Маг - Щепетнов Евгений Владимирович (читать онлайн полную книгу txt) 📗
– Амалия, сейчас ты идешь в дом и говоришь, что хочешь выехать погулять и пусть тебе заложат лошадей, а править будет твой постельный раб. В повозку пусть сложат побольше еды… Скажешь, что раб очень любит поесть, пусть соберут корзины для пикника. Сама сходи туда, где у вас хранятся деньги и ценности – украшения, камни, сложи их в мешки и отнеси в повозку. Потихоньку, чтобы никто не видел, спрячь там же пару мечей и доспехи. Где сын Камбаза, не дома?
– Нет, он уехал в загородный дом. Должен приехать завтра вечером.
– Хорошо. Значит, есть сутки в запасе или чуть меньше. Вот еще что – одежды приличной мне собери, не в этом же наряде щеголять. Найди прочные штаны, рубаху, куртку и принеси сюда. Исполняй.
Амалия послушно вышла, а Влад уселся на остатки топчана и стал думать, как и что делать дальше: «Из города надо сваливать, и как можно быстрее. Но я обещал кое-кому, что найду его и поблагодарю за мое счастливое детство. Так, где я напортачил и напортачил ли вообще? Интересно, а как я поеду с госпожой, один раб, без охранника? Прокол! Никто этого не поймет. Ну что же, дождусь Амалию и поправим дело… А как может быть раб без ошейника? Будет ошейник…» Он поднял с пола разорванный ошейник, надел его и сомкнул края: «Разрыв под одеждой, сзади, не догадаются. Теперь ждать Амалию…»
Амалия появилась через полчаса, запыхавшаяся. Она уже успела переодеться в дорожный наряд – белый непрозрачный костюм. Он состоял из накидки, под которой были шальвары с курточкой. Ее лицо закрывала повязка типа «зорро» – тут, как заметил Влад, так принято было ходить у всех знатных дам.
– Амалия, пригласи сюда кого-то из стражи, выбери самого умелого бойца. Есть у вас такой?
– Есть, это телохранитель моего покойного мужа, Казал, он бывший боец арены, очень сильный. Сейчас позову.
Она снова ушла, и ее не было минут десять, потом послышались голоса:
– Давай быстрее, Казал, муж ждет, ты знаешь, что он не любит задержек! Сюда, в эту комнату заходи.
– А что он делает у раба?
– Твое какое дело! Заходи – и все тут.
В двери вошел огромный мужчина, лет тридцати на вид, в полном вооружении – чешуйчатой броне, за спиной длинная рукоять меча, на поясе короткий меч, поножи на ногах и руки в стальной защите. Он окинул взглядом разгромленное помещение, взревел и, не мешкая ни доли секунды, ринулся на Влада, выхватывая из ножен за спиной изогнувшийся дугой, гибкий меч… Замахнулся… и встал как статуя, только глаза сверкали и вращались вокруг оси, как бешеные.
Влад вместо того, чтобы тут же врезать ему в челюсть (именно это подсказывали его воинские рефлексы), неожиданно мысленно приказал: «Стоять! Не двигаться! Замер!» И боец послушно замер, как манекен в витрине магазина. Лекарь с интересом обошел вокруг живой статуи и подумал: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Вот это я молодец! Вроде восстановилась башка-то. Эк я его заколбасил!»
– Я не понимаю, чего ты с магом так не сделал, – иронично заметил дракон в голове. – Чего проще-то? Он бы полег, как осока, когда на нее писает дракон! Ума, что ли, не хватило?
– Честно, Зелененький, ума на самом деле не хватило, – сознался Влад. – Ты не забывай только, что я драконьей магией-то почти не владею, да и башка битая была.
– Ладно. Вообще-то ты делаешь успехи. Эдак, может, лет через сто у тебя появится что-то наподобие способностей наших детишек. – Дракон довольно заухал в голове Влада, видимо, это у него изображало смех. – Давай, занимайся с этим мясом, потом поговорим.
Влад провел перед лицом охранника рукой, тот погрузился в транс и свалился на пол, с грохотом, как будто обрушилась Пизанская башня. Лекарь быстро провел сеанс зомбирования, и через несколько минут тот уже прибирал в комнате: прятал трупы охранника и хозяина дома под топчан, накрывал их тряпками. Потом Влад приказал ему проверить, что там положила в коляску Амалия, а когда выслушал доклад охранника, поморщился: в корзинках преобладали пирожные и сладости, какие-то фруктовые напитки, а мечи, что она положила, были годны только для рубки капусты. Он снова дал задание о вооружении, уже охраннику, тот через пятнадцать минут появился и сказал, что все сделано, – теперь Влад был уверен, что все сделано нормально. Он переоделся, сменив легкомысленный наряд жиголо на нормальную одежду, и его группа направилась к коляске. Казал сел на облучок, Амалия с Владом сзади, укрывшись от лучей солнца полотняным навесом, а от нескромных взглядов прохожих – легкими стенками.
Повозка выехала из ворот, привратник тускло и безынтересно посмотрел на ее пассажиров, и через мгновение Влад и его спутники оказались на улице. Там было полно пестрого люда – это был портовый город, как узнал раньше Влад, и назывался он Вентрия. Город являлся одним из южных центров работорговли, да и всякой прочей торговли, как и большинство крупных портовых городов юга. Здесь можно было купить все, что угодно, – от наркотиков до девочек, мальчиков и пленных солдат неизвестной страны. Сюда стекались все, кто занимался темными делишками или хотел ими заняться.
В этой связи Владу вспомнился один разговор с Панфиловым, он упоминал этот город, так как его бывший партнер, ныне покойный, имел тут обширные связи с пиратами и работорговцами. Больше в общем-то Влад не знал об этом месте ничего и с интересом впитывал информацию, рассматривая пеструю толпу.
Вот прошли наемники с далекого севера, типа скандинавов этого мира – заплетенные в косы волосы, обожженные солнцем красные лица. Они шагали осторожно, с неодобрением поглядывая на полуголых жителей Вентрии. Навстречу им шла группа разнокалиберно одетых загорелых мужиков, увешанных разнообразным, иногда довольно экзотическим оружием – Влад определил их как пиратов или просто команду торгового корабля. Их сам черт не разберет – свободные торговцы, насколько он знал, не гнушались подработать разбоем.
Прошли трое стражников, запарившихся в тяжелом вооружении. Физиономиями они смахивали на представителей закона: ощупывающий прохожих взгляд, готовность к действиям и брезгливое выражение на лицах. На них читалось буквально следующее: «Вот ужо я вас, суки, призову к ответу!» Они скользнули взглядом по коляске Амалии и пошли дальше со всей торжественностью представителей закона. Из придорожных канав смердело нечистотами, но этот запах мочи и помоев перекрывал другой – жарящихся на решетках морепродуктов. Дорога пылила, охранник на облучке грозно покрикивал:
– Дорогу! Дорогу дали! – и грозно вращал глазами, обливаясь струйками пота из-под тяжелого шлема.
Люди расступались, ругаясь вслед, что было здесь обычной практикой. Под ногами прохожих поднималась тонкая, как пудра, пыль, и Влад подумал, что в дождь эта дорога превратится в совершеннейшее болото.
Через полчаса они уже подъехали к окраине города. Всю дорогу Влад размышлял: «А зачем мне это надо? Ну вот сейчас я разнесу гнездо этого урода, одного из многих тысяч, и что? Что мне это даст, кроме чувства морального удовлетворения? Ни денег, ни счастья… Логичней всего сейчас было бы рвануть из города, пока кто-нибудь не обнаружил тела Камбаза, пока есть время. Нет, я еду, чтобы наказать ничтожного человечишку, не сдержавшего своего слова, обманувшего несчастного раба. Почему ты так стремишься его убить, Вова? Как ответ на унижения, как способ смыть с себя эту грязь, которая налипла на твою душу? А может, оправдаться перед самим собой за тех, кого вынужден был убить на арене? Ведь не ты виноват, что встал на арене перед ними и убил их? А может, и ты? Если бы не допустил ошибки, не попал бы сюда, и они бы пожили подольше, не так ли? Ну подольше… но ненамного же. А кто должен был определять, насколько подольше или поменьше им пожить, ты, что ли? Ну может, и я. По крайней мере, я всю жизнь старался держать свое слово. А этот негодяй должен быть наказан, иначе в жизни вообще не останется никакой справедливости».
Они подъехали к казарме Варуты, Влад приказал охраннику оставаться в коляске – не дай бог попрут оттуда вещи – и в сопровождении Амалии пошел внутрь. Ему хотелось создать как можно меньше шума, чтобы не привлекать внимания к своему визиту, поэтому он и задействовал женщину в своем крестовом походе. Влад проинструктировал Амалию по поводу того, что ей делать, и теперь шел за ней, ведомый на цепи.
