Русские инородные сказки - 5 - Фрай Макс (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Что — ящерицы?
— Ты с ними не разговариваешь?
— Нет. Они вертятся под ногами, я боюсь на них наступить.
— Ужасно, — говорит колючка. — Может, дойдем до утренней звезды?
— А где это? — спрашивает верблюд.
— Если подняться на самую высокую скалу, там будет утренняя звезда, — объясняет колючка.
Верблюд осторожно вытаскивает ее из песка, сажает на горб, и они идут.
Они идут долго, залезают на все встречные скалы, но всякий раз им кажется, что где-то вдалеке виднеется скала выше. Но однажды они залезают на очень-очень высокую скалу. Это непросто, они лезут целый день и засыпают, как только достигают вершины. Обоим снится шум морского прибоя.
На рассвете утренняя звезда касается вершины скалы своим лучом, и от скалы отделяется воздушная лодочка. Лодочка соткана из нежных лепестков анемонов, она дрожит от легкого ветерка и нетерпеливо вертится в ожидании путешествий.
Проснувшись, верблюд с колючкой видят лодочку, радуются. Верблюд шагает в лодочку, и лодочка летит вперед.
Сначала лодочка летит над пустыней и скалами, но потом внизу проплывают города, луга, леса, реки.
И никто не знает, где верблюд с колючкой теперь, потому что это одна из тех историй, у которых не бывает конца.
Яма
Один суслик постоянно переживал.
Нет дождя — переживает, что нет дождя, все высохнет теперь, кошмар и ужас. Есть дождь — переживает, что дождь идет, заливает все кругом, ужас и кошмар. Очень бедный был этот суслик, и ничто не могло его утешить. Он переживал про холода, про запасы, про нежную шкурку и злых грабителей. Уходить далеко от родной норки суслик боялся.
Ему еще и не везло, потому что он был неспортивный. Решит прогуляться — обязательно свалится в какую-нибудь яму и плачет там. А сидеть весь день в норе тоже плохо, надо ведь воздухом дышать.
Из-за того что суслик постоянно ныл, все его друзья разбежались. Ну, или их и не было. Суслик не помнил точно. Он чувствовал себя ужасно одиноким, и, кажется, так было всегда. Грустная история.
Однажды суслик отправился погулять перед сном и свалился в яму. Яма была прямо посреди тропинки, и суслик, в общем, заметил яму и мог ее обойти. Но он рассудил, что если он не свалится в эту яму, то свалится в другую, и поэтому лучше свалиться в эту, потому что эта, во-первых, вполне приятна на вид, во-вторых, рядом с домом, а в-третьих, он уже падал в нее много раз и это было ничего так, нормально.
Суслик свалился в яму и стал безутешно плакать.
Он думал поплакать часок-другой и вернуться домой. Но через несколько минут незнакомый голос спросил его откуда-то сверху:
— Эй, ты чего тут ревешь?
Суслик испуганно всхлипнул и посмотрел на голос. Похоже, это была водяная крыса. Уже темнело, и сложно было разглядеть особенности волосяного покрова нависшего над ямой существа, но, судя по очертаниям, это была водяная крыса.
— А тебе что за дело? — робко спросил суслик.
— Непорядок! — ответила крыса. — Хочешь, я тебя вытащу?
— Нет, — ответил суслик. — Не хочу.
— Что же мне теперь — уйти и думать про тебя всю оставшуюся жизнь? — спросила крыса. Она протянула суслику лапу, свесилась в нору поглубже. Суслик фыркнул и отодвинулся. Но крыса попыталась схватить его за шиворот, поскользнулась, не удержалась и рухнула в яму сама.
— Батюшки! — воскликнула крыса, поднявшись и чихнув.
— Я не виноват, — шмыгнув носом, ответил суслик. — Ты сама полезла.
— Вот ужас-то! — воскликнула крыса. — Вот кошмар! — И она разрыдалась.
Суслику стало не по себе. Плакать в яме одному было уютно. Но проводить время в обществе незнакомой крысы никак не входило в его планы.
Суслик вытер слезы, огляделся. Для того чтобы выбраться из ямы, достаточно было хорошенько подпрыгнуть и подтянуться, всего-то.
Суслик подпрыгнул, подтянулся, вылез и пошел домой.
Но крыса рыдала так громко, что ее было слышно даже из норки. Ну и та яма ведь была совсем рядом.
Суслик выпил чаю, съел конфетку. Крыса все не успокаивалась, и суслик начал за нее переживать.
В конце концов он поставил на место чашку, вытер лапки, причесал усики и отправился навестить крысу.
— Эй ты, — окликнул затворницу суслик, свесившись над ямой. — А чего ты там сидишь? Давно бы вылезла.
— Мне грустно, — всхлипнула крыса.
— Вылезай — станет веселее.
— Нет, мне никогда больше не будет весело, — вздохнула крыса.
— А что случилось? — спросил суслик.
— Ты меня бросил, — ответила крыса.
— Я? Тебя?! — возмутился суслик. — Да кто ты вообще такая?
— Да, сделай вид, что меня не существует! — ответила крыса и разразилась новыми истерическими рыданиями. — Никто меня не любит, никто не жалеет меня!
— Слушай, ты, — растерянно сказал суслик. — Мы ведь даже незнакомы.
— Мы даже незнакомы, а ты уже меня бросил! — воскликнула крыса. Она упала на спину и заорала как резаная.
— Чего ты орешь?! — заорал в ответ суслик.
— С гоооооряааааа! — провопила крыса. Ее слезы били фонтанами во все стороны, и одна даже долетела до сусликовой лапы.
Суслик сел у ямы и почесал за ухом. Это была какая-то нетипичная ситуация.
— Может, ты хочешь чая? — снова, свесившись, спросил суслик. — У меня еще есть конфеты с повидлом.
— Мне ничего не нужно, — с достоинством ответила крыса.
— А ты так и будешь там сидеть?
— Да, так и буду.
— Пока не помрешь?
— Не волнуйся, ждать осталось недолго, — успокоила его крыса. — С моим сердцем я не протяну и до утра.
— А что с твоим сердцем?
— От стресса оно может разорваться в любую минуту.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Завтра утром здесь будет хладный труп.
От мыслей о хладном крысином трупе у суслика закружилась голова и зашумело в ушах. «Пожалуй, и я не вполне здоров», — с беспокойством подумал суслик. А вслух сказал:
— Давай я принесу тебе одеяло?
— Нет.
— Хоть чем-нибудь я могу тебе помочь?
— Нет, — гордо ответила крыса. Она кашлянула и добавила с тонкой иронией: — Все, что ты мог для меня сделать, ты уже сделал.
— Да не заставлял я тебя лезть в эту яму! — воскликнул суслик. — Ты сама свалилась. И могла бы уже сто раз вылезти.
— Ты ушел и бросил меня на произвол судьбы.
— Ну, положим. Но теперь, видишь, вернулся. Вылезай и давай разойдемся по домам. Я спать хочу.
— Иди спи, — трагическим голосом сказала крыса. — И пусть мой хладный труп станет памятником твоему равнодушию.
Суслик насупился.
— Ну зачем ты так? Я предложил тебе чай. И одеяло.
— Снявши голову, по волосам не плачут, — ответила крыса.
— А? — переспросил суслик.
— Погибать — так с музыкой!
— Принести тебе радиоприемник?
— Оставь меня, бесчувственный грызун. Унизил, растоптал, вся как в помоях.
Суслик вздохнул и сглотнул. В конце концов, это было обидно. Он подумал об этом еще немного и решил, что это очень даже обидно. А раз так, то и ладно. Суслик встал, отряхнулся, молча потопал в нору и, не вымыв лап, лег в постель.
Заснуть ему не удалось. Неприятные мысли лезли со всех сторон и норовили забраться под одеяло. Самая страшная мысль имела формы хладного крысиного трупа: труп то становился огромным, черным, волосатым, то уменьшался до размеров маленькою полузасушенного крысиного скелетика, но никак не хотел убраться из норы, хотя суслик грозил ему кулаком и злобно скалил на него зубы.
С рассветом измученный суслик, дрожа от страха, дополз до ямы. Крысы там не было! Ни живой, ни мертвой. В яме не было никого. Суслик в изнеможении свалился в яму и проспал в ней до вечера.
По непонятным причинам после этого случая жизнь суслика изменилась. Почему-то он стал уходить от норы на дальние расстояния, знакомиться с разнообразными юркими существами, интересоваться их бытом, усовершенствовать свой. Таким уж свойским парнем он не сделался, но теперь его звали на дни рождения и угощали свежими улитками. А главное, переживаний сильно по-уменьшилось. Как только суслик намеревался о чем-то — по старой привычке — попереживать, перед ним сразу возникал тот ночной кошмар про хладный крысиный труп и все переживания от страха разбегались.
