Сокровища Тарантии - Локнит Олаф Бьорн (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Когда начало вечереть, поступил приказ — кольчуг не снимать, оружие держать наготове. — Темвик, ты где шляешься?
Я предстал перед королем. И у меня, и у Конана вид был уставший.
— Вот что, перевертыш, — варвар потрепал меня по волосам. — Знаю, все мы вымотались, да и ожидание это нехорошее... Тотлант ставит магические ловушки вокруг лагеря — чужой подойдет, сразу заполыхает. Пробегись по округе, а?
— Опять! — простонал я. — Все, с этого момента становлюсь королевским оборотнем. На жаловании!
— Я скажу Публио, — улыбнулся король. — Десять кесариев в седмицу, и награды. Когда заслужишь...
Конан хитро посмотрел на золотистый значок "Малого льва" коим меня одарили в Тарантии. Теперь я его никогда не снимал, даже когда превращался — орден маленький, висит на цепочке, с шеи не падает. Эртель с Велланом от зависти удавятся, когда увидят!
Разведывать оказалось нечего — пикты подходили, соединяясь в несколько крупных отрядов. Таится почти бессмысленно — ночь безлунная, а в нужный момент дикари передвигаются исключительно тихо. Слышно, как переговариваются. Гортанная, чужая речь.
Остановились в четверти лиги от нас. Пришлось вернуться.
— Ну? — вихрем налетел на меня Хальк, едва завидев. Всем своим взъерошенным видом библиотекарь говорил: вот до чего доводят невинные шуточки с древними картами и сказочными сокровищами. Перережут, как цыплят. Но кто? Кто так сильно поверил в сказку о сокровищах древнего народа, что собирается истребить самого аквилонского короля, обуявшегося манией кладоискательства?
— Жаль, митрианских монахов с собой не взяли, — огрызнулся я. — Чтоб подготовить грешную душу к переходу в состояние бестелесное. Много их. Не уйдем.
— Еще как уйдем, — послышался сзади голос Конана. — Едва попробуют атаковать, прорываем кольцо и на галопе — к реке! А тысяча там пиктов, или десять тысяч... Вот помню лет семь назад на Черной реке
Королевские байки о его подвигах в отряде Троцеро, сдерживавшего в те беспокойные времена наступление пиктов на пределы Аквилонии, знали все и каждый, причем в десятке разных версий. Костры не зажигали, ждали.
Над горизонтом появился багровый краешек луны, и тотчас канул за горы. Чернота звездного неба затянулось туманной пылью высоких перистых облаков. Вересковая равнина ждала рассвета.
Бух! Бух!.. Слепящие фонтаны света начали подниматься над холмами едва зарозовел Восход — начали действовать ловушки Тотланта.
Три разрыва, пять, двенадцать, почти пятьдесят. По вересковому полю поползли багровые огоньки — занялась сухая трава, а направленный Тотлантом ветер понес пламя на пиктское войско. Но и дикари не зевали.
Над нашими головами, в необозримой вышине, вспухло облако алых блесток, начавших плавно опускаться вниз...
— Щиты! Щитами головы прикрывайте! — заорали самые опытные. — Пиктский огонь!
Ничего не скажешь, неприятно. На тебя падают жгучие искорки, мигом разогревающие металл доспеха и беспокоящие незащищенных лошадей. Тотлант пытался колдовать, но его заклинания не могли противодействовать магии пиктов — слишком разные магические школы; Тотлант действует по науке, а пикты используют саму природу...
А потом началось... Десятки серокожих полезли на частокол, сбиваемые лучниками и арбалетчиками, прорвались к центру лагеря, где уже завязалась яростная рубка. Тотлант швырялся живым огнем, спину волшебника прикрывали Хальк с обнаженным мечом и тот самый рыжий Гуннар, приятель Тюры.
Я отбил направленное в горло пиктское копье, рубанул размалеванному в белые и зеленые полосы дикарю по плечу и ринулся к своей лошади. Тем более, что над битвой уже ревел голос Конана:
— На конь! На конь всем! Клином, в прорыв!
Граница Ванхейма,
15 день Первой весенней луны 1293г.
В ту пору воинственные племена народа вези обосновались в Полуденном Ванахейме. К Полуночи от них бродили ваниры-корабельщики, к полуночному закату — асиры-нордлинги; на Восходе, за горами, сидели киммерийцы, почти не выходившие из огромной долины, образованной кольцом Киммерийских гор и Эйглофиатом. На Полдень, за Черной рекой и Унерой начиналась великая Аквилония, приграничные с пиктами области, густо начиненные гарнизонами. На Закате же, за Рагнарди, было море. Бесконечное и вечное. Опасное и ласковое.
Вот уже двести лет минуло с тех пор, как ушли из этих земель аквилонцы приведенные Сигибертом Завоевателем, но все еще стоят построенные умелыми руками легионеров Трона Льва крепости-бурги, пересекают страну знаменитые аквилонские дороги, мощеные камнем. И ведут они теперь не только в Тарантию, но и в Старкардгат-фьорд, и в Гиперборею.
Иной раз огрызаются на вези пикты и асиры. В ответ лязгают вези острыми зубами, и вновь воцаряется мир, и можно хозяйничать на плодородной земле, некогда отобранной аквилонцами у нордлингов, да так и брошенной на произвол судьбы.
По душе народу вези была жизнь в этих местах. Казалось, стоило сесть им в этом Полуденном Ванахейме, как тотчас же прикипели к ней душой и родиной ее назвали.
Конечно, война — войной. Есть люди, которые зачахнут, если отобрать у них возможность убивать и подвергаться смертельной опасности. Но главным все-таки была земля.
Поделили ее между собой, нарезали по числу ртов. Потом еще и рабов взяли и тоже посадили на эту землю, пусть пашут. Стали выращивать пшеницу, ячмень и просо, а для скотины нашлись в изобилии трава и овес. И вот уже иные вези обзавелись брюшком от сытной жизни, и довольство появилось на их некогда хищных лицах.
А тут, откуда ни возьмись, новая напасть — примчалась прошлым днем дочка союзного ярла, Торольва, ушедшего тремя годами раньше в услужение королю Аквилонскому.
И новости привезла преинтересные. Рассказала в подробностях, прямо—таки захлебываясь от спешки...
Поначалу, как донесли о том Атанариху, владыке народа вези (аквилонцы называли его "судьей", ибо власть имел суд вершить), поднял бровь Атанарих и ничем более не показал, что расслышал.
Таков был собою Атанарих-рикс: ростом высок, в плечах широк, лицо имел круглое, краснел легко, больше от гнева. Смеялся он, как всякий сильный человек, громко, от души. И багровел, если долго хохотал. В изобилии увешивал себя гривнами, браслетами, застежками ванирского золота, обшивал бляшками подол рубахи — любил, чтобы блестело. Верил, что в золоте сила копится.
Ну и что теперь Атанариху делать? Бросать усадьбу? Оставлять дела важнейшие (одно из них — остатки ванирского племени с золотоносной Унеры выпереть к родичам их, на скудную Полночь)? Все побоку — и нестись спасать от злых пиктов не кого-то там, а всамделишного аквилонского короля, по каким-то своим таинственным делам собравшегося навестить город торговый Рагнарди?
Но просит о помощи человек не чужой — Торольв-асир.
С Торольвом Атанариха кровное и боевое братство единило, еще с молодости, когда вместе Гиперборею воевали. Разве откажешь?
— Собирай дружину, — сказал Атанарих сыну и наследнику своему, Гебериху. — Другу помочь надо. Быстро.
— На ночь-то глядя? — нахмурился Геберих. Перехватил взгляд грозного отца. Смутился. Вопросил деловито: — Куда идем?
— На Унерский брод. Как думаешь, к рассвету поспеем?
— Поспеем. Против кого копья поднимаем?
— На пиктов. Торольв-ярл окружен, спасать надо. Друг все-таки. И еще... Аквилонский король с ним. Тот самый. Который из Киммерии родом. Конан, или Кайрнех, не помню точно. Вытащим из беды — аквилонец отблагодарит. Нам могучие союзники на Полудне не помешают. Поднимай, Геберих, дружину.
И загрохотала конница в ночи. Неполная тысяча кольчужников с пиками и мечами. Рядом с Атанарихом — золотоволосая девица, в кольчуге до бедра и шлеме-шишаке. Дочка Торольва. Распахнуты ворота бурга, факела языками пламени рвут. Уходит атанарихова дружина — лучшие из лучших! — к реке Унере. Пиктов бить.
