А мы где? Мы наверху… И как же они здесь смогли? Выползень, не молчи! Элермэ… рад приветствовать. Это, конечно, несколько необычно, но…
— Да, Элермэ, — Амалирос еще никогда так не радовался ни одному Светлому. — Вчера Озерный Владыка подвергся нападению моих лучших заговорщиков. Но даже здесь, при Свете, против нас могли учинить страшшшный заговор. Представь, ты заходишь, а у меня в спальне не Владыка Тиалас, а кто-нибудь другой. Что бы ты подумала? Вот если бы ночью сюда кто-нибудь тихо прополз? А мой Правящий Собрат героически занял вторую половину ложа. И хотя сюда можно еще троих-четверых уложить, он в таком случае сказал бы тебе, что они все… к нему пришли. — Темный подмигнул Светлому. Таких вымороченных ситуаций Повелитель еще не придумывал и сам себя похвалил — хорошо вывернул. Тиалас уставился на него и решал — смог бы он взять на себя ответственность за ползающих по кровати посторонних Темных дев с учетом, что у него тоже семья имеется?
