Негатор - Переяславцев Алексей (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Ну да, девчонка травница, ей положено иметь глаз-алмаз. Плохо то, что и другие могут заметить.
— Это ты сама захотела пойти ко мне на службу, или отец сообразил?
Долгое молчание. Потом еле слышное:
— Это я.
— Почему?
— Вы хотя и маг, но не такой.
Может, это и хорошо, что она приняла меня за мага. Значит, и другие тоже могут так подумать.
— Чем именно я не такой?
— Вы неправильный.
Сейчас этот вопрос прояснять не следует, Ни к чему мне свидетель в виде старосты. Но потом я обязательно спрошу.
— Допустим. А он? — показываю на Сарата.
— Он только раньше был правильным, а теперь он неправильный. И потом, он служит вам.
Так, похоже, у девчонки глаз куда зорче, чем я думал. Прокачаем еще.
— А он? — жест в сторону сержанта.
— А он вовсе не маг. Но он работает на вас. А еще он не злой.
И этот вопрос тоже придется отложить, хотя Тарек так и подобрался. Натурально, любому взрослому мужчине не понравится, когда такая соплюшка просчитывает его на раз. Ничего, перетерпит. Тут подал голос староста — если шипение можно назвать голосом:
— Ведь говорил я тебе, дуре!..
Староста явно подавил желание высказать дочери все, что о ней думает, но тут уже стало интересно мне.
— Скажите, а почему вы полагаете вашу дочь дурой? Я за ней такого не заметил.
Может, староста и ничего бы не сказал без этого замечания, но тут его прорвало:
— Да ума у нее три сундука, вся в свою мать пошла, а все равно дура! Потому что не хватает этого самого ума не показывать себя умнее парней. Вот и получаю я: дочке уже 16 лет, а женихи все стороной обходят. И нечего ей у меня на шее висеть, не амулет, поди.
При этих словах я мысленно хихикнул [13]. Паранойя все же продолжала активно пинаться и ругаться нехорошими словами. Пришлось уступить.
— Ирина-ма, хорошо подумай. Твое дело здесь, наверное, будет не таким уж трудным и, вероятно, привычным. Но видеться с родителями будешь только с моего разрешения. Никаких походов за пределы мертвой земли! Подумай хорошенько, понравится ли тебе такое.
Эти слова я произнес максимально жестко. Кажется, девчушка прониклась. И все же с секундным колебанием решительно кивнула.
— Теперь вы, уважаемый староста.
Староста ощутимо вздрогнул.
— Вы здесь больше не появитесь. Ну разве что в случае самой крайней нужды. Если кто за вами проследит и узнает эту дорогу — мы трое очень обидимся. Если же вы расскажете кому о нашем существовании — мы обидимся еще больше. Что до вашей дочери — говорите всем, кто спросит, что она нашла место прислуги в небогатом купеческом доме. И только так.
Улыбка.
Отец и дочь почти одинаково переменились в лице. Но, по всем признакам, отец испугался куда больше.
— Мы здесь не занимаемся незаконными делами. Но у нас есть конкуренты. Если у них будет хоть какая возможность нас уничтожить — они пустят ее в ход.
Что есть чистая правда. А кто конкурирует — этого вам, ребята, знать не положено.
— Теперь клятва. Почтенный Сарат-ир, это ваше дело.
Почтенный был серьезен, как трезвый поп на похоронах. В руке у него был амулет — тот самый, с розовым кристаллом. Слова падали размеренно и даже торжественно:
— Я, бакалавр магии Сарат-ир, сын Харод-ира, сын Мары-ан, сим клянусь перед лицом пресветлых, что никогда не обижу ни делом, ни словом присутствующую здесь Ирину-ма, дочь…
Так, это понятно, полное имя здесь — это собственное имя, плюс указание тех, чей сын или чья дочь. Пресветлые — местные боги, надо понимать.
Клятва дана. Теперь Тарек:
— Я, воин Тарек-ит, сын…
Теперь моя очередь, но сделаю по-другому.
— Я, инженер, получивший здесь имя Профессор, сын Владимира, сын Софии, сын инженера, внук инженера и правнук инженера, даю слово потомственных инженеров, что…
Разумеется, слово 'инженер' я произносил по-русски. Впечатлились все, кроме Кири. Для начала никто не знал, что это за штука 'инженер'. И еще сильнейшее действие оказало слово 'потомственный'. Даже сильнее, чем я рассчитывал.
Моя новая работница собралась с духом и также произнесла клятву.
— Теперь о жаловании. Ирина-ма, тебе будут платить по три медяка в день за готовку на нас всех, также за приборку в доме и за иные домашние работы. За те же деньги ты будешь лечить любого из нас в меру своих умений. Если для выполнения своих обязанностей тебе понадобятся деньги — скажи, это обеспечу. Твоя еда — за наш счет. Одежда и обувь — твои. Жить будешь в любом доме в этой деревне, какой тебе понравится. Согласна?
Кто бы мог подумать, что это грубо вылепленное лицо способно ТАК улыбаться? Нет, я ее точно недооценил. Впрочем, проверим.
— Ирина-ма, ты умеешь считать?
— Умею. (усиление румянца) И еще умею складывать и вычитать — до пятисот.
Очень неплохо.
— А читать?
— Тоже.
Нечленораздельное шипение от папочки. Надо это как-то сгладить.
— Раз так, твое жалование будет четыре медяка в день. А писать умеешь?
— Да. (румянец приобретает багровость) Но только медленно.
— Значит, пять медяков в день.
У папеньки тяжелый приступ каталепсии в соединении со ступором, отягощенным синдромом внезапного офигения. Дочка делает некое судорожное движение челюстью, будто проглатывает большой кусок мяса. Силы небесные, да это она давит в себе желание показать отцу язык! Имеет основание. Но поощрять дочернюю непочтительность не будем.
— Уважаемый, я более вас не задерживаю. Ваша дочь взята на работу, и у нее есть дело прямо сейчас.
Староста преодолевает все свои симптомы и синдромы и вываливается задом наперед на вольный воздух, даже не попрощавшись.
— Ирина-ма, я хочу звать тебя Ира, для краткости. Не возражаешь?
Кивок. Но в глазах такая щенячья радость, что вряд ли выражение согласия было полностью осмысленным. Мне показалось, что в этом состоянии она кивнула бы даже на предложение начертить диаграмму железо-углерод [14] с комментариями и пояснениями.
— Ира, мы все тут голодные, потому что даже пообедать не удалось. Ты знаешь, что делать.
От таких слов радости в глазах девицы прибавилось еще на выводок щенков. Отдать ей должное: плиту она растопила чуть ли не мгновенно, и ужин появился на столе через полчаса.
Когда вся мужская часть моей команды закончила скрести ложками по тарелкам, я встал и обратился к присутствующим:
— Ирина-ма знает свое дело прекрасно. Возражения?
Ни малейших признаков несогласия.
— Она достойна быть в нашей команде. Возражения?
Ни намека на возражения.
— Ира, я тебя благодарю за вкусный ужин (поклон).
Мои, уловив тенденцию, тоже встали и поклонились. Бедная девочка, которую, кажется, сроду не благодарили, была на волоске от обморока.
— Да, и вот тебе аванс, — отсыпаю заранее подготовленные три серебрушки и пять медяков в подставленный передник. — Это за неделю.
Похоже, в эту ночь прекрасная половина моей команды спать не будет от потрясений. Нет, назвать ее прекрасной никак нельзя, скажем 'лучшая'. Тоже не очень-то подходит, прочие умеют и могут куда поболее. Пусть будет 'младшая'. Уж к этому эпитету я придраться не смогу. Девчонка прибрала деньги куда-то вглубь своей корзины и обратилась к зверюшке:
— Кири, это тебе.
Точно, хорошая хозяйка. Норка, до того лишь бросавшая умильные взгляды на стол, тут же закрутилась у хозяйкиных ног, все видом показывая, что готова следовать указаниям. Указания были просты и вещественны: мисочка с кусочками мяса, — похоже, Ира оставила их из своей порции — еще одна мисочка с водой и некое подобие коврика неподалеку.
Так, что-то еще оставалось на сегодня. Ах да, нужен дом для девчонки. Надо бы подобрать. Я встал с лавки, в результате чего меня повело сначала направо, а когда я догадался об этом и попытался выпрямить положение, то налево. Да что с ногами-то?!
— Командир, что с тобой? — услышал я возглас Тарека, который подхватил меня подмышками. Вдвоем с Саратом они дотащили меня до кровати и уронили на нее, между тем как целительница метнулась к своей корзине и уже достала из нее пару кувшинчиков.
