Лемминг Белого Склона (СИ) - Альварсон Хаген (книги онлайн полностью .txt) 📗
Осенние торги были в самом разгаре. Скоро Хаген остался один - прочих людей с Сельхофа быстро разобрали. Дни проходили в угрюмом молчании - лица сменялись, имена не задерживались в памяти, не было сил на разговоры. Каждый, кто стал товаром на невольничьем рынке, был отмечен тавром немоты, согбен горем, убит неволей. Тьма в глазах. Мгла. Тяжкий туман.
Спустя пару недель купили и Хагена. За целых сто марок. Вместо с парой десятков парней из сарая Бейли. Невольникам освободили ноги, выстроили в два ряда и погнали через весь город, на север. Там вывели за ворота и направили глинистой дорогой дальше, на запад. Впереди на коне ехал, надвинув широкую шляпу на брови, высокий бородатый муж. Его сопровождали полдюжины челядинцев с копьями и дубинками, да собаки, норовившие цапнуть за ногу.
Скоро дошли до каменной ограды хутора. Перешли по мосту ручей. Хаген тоскливо глянул вослед течению. Ручеёк вольно бежал на юг, к бухте Грённхафн. К морю.
- Слушайте, вы! - возвысил голос человек в шляпе. - Теперь я ваш хозяин. Моё имя Торфи Фродарсон, а это - мой двор, где вы будете жить и работать. Люди говорят, что я не склонен к излишней жестокости, но это не значит, что у меня дрогнет рука наказать кого-то из вас. У меня, сразу скажу, большие замыслы касательно расширения хозяйства, а там, где большие замыслы, там и большая работа. Тем, кто хорошо покажет себя за три года, я обещаю свободу и земли в Мёсендале, которые мы с вами должны привести в пригодное состояние.
И добавил с кривой усмешкой:
- Добро пожаловать в Грённстад.
"Добро пожаловать в Хель, - подумалось Хагену, - лучше бы сразу убил".
4
Афи звали старого раба. Он не так давно жил в Грённстаде, но успел снискать уважение прочих домочадцев и хорошее отношение хозяина. Он жил на речном причале, недалеко от хутора, и летом ловил рыбу в море. Туда же отправили работать и Хагена. Торфи бонд в первый же вечер стал расспрашивать новых рабов, кто что умеет делать, и Хаген сказал, что рыбачил у прежнего хозяина. Тогда Торфи определил его на фискебот:
- В Зелёной Гавани люр ловится и поздней осенью. Ступай под начало Хаки. Там поглядим.
Хаки был владельцем фискебота, верным хусманом Торфи и неплохим человеком. Кроме него и Афи, на причале жили трое вольноотпущенников, двое наёмников да старая рабыня. Она была родом из сааров и плохо говорила на Скельде, но хорошо готовила, стирала одежду и чисто прибиралась. Со стороны даже могла показаться, что здесь живут не рабы, а большая дружная семья. Но Хаген всё равно озирался по сторонам, обдумывая побег.
- Даже не мечтай, - однажды обратился к нему Афи, - нынче не время для того, что ты задумал. Тихо, не перебивай! Дай сказать. Мне самому не по нраву ходить в обносках, но выбор небогат. Судно стерегут зорко, а то бы меня тут видели!.. На острове нигде не найдёшь убежища. Особенно зимой. Скоро поднимутся осенние ветра, зимние бури, морем не пройти. Запасись терпением и постарайся дожить до весны, вот тебе мой совет.
И заковылял к очагу, надвинув капюшон ветхого шерстяного плаща.
"Не так-то прост сей старик, - подумал Хаген, - надобно его держаться".
Но сама мысль о том, что придётся торчать на Эрсее целую зиму, да ещё - рабом, давила, словно на плечи взгромоздили Мировую Гору. Руки опускались, а мозги покрывались инеем. Чтобы не отупеть окончательно, Хаген в свободное время и с разрешения Хаки прочёсывал окрестности, запоминая, что тут да как.
Но вот настал день Вентракема, Первый день Зимы, вот лужи покрылись ледяной коркой, рыба ушла, а затем ударили ветра и почти зразу же - морозы. Фискебот вытащили на берег, вычистили, высушили и закрыли в лодочном сарае, а сам сарай Хаки запер на ключ. До весны. Тогда же их всех переселили на хутор, а потом - в Мёсендаль.
В трижды проклятую Хагеном Моховую Долину.
В Мёсендале было красиво. Весной. Наверное. Глубокой же осенью то было убогое и печальное место. Клочок затопленной, продуваемой с моря земли, чуть больше раста с запада на восток, и три с половиной лиги с юга на север. И кругом, куда ни глянь, - замшелые буро-зелёные валуны, громадные мёртвые жабы, обсевшие болото. Время от времени топи выпускали подземные пары, и казалось: это квакают каменные лягушки.
Вот с ними-то, с бородавчатыми троллями, покрытыми моховой шкурой, и пришлось сражаться Хагену и прочим людям Торфи сына Фроди.
- Расчистите долину от камней, - приказал хозяин Грённстада, - и получите на ней делянки.
Рабы недоумённо воззрились на господина.
- Нынче ведь зима, - развёл руками коренастый трэль с пегой бородёнкой, - земля промёрзла!
- Нет у вас недостатка в ломах и заступах, - невозмутимо сказал Торфи.
- Так ведь холодно, - простодушно заметил другой невольник, тощий и долговязый.
- Выдам вам тёплую одежду, - пообещал бонд, - собирайте хворост и стерню, копайте торф, грейтесь у костров, никто не запрещает.
- А как снег выпадет? - подал голос Афи.
- Почистите, - бросил Торфи, развернулся и уехал.
А потом началась прекрасная жизнь, полная весёлых и неожиданных приключений.
Жить пришлось в землянках. Грённстад был недалеко, дымы хутора вполне были видны, а в хорошую погоду - так и сам двор, но внутрь рабов пустили только тогда, когда выпал снег, а это случилось аж после Йолля. До того ледяной ветер гонял позёмку, мороз грыз носы и уши, ломал кости, сводил челюсти, перехватывал дыхание. Старики ворчали, что так, верно, живётся мертвецам в Нибельхейме. Тёплых вещей всем не хватило. Хагену достались неплохие шерстяные подштанники, но вот куртка была тонкая, холщовая, и шапка с дырой на макушке. Рукавиц не досталось никаких, руки пришлось замотать в тряпьё, которое выпросил на хуторе. Кормили, правда, хорошо, да и травяной чай пополам со ржаной брагой спас не одну жизнь, но редко кто из рабов не кашлял, утопая в собственных соплях.
Афи - не кашлял.
Суровый старик вообще казался двужильным. Кряхтел, ворочая ломом, всюду поспевал, иногда отпуская мрачную шутку, иногда - неглупый совет. Но держался в тени.
За старшего был Ассур Ингольфсон, по прозвищу Белый. Это был белобрысый парень зим двадцати с небольшим, высокий и худощавый, наглый и невероятно надменный. Он был ублюдком рабыни и какого-то Ингольфа, про которого говорили, что он был викингом и младшим сыном некоего хёвдинга из фьордов. Белый весьма гордился, что происходит из благородных людей. Хотя отец его и не признал. Ассур давно осел в Грённстаде, был свободным человеком, но в мире свободных ему, видимо, места не нашлось. Вот и батрачил на Торфи бонда, срывая злость на подчинённых.
Особенно же ему чем-то не угодил Хаген. Пока не выпал снег и мороз досаждал всем поровну, Ассур не слишком задирался. Но вот настал Йолль, рабов позвали в усадьбу на праздник, а потом Моховую Долину завалило, и Торфи сжалился, позволив трэлям больше времени проводить на хуторе. Рабы немного отогрелись, пришли в себя, и тут же вспыхнули ссоры да потасовки. Хаген старался не попадаться лишний раз никому на глаза, не обращал внимания на поддёвки и даже на оскорбления, но это лишь раззадоривало.
- Эй, Лемминг! - бросал, бывало, Торд, дюжий дружок Ассура. - Отнеси мой член поссать!
- Где ему, - с ухмылкой отвечал Бурп, ковыряя в пегой бородёнке, - обосрётся с натуги!
Или:
- Хочешь, я тебе нос сломаю? - спрашивал Ассур.
- Нет, благодарю, - вежливо говорил Хаген.
- "Благодарю!", ах ты ослодрочка! - кривлялся Торд, и все дружно ржали.
Или:
- Плюнуть, что ли, тебе в рожу?
- Не плюй, утопнет, а нам потом отвечать...
Хаген молчал или отшучивался. Не то чтобы он боялся. Дрался ведь и с Бором на Сельхофе, и, там же, с викингами Атли Ястреба, не сробел дерзить одному из его людей, да и вообще за словом в мешок не лез! Но с этими человеческими огрызками даже говорить было мерзко, не то что драться. Тошно дышать одним воздухом. Тошно плавать в море дерьма. Так что - да, боялся, только не быть избитым, искалеченным, убитым, в конце концов, а - оскверниться.
