Я - Даго (ЛП) - Ненацки Збигнев (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
— Ты говорил, будто вам необходима помощь против мардов. Почему ты не обратился за нею к Хельгунде?
— Да как же это сделать, если священная Андала все еще на голове Голуба? Аргараспиды не признают власти Хельгунды.
— Тогда поступай по собственной воле, — сказал Даго.
Он поднялся от костра и ушел в темноту, павшую на болота.
— Кто ты для него? — спросил Зифик у Херима. — Слуга или друг?
— Не знаю, — ответил тот честно. — Он спас мне жизнь, равно как и тебе. Я сопровождаю его, как и ты хочешь сопровождать его. Он говорит, будто родился властелином.
Ни о чем больше не спрашивал Зифик, накрылся своей бобровой накидкой и сразу же заснул, ибо спасший его жизнь Даго немедленно пробудил в нем удивительное чувство спокойствия.
Даго же тем временем стоял в темноте, на самом краю трясины, в шаге от наполненной болотной жижей бездны. Он видел на болотах перемещавшиеся будто живые существа голубоватые огоньки, слышал подобную рокоту утихшего моря музыку мириадов комаров. Из за низко висящих туч он не мог увидать звезд, по которым издавна человек привык выискивать предсказания своей судьбы — и хотелось ему выплеснуться в крике жалости, огромного разочарования, охватившего его. То, что в течение множества лет он всего лишь предчувствовал, о чем только догадывался — теперь, похоже, стало действительностью. Спалы жили только лишь в старинных песнях. Возможно, понял он, как очутившийся в стране своего детства человек, что все, бывшее ранее громадным, высоким и далеким, стало теперь малым и близким. Так и семилетнему ребенку женщина по имени Зелы казалась великаншей, теперь же самой обычной. Он рос с уверенностью, что живет вместе с великаншей, обладая нечеловеческой силой, а по сути своей был лишь немногим сильнее других, ростом равняясь чуть более высоким мужчинам. Спалы жили только лишь в старинных песнях — а может и не существовало никогда никакого края спалов; дорога Даго к власти и на свою родину оказалась никому не нужной. Не было в нем крови великанов, не родился он повелителем. Единственной реальностью оставалась в нем лишь хворь, называемая Жаждой или же Горячкой Деяний, желание пробудить спящего на востоке великана. И не было у него никаких прав на правление этим кусочком земли, поскольку была это земля гопелянов, лендицов и других племен. Того же, кто имел право на владение, Голуба Пепельноволосого, пытались его лишить какие-то чужаки. Но один только Голуб мог передать ему свою силу, свое право на власть, в противном же случае — а более всего, в собственном мнении — он сам будет всего лишь захватчиком чужого имения и чужой отчизны. Но почему же слушался Даго ужасный Тирфинг, срубая головы с плеч его врагов? Да и чем по сути своей была эта сила власти? Разве не научился он у ромеев и франков, что руку за властью протянуть мог всякий, имеющий силу, ловкость, богатство и успевающий крикнуть «Я властелин!», различными путями навязывая свою волю другим — страхом, жестокостью, преступлением, нарушенной присягой? Почему не должен верить он Василию, Великому Конюшему ромеев, который с первой же встречи распознал в нем повелителя всех народов к востоку от Вядуи? Да и разве вся жизнь Василия не была подтверждением того, что следует верить не святыням, но собственной силе и разуму? «Андала? — смеялся Василий, пируя один на один с Даго, ибо полюбил он юношу, видя в нем отражение самого себя, ту же силу, что сравнима с Жаждой Деяний. — Одни лишь глупцы верят, что власть можно добыть, не пролив крови. Ибо, что есть Андала? Самое главное — венец! Когда вернешься в страну спалов, вонзи кинжал в сердце Голуба и одень на голову себе золотой венец, корону. И ты сам убедишься, Даго, что никакой Сварог не ударит тебя громом, народ тебя полюбит, а ты, с помощью Ростислава, выступишь против франков.»
Только ничто не могло стереть из памяти Даго предостережений и уроков Зелы: «Тирфинг и Андала станут твоей силой, только Андалу ты должен получить, не проливая крови.»
«Спалы живут лишь в старинных песнях», — сказал Зифик. Значило ли это, будто он, Даго, обязательно родился в малом роду Землинов, что не зачал его никакой великан, ибо великанов на земле уже не стало?
— Нет! Нет! — крикнул он в темноту ночи и продолжил размышлять дальше.
— Я сын великана, так как совершил уже деяния, за которые другие опасались браться. Я стану повелителем огромной державы, ибо лишь это может стать доказательством того, что во мне течет кровь великанов. Временами во мне говорит кровь карликов, и тогда, как и теперь, меня одолевают сомнения, и я чувствую страх и неуверенность. Но чего во мне больше? Крови карликов или великанов? Но даже если спалы живут только лишь в старинных песнях, я воскрешу их своими деяниями. И тогда народ сам признает меня великаном.»
Даго вернулся к догасающему костру и, укрывшись накидкой, лег рядом с Херимом и Зификом. Когда же он проснулся рано утром, Зифик уже возвращался от болота, где, видимо, нашел какую-то лужу. Его кожаные штаны и сапоги были старательно очищены от грязи, он умылся, а чтобы снять опухоль от комариных укусов, натерся листьями мяты. Даго увидал нежное, совершенно еще без следов растительности смуглое лицо шестнадцатилетки и с волнением подумал, что как раз в таком возрасте и он сам заболел Жаждой Деяний и попал в Друзо. Зифик был без шлема. Легкий ветерок, разгоняя утренний туман над болотами, поднял с плеч его длинные черные волосы.
Юноша внимательно пригляделся к Даго, который не успел побриться и потому казался на пару лет старше своего возраста.
— Вчера я видел тебя другим, господин, — приветствовал Даго Зифик. Тогда твое лицо было спокойным, сегодня же тебя будто гложет какая-то боль.
Зифик отметил и необыкновенные, густые, длинные и удивительно светлые волосы у Даго. Он подумал, что вот Даго белый, а сам он, Зифик — черный; у Даго конь белый, а у него, у Зифика — черный. Добрым или злым было такое совпадение?
— Сядь, — приказал юноше Даго, — и дай сюда свою руку.
Зифик недоверчиво остался стоять. Только показать свое замешательство ему не хотелось, тогда он присел возле Даго на корточки и, глядя ему в глаза, подал в его широкие, сильные руки свои маленькие, юношеские.
Даго молча, с огромным вниманием глядел в темные глаза юноши, пока тот не спрятал их за веками и не вырвал своих рук из ладоней спасителя.
— Не люблю я колдовства, господин…
Не промолвив ни слова, Даго поднялся и пошел в том же направлении, откуда пришел молодой человек. Там он обнаружил лужу с относительно чистой водой, умылся, смочил щетину на лице и сбрил ее своим острым ножом. Когда он вернулся, Херим все еще спал, Зифик же сидел рядом с ним, внимательно следя за каждым движением Даго. Сейчас рядом с ним лежали серебряный щит, меч, лук и стрелы.
— Сегодня ты не такой как вчера, господин. Почему? — опять спросил Зифик.
— Не задавай мне никаких вопросов, парень, пока я сам того не разрешу, — презрительно ответил Даго. — Ведь если их начну задавать я, у тебя не будет времени на то, чтобы успевать придумывать всякие враки.
Зифик вскочил с земли. Очень быстрым движением, практически незаметно для глаза, он положил стрелу на тетиву лука.
— Ты хочешь сказать, господин, будто я лгу, — возмутился он. — Но ведь я же сказал правду, что ехал с посольством от аргараспидов, но на нас напали и перебили всех моих людей. Еще я сказал правду о том, что Голуб пленен, власть у его сына Аслака, и от его имени правит жена Голуба женщина из Юмно со своими воинами. А еще я сказал правду про то, что спалы живут лишь в старинных песнях.
Даго успокаивающим жестом поднял правую руку.
— Отложи-ка лук, парень, ибо ты имеешь дело с мужчиной, меч которого не оставлял живых врагов. Вчера я поверил тебе, равно как верю и сейчас. Только помимо языка слов ведомы мне и языки тела и глаз. Поэтому, без моего на то разрешения, не задавай мне никаких вопросов, чтобы мне не пришлось задавать их тебе.
— Не называй меня парнем, — с тем же запалом заявил Зифик.
