Чуб земли. Туланский детектив - Фрай Макс (книги без сокращений TXT) 📗
Теперь он рыдал. Нет, натурально плакал. Огромный, немолодой дядька ревел с безграничным отчаянием, какое обычно удается только младенцам.
— Простите, — виновато сказал Лаюки. Она бесстрашно подошла к рыдающему великану и ласково погладила его по плечу. — Мы все-таки не нарочно. Судьба у вас такая, а мы — всего лишь орудие в ее руках. Но если мы как-то можем вам помочь…
— Дура! — рявкнул отшельник. — Чем тут поможешь! Нагадила, а теперь подлизывается! — И снова захлюпал, с подвываниями: — Уй-юу-у-у!
Лаюки и не думала на него обижаться. Устроилась рядышком, что-то тихонько говорила, гладила его по голове, как ребенка. Удивительно, но вскоре одноглазый перестал ругаться, а потом и вовсе заключил Лаюки в объятия, уткнул косматую голову в ее мягкий живот и затих. Мы трое стояли как громом пораженные, глядели на сцену их примирения, как на какую-нибудь таинственную древнюю мистерию, глазам своим поверить не могли.
Все это, впрочем, больше относится ко мне самому. Все же Король и Магистр Моти удивились куда меньше.
— Наша Лаюки кого хочешь уговорит, если постарается, — с гордостью сказал Гуриг. — Она это умеет. Но чтобы такого сердитого, да так быстро — это на моей памяти впервые.
— Не так уж трудно уговорить того, кто больше всего на свете хочет, чтобы его уговорили, — усмехнулся Моти. — Попомните мои слова: вскоре он объявит, что причиненный ущерб можно возместить только одним способом — женив его на Лаюки. А кстати, смешно было бы, да…
— Согласно нашему контракту, Лаюки нельзя выходить замуж еще сто двадцать восемь лет, — твердо сказал Король. — Она сама же и настояла на такой формулировке. И, между прочим, правильно сделала. Скольких глупостей она избежала благодаря этому пункту договора — пальцев на всех наших руках не хватит сосчитать.
Отшельник наконец устал страдать. Шумно высморкался, отпустил Лаюки, что-то буркнул и направился к дому.
— Зовет нас в дом, поговорить, — сказала она. — Думаю, надо зайти. Все-таки столько огорчений человеку доставили… Ну и заодно объясним, как пользоваться этими, ну как их?.. Которые для огня.
— Зажигалками, — подсказал я.
Идти в дом, утешать отшельника, бесконечно извиняться и, возможно, время от времени уворачиваться от летящих в голову тяжелых предметов мне совсем не хотелось, но Лаюки была права. Нам следовало попробовать хоть как-то исправить причиненный ущерб.
— Ворота ему новые, что ли, построить? — озабоченно вздыхал по дороге Король. — Сэр Макс, вы умеете делать ворота?
Я печально мотал головой, и он сокрушенно подхватывал:
— И я не умею. И эти двое тоже. Какие мы все, в сущности, бессмысленные и бесполезные люди!
— По крайней мере, я умею их ломать! — с достоинством парировала Лаюки. — Хоть что-то…
Наконец мы вошли в дом. Одноглазый только что закончил умываться и теперь сидел за столом, мокрый и мрачный, зато почти неестественно спокойный.
— Что это за мусор вы мне у крыльца накидали? — ворчливо спросил он. — Если вам нужна выгребная яма, так и скажите: она за домом.
— Ты и сам видел, что никакой это не мусор, — с упреком сказала Лаюки. — Хорошие вещи в обмен на еду. Мы не хотели брать ее даром, а оставить тебе деньги — все равно что ничего не оставить. Вот, выбрали кое-что полезное из своих запасов. Ты сперва погляди, а потом ругайся.
Она вышла и вернулась с ворохом наших сокровищ. Одежда не слишком заинтересовала Отшельника, зато спальный мешок его, кажется, впечатлил. Было заметно, что дядя с трудом удерживается от желания немедленно опробовать приобретение. Зажигалки же потрясли его до глубины души.
— Баловство, — бурчал он. — Тьфу! Небось для детишек городских придумали, развлекаться… — а сам все чиркал и чиркал зажигалкой, не в силах оторваться от игрушки.
— Да хватит уже ругаться, — строго сказала Лаюки. — Видишь ведь: мы не воры, не разбойники, не беглые мятежные Магистры, а придворные Его Величества Гурига Восьмого. Нас послали осмотреть окрестности и решить, подходят ли эти места для Королевской прогулки. Он никогда прежде не бывал в этой части острова, и…
— И не слишком много потерял, — перебил ее Отшельник. — Здесь даже радуг почти не бывает — когда-никогда… Глухомань тут, как есть глухомань, а подальше, во-о-он за тем лесом, еще и болота начинаются, совсем гиблые места… Говорят, когда-то Лойсо Пондохва эти края для себя облюбовал. Жил тут — не в моем доме, конечно, но где-то неподалеку. Мотался по всему Соединенному Королевству, но спать всякий раз сюда Темным Путем приходил. Я-то сам точно не знаю, но было время, многие так рассказывали. А что, в это как раз легко поверить… Ума не приложу: как вас-то сюда занесло?! Я прожил здесь шестьдесят семь лет, и за все это время ни разу — вы слышите, вообще ни разу! — людей не видел. Никто мне не мешал, не отвлекал… Всего-то двадцать три года осталось потерпеть, и вдруг вы, как снег на голову!.. — Он поднял руки, как бы заранее отметая наши будущие возражения. — Да понимаю я, понимаю, что вы не нарочно. Но мне от этого не легче. Теперь все надо начинать сначала. Еще девяносто лет тут сидеть. Да, еще девяносто лет, ничего не попишешь…
— Простите, — покаянно сказал Магистр Моти. — Мы действительно не нарочно. Знали бы, обошли бы ваш дом стороной. Вы бы, что ли, табличку написали: «Отшельник. Не беспокоить!» Мы бы и не стали ломиться… А чему именно мы помешали, если не секрет? Что должно было случиться через двадцать три года?
— А это и мне самому интересно, — проворчал Отшельник. — Как ученому.
— «Как ученому»?! — хором повторили мы.
И умолкли, вконец озадаченные.
— Что вы имеете в виду? — наконец спросил Гуриг. — Вы не настоящий Отшельник?
— Теперь уже вполне настоящий, — сердито сказал одноглазый. — Шестьдесят семь лет — не шутка… Но начиналось это как научный эксперимент. В ту пору я работал на кафедре Истории в Королевском Университете. Специализировался по теме «Недостоверные сведения» — это, знаете ли, был мой конек. Больше всего на свете я любил раскапывать всякие древние слухи, сплетни, байки. На первый взгляд пустяки, пустая трата времени, но на деле чуть ли не в половине случаев оказывалось, что все эти так называемые «сказки» содержат уникальную информацию о древней магии. Она, между прочим, отличалась от всех известных современных традиций куда больше, чем Истинная магия от Очевидной, так-то!
— Я примерно представляю, о чем вы говорите, — восхищенно закивал Гуриг. Но тут же взял себя в руки, усилием воли погасил запылавший было взор и сдержанно добавил: — В общих чертах, конечно.
— Боюсь, молодой человек, что именно «в общих чертах», — сухо согласился Отшельник.
Некоторое время все мы молчали. Обрабатывали информацию. Я, к примеру, даже самому себе не знал, что сказать, не то что вслух.
— Ладно уж, — вздохнул хозяин дома. — Сделанного не воротишь, а вас тоже можно понять. Устали, проголодались, ошалели от лесов этих бесконечных, а тут человеческое жилье. Как не зайти?.. Давайте-ка угощу вас камрой в знак примирения.
Мы тихо взвыли от счастья, все трое. Чего-чего, а камры нам в этом походе здорово не хватало. Всего-то вторая ступень Черной магии требуется для ее приготовления, однако мы не могли себе позволить даже такую малость.
После первых глотков горячего ароматного напитка беседа потекла куда более гладко.
— Нам, историкам, в первые годы после окончания Смутных Времен жилось просто замечательно, — рассказывал Отшельник. — Столько Орденов в одночасье разогнали, и ведь почти от каждого остались библиотеки и архивы. Мы чувствовали себя как искатели сокровищ, которые хотели выкопать пиратский клад, а вместо этого обнаружили тайный лаз в Королевскую казну. Открытия следовали одно за другим, научные сенсации стали нормой жизни, вполне будничным фоном… И вот однажды в архивах Ордена Лающей Рыбы я раскопал один чрезвычайно интересный документ, созданный примерно три тысячи лет тому назад. Что-то вроде дневника человека, старший брат которого стал Отшельником. Там было много интересных записей и наблюдений: автор дневника изредка навещал родственника, привозил ему продукты и другие хозяйственные мелочи. Братец, конечно, делал вид, будто в упор его не видит, но этот парень и сам подмечал немало интересных вещей. Словом, это был совершенно уникальный документ. Прежде само существование Отшельников подвергалось сомнению; некоторые мои коллеги всерьез утверждали, будто «отшельник» — это сатирический образ, созданный в эпоху зарождения магических Орденов, завуалированная насмешка над теми колдунами, которые не понимали преимуществ объединения единомышленников… Я-то в такую чушь никогда не верил, но и доказать обратное не надеялся. И вдруг такая находка! Она принесла мне определенную известность, даже славу в профессиональных кругах, передо мной открывались блестящие карьерные возможности, и я поначалу с удовольствием этим воспользовался. Но открытие не давало мне покоя: хотелось довести дело до конца. В кои-то веки появилась возможность лично исследовать магическую традицию, которую до меня считали не то что угасшей, а вовсе несуществующей! Впрочем, это вообще был уникальный повод лично погрузиться хоть в какую-то магическую традицию, не нарушая Кодекс Хрембера, после принятия которого мы, историки, как ни крути, а стали обычными кабинетными крысами.
