Прикосновения Зла (СИ) - Чижова Маргарита Владимировна "Искра От Костра" (читать книги бесплатно .txt) 📗
– У кого голоса посильнее? Запевайте! – попросил младший итхалец Ринат.
– У Мэйо, – добродушно хихикнул Рикс. – Тут сотня человек и все безмолвствуют, будто онемели.
– Кто-то должен начать… – Плато откашлялся и склонился к поморцу. – Давайте мы попробуем.
– Один я не справлюсь, так что рассчитываю на вашу помощь, – сын Макрина набрал воздуха в грудь и переливчато затянул. – Ве-е-е-еличие-е-е и сла-а-а-ава-а-а!
– Все-е-ех до-о-о-блестных муже-е-ей! – подхватил наследник анфипата Алпирры.
К двум голосам тотчас присоединились остальные и наполненный печалью Гимн полетел над Форумной площадью.
Уткнувшись лбом в каменную плиту и вытянув перед собой руки, Нереус слушал, как поет Мэйо вместе с прочими молодыми нобилями. Островитянин размышлял над событиями минувшей ночи, оставившими в его душе неизгладимый след. Пока хозяин развлекался с гетерами, раб в одиночку добрался до особняка Читемо, чтобы передать несколько устных распоряжений Макрина, касающихся его наследника.
Невзирая на поздний час поджарый, лысеющий вольноотпущенник лично встретил геллийца в вестибюле и с гордостью похлопал юношу по лопаткам:
– Вот так шутка Богов! Гляди, Элиэна, тот ли это мальчик, что частенько прибегал в кухню за сладостями для своего господина?
Пожилая рабыня улыбнулась Нереусу:
– Он вырос и раздался в плечах, но взгляд-то прежний – светлый и добрый.
– Еще лет пять и будет не мужчина, а настоящий геллийский бык! – Читемо шутливо толкнул островитянина в грудь. – Пойдем скорее! Ты, верно, голоден и можешь съесть целого теленка!
– Благодарю, – смутился невольник. – Я ужинал у Литтов.
– Как поживает наш проказник? – Элиэна взяла юношу за локоть. – Ему понравилась невеста? Все прошло гладко? Где он теперь?
Геллиец потупил взор:
– Хозяин отдыхает в доме Креусы. Возможно, он серьезно болен. Сар приказал в ближайшую неделю позвать сюда врача Хремета. Я слышал разговор про «Поцелуй Язмины»…
Рабыня испуганно прижала к щекам ладони. Читемо нахмурился.
– С невестой получилось хуже некуда, – продолжил невольник. – Хозяин действием нанес ей оскорбления. В ответ последовала не меньшая обида. Впредь он не желает иметь ничего общего с семейством Литтов.
– О, милосердная Фиосса! – Элиэна сложила пальцы в охранительный жест, символизировавший огонь домашнего очага. – Нас всех может постигнуть страшное несчастье…
Вольноотпущенник на миг зажмурил красные от недосыпа глаза:
– Давай-ка без истерик. Налей нам доброго вина и отнеси в мою кубикулу[11]. Мы побеседуем немного перед сном, а утром он вернется к господину.
Мужчина повел гостя в одну из четырех маленьких спален, расположенных вокруг атрия. Ее стены украшали яркие цветные панели, отделенные канделябрами с головами сфинксов. Верхний ярус занимали фрески, изображавшие ветви фруктовых деревьев. У самого пола шел фриз[12] с нарисованными на темном фоне кустами роз. Нереус занял стул у кадки с афарским цветком, а Читемо опустился в широкое кресло.
– За что ты получил золотую серьгу? – по-отечески строго спросил он у геллийца.
– Прихоть господина.
– По-прежнему забавляешь его как говорящая игрушка?
– У меня нет выбора. Я стараюсь дать хозяину то, в чем он нуждается…
– Можно служить иначе, – перебил вольноотпущенник. – Быть не шутом, а полезной вещью. Сейчас для Морганов настали тяжелые времена. Мы обязаны сплотиться, защитить семью и, прежде всего, наследника сара.
– Я готов отдать жизнь за Мэйо, – невольник осекся, но Читемо никак не отреагировал на эту дерзость.
– Постарайся понять то, что я сейчас скажу, – мужчина в раздумьях пожевал губами. – Таркс – не бедный, однако и не самый богатый город. В последнее время Владыка существенно увеличил налоги для провинций. Бывали случаи, когда Макрину приходилось оплачивать эбиссинское зерно из своего кармана, чтобы не допустить голода и волнений на вверенной ему земле. За это нашего сара так любит и чтит простой народ. Макрин ведет дела честно, не высасывает кровь из рабов, не обирает до нитки клиентов, не ограничивает сына в тратах. Союз с Литтами – вынужденная мера, которая поправит благосостояние семьи. Если Мэйо не желает вступать в брак с Видой, пускай подыщет другую обеспеченную невесту, а лучше – зажиточного покровителя для себя и Дома. Отец не может содержать этого озорника до бесконечности и жалованье Всадника не сопоставимо с теми расходами, к которым он привык.
Вольноотпущенник немного помолчал, а после сказал усталым голосом:
– Скоро откроются заседания Большого Совета. Проклятый интриган Фирм приложит все усилия, чтобы смешать Макрина с грязью. Если трон займет Лисиус, Морганов ждет незавидная участь. Второй зесарский наушник, Неро, выдвигает Алэйра. Это прямое оскорблением всем носителям ихора. Как ты понимаешь, подчиняться порченой крови никто из них не станет. Желая сохранить честь, семьи скорее отправятся в добровольную ссылку. У Мэйо слабое здоровье и он не сможет жить вдали от моря. Первожрец Эйолус совместно с Литтами поддерживают Лукаса. Для Макрина было бы вполне удобно примкнуть к их партии. Это намного лучше, нежели Пауки с ликкийским блудником. А теперь ответь мне честно, что произошло в доме Амандуса?
Островитянин густо покраснел от стыда:
– Хозяин поцеловал меня в шею на глазах у невесты и ее брата.
– Каков был их ответ?
– Госпожа… выразила желание… подчинить себе Мэйо на любовном ложе.
– Проклятье! – Читемо ударил кулаком по колену. – Он публично осудил это в присутствии Амандуса и Макрина?
– Нет.
– Ну, хотя бы пригрозил, что потребует от нее в качестве компенсации оральные ласки?
– Нет.
– Почему?
– Я не знаю, – медленно сказал Нереус. – Он был ошарашен, растерян и подавлен. Наверное, не ожидал такого от порядочной девушки.
– Тем хуже для него, – буркнул вольноотпущенник. – В столичном пруду все рыбы хищные. Запомни мои слова. Если Литты отвернутся от Морганов, Макрину придется примкнуть к сторонникам Фостуса, которые до сих пор не сформировали единую партию. Это очень шаткое положение, сулящее сомнительные перспективы.
– Мэйо ни за что не согласится на новую встречу с Видой, – осторожно заметил геллиец. – По его мнению, люди становятся рабами, когда смиряются с унижением и несправедливостью. Как скот терпит побои пастуха, так раб покорно принимает замену имени, оскорбление достоинства, пятнание чести, лишаясь за подобное данного от рождения права называться человеком. Если бы обиду нанес мужчина, Мэйо непременно дал бы отпор, но с женщинами он чрезвычайно мягок и предпочтет уйти, нежели заниматься разбирательствами.
– Поговори с ним о покровителе. В Рон-Руане они есть у многих. Это не зазорно, а напротив – весьма почетно. Особенно для начинающего карьеру юноши.
– Если я предложу хозяину лечь с кем-то, подобно кинэду, он изобьет меня…
– Ты будешь передавать ему в точности то, что я велю сказать, – с напором произнес Читемо. – Такова воля Макрина. Мы на одной стороне, Нереус, но надо следовать правилам. Золотая серьга обязывает тебя днем и ночью заботиться о благополучии господина. Вы уже не дети, а здесь не место для потешных игр. Что, помимо беседы с врачом, мне поручил исполнить сар?
Переведя дух, островитянин слово в слово повторил все до одного распоряжения градоначальника…
Когда хоревты завершили исполнение Гимнов, у ростры началось движение. Порядок выступления сановников заранее не определили, и советники зесара, точно два белых голубя, заприметившие рассыпанное зерно, наперегонки устремились к трибуне.
Понтифекс Руф поднялся из кресла, решительно преградив им путь:
– Имейте совесть!
– С дороги! – взвизгнул Фирм.
Неро смолчал и остановился. Он увидел, как по ступеням ростры медленно поднимается Эйолус, опираясь на руку мальчика-послушника.
Убедившись, что пожилой храмовник благополучно добрался до ораторской трибуны, паукопоклонник резко сел в кресло и одарил советников презрительным взглядом.
