Собачья работа - Романова Галина Львовна (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Я не ответила. На войне было не до пылкой страсти. Там мы спали либо в палатках, либо под открытым небом, вповалку, устав после боя или долгого марш-броска, а иногда в минуты затишья искали уединенное местечко…
Деревня была брошена жителями совсем недавно и, наверное, в большой спешке — в домах и на подворьях можно было отыскать кое-какие забытые впопыхах вещи. Конечно, до нас тут уже побывали мародеры, и улов оказался невелик. Кое-какие тряпки, которые можно пустить на портянки, ошалевшая от пережитого тощая курица, молоток, ведро без ручки — оно валялось рядом… На огороде удалось надергать немного лука и укропа, сорвать десяток кислых яблок. Но репу и морковь кто-то подчистую прибрал еще до нас, а на тех мелких, что чудом уцелели, виднелись мышиные погрызы.
Я зашла в дом в надежде найти в хозяйском добре хоть что-то, что можно пустить не только на портянки. Нижнюю сорочку, например, или…
Две крепкие руки обняли сзади, не давая дышать. Ухо обдало тяжелым дыханием:
— Дануська…
— Пусти!
Какое там! Мужчина полез за пазуху одной рукой, другой попытался распустить на мне пояс.
— Ну чего ты жмешься? Давай скорее, пока никто не вошел!
Бросив копаться в полупустом сундуке (вещи там были, но такие старые, что смотреть не хотелось), торопливо приспустила штаны, наклонилась. Только вчера был бой, и любого из нас могли убить. А завтра — снова сражение. И опять смерть помашет крылом перед глазами. Или не только помашет, и тогда этот взмах призрачного крыла будет последним, что ты увидишь в жизни. Так что действительно — стоило пользоваться моментом.
В сенях послышались шаги и голоса. Но мы уже успели привести в порядок одежду и вышли к своим как ни в чем не бывало.
Витолд отвлек от размышлений, торопясь встать.
— Вы куда?
— Мне надо… Проводите меня, Дайна?
— Что? Еще и в кустики с вами бегать?
— Нет, — он смутился, — просто я там, на берегу, кое-что оставил. Жалко будет потерять!
Он встал первым и подал руку. Да так и не выпустил мои пальцы.
У берега я ощутила смутное беспокойство — то ли чары лоскотух действовали, то ли просто нервы расшатались.
— Ищите скорее свою безделушку и идемте в костру!
— Сейчас-сейчас… Ага! Вот!
В руке у него был кусок глины странной плоской формы. Узнать, на что это походило раньше, оказалось затруднительным.
— Наступили, — расстроился мужчина. — И все испортили.
— Вам, между прочим, жизнь спасали!
— Да я понимаю… Но все равно обидно. Я старался!
— Старались — что? Лепили из глины?
— Ну да. А вы в детстве никогда не делали ничего подобного?
Я покачала головой. Нет, мы с деревенскими мальчишками часто мастерили из грязи куличики, человечков и строили целые земляные замки. Но стоило мне подрасти, мать и отец решительно пресекли все подобные игры. Меня стали учить фехтованию, шитью, вышиванию и всему остальному. Лет с десяти на игры и забавы времени совсем не оставалось. А он… ну прямо большой ребенок, честное слово!
Мы вернулись к костру. Усевшись на расстеленный плащ и поставив сушиться свои насквозь промокшие сапоги, князь попытался восстановить свое изделие. Получалось плохо — глина быстро сохла, как он объяснил, ему требовалось время от времени смачивать пальцы в воде, чтобы дело продвигалось быстрее. Вот когда он мыл руку в очередной раз, им и заинтересовалась лоскотуха. А сейчас ничего не получалось. Удалось лишь добиться сходства с каким-то зверем — четыре ноги, массивное тело, длинная узкая голова… Но было видно, что мысли автора витают где-то далеко. В какой-то момент кусок глины выпал из ослабевших пальцев, а сам Витолд уставился на что-то у меня за плечом.
Обернувшись, заметила, что мужчина не отрываясь смотрит на то место, где недавно сидел на берегу.
— Что?
— Я боюсь, — прошептал он одними губами. — А что, если…
— Все будет хорошо, — не люблю слабаков, но что поделать, если у меня такая работа — защищать и оберегать! Прямо как у сторожевой собаки… — Идите сюда.
И первая обняла его, прижав к себе. Витолд обхватил меня за шею руками, прижался щекой к щеке. Я стиснула зубы. Нет, мне не были противны его прикосновения. Скорее наоборот. Но надо было держать себя в руках.
Мы устроились на расстеленном плаще. Лежать на жесткой земле было неудобно, и я поморщилась. Разбаловалась ты, Дайна! Забыла уже, как шесть лет так спала и почитала за роскошь ночевку в заброшенном доме? А мужчина вдруг придвинулся ближе, дыхнул в самое ухо:
— А можно…
— Что?
— Ну, понимаете, это как-то не совсем правильно, — он так смущался и запинался, что хотелось согласиться заранее на все что угодно, лишь бы поскорее высказался и перестал мямлить, — провести ночь с женщиной, и… и все. Может быть, вы согласились бы… ну… хотя бы на поцелуй?
И только-то! В памяти всплыли слова Коршуна: «Смотрите на это как на часть работы!» И я кивнула:
— Почему бы и нет?
Я ожидала всего-навсего легкого поцелуя в щеку и очень удивилась, когда мужчина накрыл мои губы своими.
От неожиданности я оцепенела. С тех самых пор, как лишилась ноги, даже не думала, что может найтись мужчина, который по доброй воле захочет меня поцеловать. Он почувствовал, что я застыла, и прервался:
— Что-то не так? Вам не понравилось? Я вообще-то не слишком хорошо умею… Мне раньше не часто… ну…
— Все хорошо, — прервала я неуклюжие попытки оправдаться. Мужчина не должен робеть, смущаться и заикаться, оставшись наедине с женщиной, и если уж начал, пусть доводит дело до конца, а не краснеет и мямлит. — Просто… сейчас не время и не место для всего остального.
— Да-да, — потупился он. — Вы устали.
Ха! Вот уж нет! Правда, мирная жизнь меня несколько расслабила, но все равно задремать у меня получилось лишь после того, как князь мирно заснул на моем плече.
Ночь прошла спокойно — Коршун заранее начертил на земле круг, посыпал его пеплом из костра, добавив в него каких-то сушеных трав, пробормотал заговор и сообщил, что ни одно враждебно настроенное животное к нам не подойдет. И верно — нас даже комары не трогали. То ли не сезон, то ли и на них действовали чары.
Среди ночи я внезапно проснулась, как от толчка, но еще немного лежала, не шевелясь, прижавшись к боку мужчины и устроив голову у него на плече. Сам князь, разметавшись, спал на спине. Во сне его лицо с приоткрытым ртом казалось совсем мальчишеским. Приподнявшись, невольно залюбовалась. Красивый мужчина, нечего сказать. У него такие глаза… Лежать рядом с ним было так уютно. Так не хотелось не то что вылезать из-под плаща, которым мы накрылись, но даже менять позу. А целоваться он умеет, так что пусть не смущается.
Тихое шипение заставило поднять голову. Три бледные тени, понурившись и свесив тонкие руки чуть ли не до земли, словно в растерянности топтались на границе очерченного Коршуном круга. Вот одна из них взмахнула рукой, словно пытаясь что-то нащупать — и Витолд тихо застонал.
— Не отдам, — прошептала я, крепче обнимая его и прижимаясь к князю всем телом. — Уходите! Он мой!
Не знаю, поняла ли меня водяная нежить, но, потоптавшись, лоскотухи попятились, отступая к воде.
Утром, наскоро перекусив остатками хлеба с сыром, мы продолжили путь. Проводник заставил нас описать внушительную дугу, прежде чем повернул в сторону поместья Ключи, где на отшибе стоял княжеский охотничий домик. Не проехали мы и пары верст, как на дороге показались всадники. Заметив нас, они пустили коней галопом.
— Ваша милость! — Один из гайдуков вырвался вперед. — Вы живы?
Как оказалось, от дейноха оторвались не только мы. Еще один гайдук вместе со вторым пажом, вынужденные бросить товарищей наедине с чудовищной свиньей, тоже ускакали. Они примчались прямиком в Ключи, где подняли всех на ноги. Там как раз нас ожидал милсдарь Тодор Хаш, который возглавил поиски. Разделившись на группы, гайдуки Клевеньские и Пустопольские до ночи прочесывали окрестности. Послали гонца даже в родовой замок — вдруг князь сгоряча ускакал туда? — но ничего не обнаружили. Ночь заставила их прекратить поиски, но на рассвете поиски возобновились. И сейчас мы как раз наткнулись на отряд Тодора Хаша.
