Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Ничего, — огрызнулась Маред. — Спасибо за комплимент, конечно…
— Но не пошел бы я с ним по прежнему рекомендованному тобой адресу? — иронично закончил Монтроз. — Тогда давай переходить к делу.
Он небрежно уронил ладонь на бедро Маред, по-хозяйски погладив, задрал юбку. Стиснув зубы, Маред терпела, сгорая от стыда. Вот и кончились романтические глупости с поцелуями, вот и хорошо. Теперь все хотя бы честно. А если бы Монтроз знал, что имеет дело не просто со шлюхой, но и с предательницей?! Он-то просто предложил сделку — и не заставлял ее выполнять. Что бы там ни говорил скользкий оборотень и мерзавец Чисхолм, а Маред пошла на откровенную подлость. Так что шлюха — она и есть шлюха.
Ладонь Монтроза протиснулась ей между ног, погладила сквозь тонкую ткань панталон. Маред судорожно вздохнула, изо всех сил глядя мимо лэрда, чье лицо расплывалось в радужной пленке слез. Пусть что хочет делает, лишь бы побыстрее. Она резко отдернулась от снова попытавшегося поцеловать ее Монтроза — и наткнулась щекой на выставленную сбоку ладонь лэрда. Не позволяя отстраниться, Монтроз впился ей в губы жестко, до боли. Поцеловал все так же по-хозяйски, пока его пальцы бесстыдно гладили внутреннюю сторону бедер и между ними. Отстранился.
— Так лучше, девочка? Больше нравится?
— Да! — зло выдохнула Маред. — Намного больше, ваша светлость…
Рука исчезла. Моргнув, Маред запоздало сжала ноги, взглянула на внимательное, сосредоточенное лицо совсем рядом со своим. Монтроз рассматривал ее как книгу или вещь. Отстраненно. Потом заговорил:
— Знаешь, если тебе нравится считать меня чудовищем, то с этим я ничего не могу поделать, да и не собираюсь. Но хотя бы идиотом — не надо.
— Что? — растерянно переспросила Маред.
Ладонь, не дающая отвернуться, все так же была у ее лица, почти не касаясь, только щекой Маред чувствовала тепло. Потом пальцы все-таки легли на ее кожу и легко, невесомо, осторожно погладили.
— Ты действительно думала, что я в первый же вечер изнасилую тебя каким-нибудь особо извращенным способом?
Маред зажмурилась. Играешь… Сейчас — в доброго и понимающего. Даже ласкового. Только все это игры, и довериться — глупо. Даже если сейчас не тронешь — потом будет только хуже.
— Думала, — констатировал Монтроз. — Девочка, ты себя в зеркале давно видела. Замученная, перепуганная, от всего шарахаешься… Чуть надавить — сорвешься. Или сломаешься. А зачем это мне, сама подумай? Разве с моей стороны будет умным превратить тебя в безразличную куклу? Я не говорю про «хорошо» или «плохо», нравственность тут ни при чем. Но это будет умно?
— Нет, — еле слышно отозвалась Маред.
— Тогда успокойся. Ничего страшнее, чем сейчас, я сегодня не сделаю. Сегодня, понимаешь?
— Да, — покорно ответила Маред, не открывая плотно зажмуренных глаз.
Пальцы Монтроза продолжали нежно гладить ее щеку, рисуя на ней круги, вторая ладонь протиснулась под шею, приподняв ее, заставляя лечь головой на руку…
Маред тихонько всхлипнула, стараясь чтоб вышло незаметнее.
— Иди-ка ты к себе.
От неожиданности она распахнула ресницы. Монтроз смотрел на нее сверху совершенно бесстрастным, ничего не выражающим взглядом.
— Иди, — повторил он. — Толку от тебя сейчас… Выспись, приди в себя. Завтра, пока меня не будет, отдохни и оглядись.
Вытащив из-под головы Маред руку, он отодвинулся. Не веря своему счастью, Маред вскочила, непослушными пальцами застегивая лиф, сунула ноги в туфли. Рванув к двери, уже почти выбежала в коридор…
— Кстати… — остановил ее тихий голос позади.
Вцепившись в дверную ручку, Маред замерла на пороге, затаив дыхание. Неужели позовет обратно? Как кот, отпустивший мышь, чтобы сразу поймать?
— Целуешься ты старательно, я оценил. Иди уж…
Вывалившись в коридор, Маред привалилась к стене, едва держась на дрожащих ногах. Пойти, что ли, рот прополоскать? И душ принять заодно. Ледяной! Дверь ванны далеко, гораздо дальше, чем она сейчас дойдет.
Переведя дух, Маред прокралась несколько шагов до своей комнаты. Какое счастье, что хоть сюда можно забиться. Монтроз всегда предпочитает спать один или это только сегодня? Потом, все потом…
Стянув платье и белье, она нырнула под одеяло, едва приподняв его, не расстелив постель по-настоящему. Подумала, что надо бы прикрыть дверь на задвижку — но толку? И провалилась в сонное забытье, хотя мгновением раньше была уверена, что ни за что не уснет до утра.
Глава 8. Шестеро плюс седьмая
Ночь благодаря перепуганной глупышке Маред выдалась та еще. Смешно и грустно: остаться неудовлетворенным, когда в соседней спальне такое горячее, гибкое, нежное… Только сделай несколько шагов, открой дверь и руку протяни. Здесь, лежа в его объятиях, девчонка ежилась, вздрагивала, жмурилась и напрягалась, и было видно, что ей стыдно и страшно, но не настолько, чтобы не чувствовать удовольствия. Только это и помогло остановиться вовремя, когда Алексу уже хотелось так, что мышцы в паху начало сводить судорогами.
Он сдержался. Даже принял безразличный вид, а зверь внутри рвался с цепи, выл и бесился, требуя завалить, раздвинуть колени и смотреть в глаза, вбиваясь, наслаждаясь криками и всхлипами…
Когда Маред выскочила за дверь, стало только хуже. Настолько хуже, что рука сама потянулась к застежке брюк, чего с Алексом уже не случалось давным-давно — не было такой необходимости. Потом он вытягивался и млел в сладкой судороге, выплескиваясь в собственную ладонь, а перед глазами стояло испуганное лицо с плотно сжатыми губами и как эти губы тянулись к нему: неумело, отчаянно и старательно. Вот эта отчаянность Алекса и остановила — чтобы не сломать хрупкую связь, едва-едва протянувшуюся между ними.
И снова, уже расслабленному и успокоенному подумалось, что затея слишком уж грязная. Маред Уинни совершенно не похожа на девиц полусвета, всегда готовых к пикантному приключению или торговле своими прелестями. Эту породу Алекс изучил еще в молодости, дорвавшись до первых больших денег. Смазливые мордашки, упругие тела, в манерах либо откровенное бесстыдство, либо оно же, замаскированное фальшивой невинностью — пару лет он менял пассий, даже не запоминая имен, такими они все были одинаковыми. Потом, утолив голод, стал выбирать и быстро обнаружил, что выбирать не из чего. Женщины отличались разве что ценой и, как следствие, умелостью и ухоженностью. Те, кто поумнее, задерживались дольше, но и они, в конце концов, начинали вызывать глухое раздражение.
А потом очередная любовница, пытаясь удержать его если не телом, то запретным удовольствием, привела Монтроза в закрытый клуб для игроков со страстью. И там он открыл для себя совершенно другую разновидность женщин. Эти искали не денег, а утоления внутренней жажды, желания повелевать или подчиняться. С первыми, как быстро понял Монтроз, ему просто было нечего делить, но вот вторые… Нежные, покорные, не виноватые в скрытом внутреннем надломе, заставляющем искать властной руки и сладкой боли… Эти не могли иначе, они зависели от хозяев, часто влюблялись в них по-настоящему и постоянно рисковали: репутацией, здоровьем, попросту жизнью. Когда Монтроз стал одним из Мастеров клуба, то быстро приобрел славу надежного и правильного Господина, готового позаботиться о тех, кто ему доверяет. Это льстило, это налагало ответственность. И это позволяло держаться, обуздывая темные стороны своей натуры, не переступать за грань, которая отделяет взаимное удовольствие от преступления.
Но Маред не была похожа и на них. Слишком гордая и независимая, ничуть не желающая познавать тьму в себе. Она давно могла бы найти себе богатого покровителя, если бы хотела, значит, в отношениях ее привлекала не выгода. И уж точно она не хотела становиться чьей-то любовницей ради утоления страсти. О, ей могло понравиться — Алекс был в этом уверен — но сейчас-то она этого не желала.
И Алекс понимал, что собственные, тщательно взлелеянные принципы летят ко всем боуги, когда он принуждает девчонку к тому, от чего ей стыдно и тошно. Но остановиться не получалось. Снова и снова он убеждался, что хочет Маред Уинни так, как когда-то хотел покинуть приют, а потом завести свое дело: яростно, спокойно и безрассудно, наплевав на чужое морализаторство и чугунную тупость законов. Хотел — и добился. Значит — добьется и сейчас. Вопрос, как обычно, только в цене. Какую цену готов заплатить он, королевский стряпчий лэрд Монтроз, и какую придется заплатить Маред. И будет ли стоить результат сделки этой цены?
