Психолавка - Желязны Роджер Джозеф (прочитать книгу TXT) 📗

— Не могла бы ты пояснить мне, — обратился я к ней, — что, черт побери, вы с ней обсуждаете?

— Альф, ты, без сомнения, самый опасный человек на Земле! Причем на протяжении многих веков в ту и другую сторону временной оси. Как же ты этого не понимаешь?!

— Ну-ну. А как насчет того, чтобы меня просветить?

— Нет. Время течет по-разному — для нас и для тебя. И лично твое, и наше общее. Ведь ни одно из них не идет так, как полагается. Вот мы и выжидаем, а ты волнуешься и страдаешь в результате собственных поступков. Ну ты вспомни: мы ведь могли не раз причинить тебе зло, но до сих пор так и не причинили, верно?

Я кивнул и сказал:

— По-моему, на этот раз мне здорово повезло с заданием.

— Но этот раз — единственный в своем роде! — заметила Глория.

— Господи, до чего ж интересно вы тут говорите! — прервала нас матушка Шиптон. И, честное слово, я только в этот миг начал о чем-то догадываться. — А мне ведь вот что в голову-то вступило: если в чай чуточку вашего бренди добавить, так еще весельше будет!

Я изо всех сил пытался представить себе собственное отражение в зеркале. Мне нужно было спросить у него совета! И оно вдруг явилось мне, молча на меня посмотрело и сказало: «А теперь урони чашку».

Я уронил. Матушка Шиптон пронзительно взвизгнула, и глаза ее наполнились слезами.

— Альф, как ты мог? — упрекнула меня Глория. — Эти предметы быта так высоко ценятся здесь!

— Простите… Она сама у меня из рук выскользнула.

Глория встала.

— Я сейчас вернусь, — сказала она, — и принесу кое-что взамен.

— Да необя…

Но Глории уже не было. Меньше чем через тридцать секунд она появилась снова — украсив волосы длинной узкой лентой и держа в руках кружку, взятую на кухне в «Черной Дыре». Кружку она протянула мне. И я налил туда чаю.

— Эту можешь сколько угодно ронять, — сказала Глория. — Она виртуально небьющаяся.

Я кивнул, и мы с матушкой Шиптон поблагодарили Глорию за заботу. Пока она отсутствовала, я успел научить матушку Шиптон, что именно нужно в таких случах говорить.

Мы пили чай и ели марципаны. А за окном все лил дождь, крыша по-прежнему протекала, и мысли в этом давно минувшем, пропащем мире были какие-то отсырелые и тоже пропащие!

ГЛАВА 6. УЛЫБКА ЗАГАДОЧНОГО КОТА

Когда мы пожелали вернуться назад, то унеслись так быстро, что я даже несколько растерялся и сильно стиснул запястье этой La Shipton — чтобы не забывала о моих наставлениях.

Через мгновение все вокруг вновь стало привычным и узнаваемым, хотя вряд ли то была прежняя Luogo Nero. Под деревом, росшим напротив нашего дома, стоял стол, и за ним сидели Безумный Шляпник и Мартовский Заяц. Они пили чай, и между ними сидела Соня, а на противоположном конце стола, справа от них — маленькая светловолосая девочка! Шапротив Шляпника сидел Адам и болтал без умолку.

Заметив, куда смотрят его собеседники, Адам встал, обернулся и с улыбкой, приветливо кивая, направился к нам. Шляпник у него за спиной тоже поднялся — длинная знакомая фигура — и поклонился дамам, сняв свою старомодную шляпу. Под шляпой голова его, как я и ожидал, оказалась покрыта спутанными седыми волосами.

— Это моя помощница Медуза, с которой вы уже успели мимоходом познакомиться, — сказал Адам, — а с ней — миссис Урсула Шиптон, наша весьма перспективная клиентка. А это мой второй помощник, Альфред Нуар. Дорогие друзья, позвольте мне представить вам уважаемого профессора, сэра Бертрана Рассела note 28.

— Только давайте поскорее покончим с этими допотопными тевтонскими церемониями, — сказал доктор Рассел, улыбаясь нам. — Я очень рад со всеми вами познакомиться. Адам не только очень внимательно отнесся к волновавшей меня проблеме, но и немало развлек меня, а затем, точно отвечая моему тайному желанию, предложил мне весьма, надо сказать, «колючую» дилемму «Идеалы и возможность их практического воплощения». — Он повернулся к Адаму: — Как я уже сказал, сколько вы ни старайтесь держать это снаружи, оно все равно сумеет найти лазейку и проникнуть внутрь! — сказал он.

— Но это же противоречит вашим собственным пацифистским принципам! — возразил Адам. — Особенно если вы утверждаете, что подобная способность может у него выработаться уже после нескольких контактов с представителями человеческой расы.

— По мере того как подходят к концу мои дни на этой земле, я все пристальнее вглядываюсь в окружающий меня мир, который сейчас, возможно, находится далеко не в лучшей своей форме и кажется мне гораздо хуже, чем когда я увидел его впервые, — сказал Рассел. — И мне страшно оттого, что это — то есть подобная возможность — может стать реальностью, хотя я стану возражать против этого до последнего своего вздоха. Я всего лишь прошу: не надо искушать судьбу!

Адам наклонился и поднял с земли какой-то длинный хлыст — прут или удочку? — который, похоже, длиной значительно превосходил его самого. «Удочка» была разрисована какими-то разноцветными спиралями и походила на пряничную тросточку, а когда Адам стукнул ею по земле, земля содрогнулась, как от удара кузнечного молота.

— Веселее, сэр, — сказал он, — наша актерская пирушка подходит к концу.

Мартовский Заяц вытащил свои часы и посмотрел на них. Потом опустил их в чашку с чаем, вынул и снова посмотрел на стрелки. Потом поднялся и, ни слова не говоря, повернулся и ушел в дом; через несколько минут за ним последовали Алиса и зевающая Соня.

— Я уже предупреждал вас, — сказал Адам, — что эти актеры — всего лишь духи, а потому они попросту растворились в воздухе. И, подобно им, не имеющие материальной основы наши видения — эти башни с капителями в виде облаков, эти роскошные дворцы, эти гордые замки и сам величественный земной шар, да-да, вместе со всем всем, что ему досталось в наследство, — тоже должны раствориться в воздухе и исчезнуть без следа. И тут, не успел он договорить, дом, дерево, стол под ним и все, что на этом столе было, и даже само небо — все, все начало таять, исчезать, растворяться в воздухе, и мы оказались в квартире Адама. Доктор Рассел кивнул, как бы в подтверждение собственных мыслей.

— Мы и сами подобны тому, из чего состоят наши сны, — сказал он, — и вся наша короткая жизнь замкнута в кольцо сна. Но не сломите ли вы свой волшебный посох, сэр? Не сломите ли вы его?

В ответ Адам поднял разноцветную «удочку» над головой, держа ее обеими руками как можно ближе к концам. Какое-то время я думал, что это просто так, но затем спина его сильно напряглась, и я догадался, что он прилагает неимоверные усилия, чтобы эту «удочку» согнуть. Пиджак лопнул у него на спине, а через несколько секунд лопнула и рубашка. В прореху стала видна бронзовая кожа, под которой играли узлы могучих неземных мускулов. Наконец металлический прут в его руках согнулся, и одним движением он превратил его в букву S. Затем еще одно усилие — и буква S превратилась в восьмерку.

— Я не уверен насчет адекватности такого ответа с вашей стороны, Адам,

— заявил лорд Рас сел, — но все равно спасибо: за помощь и за гостеприимство. — Сказав это, он тоже исчез, рас творившись в воздухе.

Адам шагнул к стене и пристроил возле нес согнутый восьмеркой металлический прут. Распрямившись, он заметил, в каком состоянии его одежда, усмехнулся, поглядел на меня и вдруг исчез. Осталась только его улыбка, которая еще 'некоторое время висела в воздухе.

— Как он это сделал? — спросил я у Глории.

— Ты имеешь в виду материальность образа Доктора? Просто Адам оставил вход в многоцелевой отсек открытым. Когда аппаратура активирована, энергия поля сама собой выползает оттуда.

— Все страньше и страньше! — пробормотал я, беря в руки кривоватую восьмерку и с удовлетворением отмечая, что это настоящая сталь. — «Д его собственный, чисто кошачий, последний трюк? Когда от него, как от Чеширского кота, осталась одна улыбка?

— Это он просто забавлялся с побочными эффектами данного пространства,