Крутой герой - Свиридов Алексей Викторович (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Во-первых, опять же мы имеем весьма узнаваемый момент, не знаю как с кем, а со мной так обычно и бывало: когда нужно получить новую информацию, обязательно находится укромное местечко, и время, чтобы эту информацию выслушать. Правда, — Андреа поморщился, — укромные местечки бывали все же комфортнее. Замок там дружественный, или еще что-нибудь цивильное. А что во-вторых — так это место мне что-то напоминает, и есть такое ощущение, что там, дальше за вентиляторами мужик с гитарой должен сидеть, или баба танцевать. Готов поспорить.
— Я не знаю, про что ты помнишь в своем резерве, — сварливо заявила голова. — Но это — самая обыкновенная вентиляторная. Сколько раз мы здесь профилактику делали, никаких баб танцующих я тут не встречал. Так что не торопись со спорами.
У-у подошел к ближайшей крыльчатке, и взявшись лапой за ближайшую лопасть, без видимого усилия остановил вращение, а потом шагнул за нее.
— Нету танцовщицы! — послышался его голос. — И с гитарой тоже никого нету. А жалко, я люблю, когда женщина танцует. И на гитаре тоже люблю.
С этими словами он вернулся, и сел, прислонившись к стене, а вентилятор вновь начал неторопливое вращение.
— Ладно вам. Если хотите, чтобы не было похоже на линию, может я ничего и объяснять не буду, а? — спросила Ану-инэн. Голди, пришедшая в себя еще во время того, как У-у тащил ее по лестнице, и до сих пор не сказавшая ни слова, тихо произнесла:
— Лучше будет, если объяснишь.
Ану-инэн оперлась широкой спиной на кожух одного из вентиляторов, помолчала. собираясь с мыслями, и заговорила почти спокойно:
— Дело в том, что когда-то, довольно давно я, можно сказать, действительно была одной из тех, кого называют здесь Творцами. И в нашем с Голди дурацком мире, где всякие бронебезобразия творятся, кое-что и моим стараниями появилось. И сама Голди тоже… Понимаешь, — Ану-инэн уже обращалась непосредственно к золотоволосой девушке, — ты — это я, какой сама хотела бы быть. Красивой, наглой, веселой, общительной в конце концов, а не как я. Которая будет делать такие вещи: на которые бы никогда не решилась я сама, поступать так как мне самой заказано напрочь… Ну или попадать в ситуации, на которые интересно полюбоваться.
Ану усмехнулась.
— Вернее, я думала, что ты такой будешь, ну а получилось… Получилось не все так, но в общем мне понравилось. Правда потом чем дальше, тем заметнее было, что там, на линиях, Голди приходится не сладко. А потом началось что-то вообще странное… Словом, ей нужна была подруга, которая была бы мной настоящей. И получилась такая вот, как перед тобой сейчас стоит. То есть, на самом деле — я довольно точная копия нашей, так сказать, Творцыцы. Настолько точная, что могу при желании осознавать себя, как ее.
Андреа спохватился, что сидит с отвисшей челюстью, и поспешно его закрыл рот, чуть не прикусив при этом язык. У-у тоже оказался ошеломлен, насколько можно было судить по тому, что он сидел, бесшумно почесывая в затылке обеими руками, и помогая им еще и ногой. Интерес робота проявлялся тем, что обломок кронштейна в пустой глазнице постоянно шевелился, в такт вновь и вновь осматривающему Ану-инэн уцелевшему глазу.
Голди же сидела все так же тихо и неподвижно. А рассказ продолжался:
— То есть, строго говоря я — это не конкретно она. Но кое-что могу увидеть, понять и оценить именно как один из Творцов. Пользу это конечно приносит, вон мы с Голди в этом бронебардаке удерживались дольше многих, не будучи при этом крутыми. Но и удовольствия, от такого осознания, надо сказать, почти никакого. На самом деле, я бы дорого дала за то, чтобы не я — образ, а я — сама творцыца попала в мир, в создании которого она же и участвовала. И почувствовала на своей шкуре, что она вместе с остальными… натворякала. Ну пока суть да дело, я загнала все это восприятие куда поглубже, так что оно превратилось в нечто, подобное резервной памяти. Привыкла постепенно, кое-что, как ни странно от Голди же и переняла, недаром мы с ней сродни. И жила себе, уродина толстозадая, без особых хлопот, пока Асв не появился, чтоб его! Пришлось вспоминать… Голди! Что с тобой?
Голди сидела в той же позе и так же молча, только от глаз ее вниз по щекам пролегли две мокрые дорожки. Еще две слезинки скользнули по проторенной дорожке, еще две, и Голди всхлипнула.
Ану шагнула к ней, но Голди протянула руку останавливающим жестом, и Ану замерла.
— Нет, нет… — прошептала Голди сквозь одинокий короткий всхлип. — Я ничего… Только обидно очень… Я не думала, что живу для какой-то большой цели, не такая уж дура… Но теперь получается, что я всего лишь кукла… Которую одевают в кукольные тряпки, которые не идут хозяйке и которой накрашивают лицо, так, как не решаются это сделать себе… И которую можно выкинуть из окна, чтобы посмотреть как она будет красиво лететь. Спасибо, конечно.
Она замолчала. Андреа почти физически почувствовал, как тягостное молчание все сильнее и сильнее давит на них всех, и оказался первым, кто этого не вынес. Точно так же, как совсем недавно — или очень давно? — в укрытии на краю плаца, он приподнял девушку за плечи, обнял, и начал гладить по волосам и частично по спине, приговаривая бессвязные и бессмысленные, но ласковые и утешающие слова, сам же себе удивляясь: ведь во время Историй ни разу и ни с кем в таком стиле общаться не приходилось, откуда только что берется?
«Да причем тут Истории!» — разозлился вдруг он сам на себя. — «Если б хоть в одной из них человеку было действительно настолько хреново!» — и приподняв Голди немного повыше, ласково поцеловал ее в лоб. От этого поцелуя в ней как будто открылся кран: слезы полились даже не ручьем, а маленькой речкой.
— Ну вот и хорошо, — подал вдруг голос У-у. — Если плачет, значит все нормально.
— Помолчи, а? — попросил его Андреа не оборачиваясь, но тут Голди произнесла хотя и охрипшим, но вполне похожим на спокойный, голосом:
— Нет, нет, действительно все нормально. Асв, спасибо, Анка, извини, все как-то слишком неожиданно получилось. Не так уж и плохо было все, если честно.
Андреа продолжал держать Голди в объятиях, однако с каждой секундой чувствуя, что они все меньше и меньше нужны ей. Он внутренне вздохнул — все же Голди даже в плачущем состоянии оставалась весьма привлекательной — и опустил руки.
— Трогательная сцена, — прокомментировал робот. — Создание кидает в лицо создателю горькие, но справедливые упреки! Очень интересно. Мадам Ану, а вы не могли ли как-нибудь на досуге более подробно рассказать, а что собственно из себя вы — в смысле Творцы наши разлюбезные — представляете, как этот процесс происходит, где вы живете наконец?
— М-м-м, жестяной, у тебя все мозги в голове собраны, или что-то вместе с туловом все же на помойку полетело? Я ж понятно выразилась: я могу осознать себя как личность Творца, но без никаких таких воспоминаний типа: иду я по облаку, крылышками тряся да волшебной палочкой помахивая.
Ану-инэн прошлась от вентилятора до вентилятора походкой старухи, изображающей «да я в молодости…»
— А что бы вот, думаю мне сделать — не швырнуть ли вон ту симпатичную рыжую девчоночку в окно, чтоб летела красиво? Абра-швабра! И Голди соответственно лезет в форточку…
Голди отозвалась:
— Во-во, я про то и говорю. Сама бы ты в форточку хрен пролезла — корма застрянет.
Шутка показалась Андреа не бог весть какой, но обе девушки громко и надолго рассмеялись.
— А коли серьезно, — перешла на более деловитый тон Ану-инэн, — то не думаю, что после моего рассказа что-то измениться может. Что и как могла я и раньше делала, а теперь — да, конечно, кое-что из резерва вылезет, но не так уж там всего и много.
Андреа кивнул, а потом вдруг сообразил, на какой вопрос, занимающей его долгое время, он может теперь получить ответ:
— А скажи, Ану… Если можно, конечно. Вот смотри — если правильно понимаю, отключалки, которые здесь в ходу, лишают эпизод воли Создателя и тормозят его, так?
— Так.
— И в отключке «сюжетное оружие», по словам Лак-Жака, не действует, что в общем логично — как я могу убить кого-то, кто должен в продолжении эпизода участие принять? Хотя линия и не действует, но и вход и выход в отключку должны ей соответствовать.
