Вервольф - Жеглов Василий (бесплатные версии книг .TXT) 📗
– Ты всё равно дашь нам уйти без досмотра, нюхач, – почти спокойным голосом сказал салиец. – Если не хочешь, чтобы мы выставили в окно обнаженное тело эррины Неус, которая погибла как простая портовая шлюха в чужой постели.
Вейдж вздрогнул. Этилия Неус убита? Единственная дочь главы Совета эрров была любовницей посла? Это чудовищно!
– Я должен увидеть её, барон, – заявил Вейдж голосом, не терпящим возражений.
Лис не оборачиваясь направился к лестнице, уверенный в том, что Ойба проследует за ним, но сделав пару шагов, внезапно остановился. В груди привычно забилось сердце, а в висках застучали крохотные частые молоточки. Его нервы натянулись струнами – и в тот же миг со звоном лопнули. След!!
Вейдж резко развернулся.
– А ведь ты меня обманываешь, барон. Нехорошо! – улыбка лиса более всего напоминала собачий оскал. – Кто-то из отступников выжил. Я уверен в этом так же, как в том, что мы с тобой оба рыбаки, хоть и стоим на разных берегах. Я не выпущу тебя отсюда… Где он??
– Я не стану юлить, лис. Да, один из нападавших жив. Но он мой, и я не отдам его тебе. Он – единственный, кто может засвидетельствовать, что нападение не было просто бандитским налётом.
– Значит – война, барон?
Салиец задумался. Вейдж почти видел, как напряжённо работает его мысль, как возникают и отметаются варианты, взвешиваются аргументы, просчитываются ходы… Ойба тряхнул головой и улыбнулся – точь-в-точь такой же улыбкой, как незадолго до этого улыбался Вейдж.
– Я предлагаю тебе сделку, лис. Я официально передаю в руки грайворского правосудия отступника, ты – не досматриваешь ящики с документами.
Теперь настала очередь Вейджа думать быстро и наверняка. С одной стороны – в согласии барона чувствовался какой-то скрытый смысл. С другой – подобный расклад вполне «бился» с планом, навязанным ему оборотнями: взять налётчика, обработать его «по-правильному», доставить в Салию как доказательство того, что никакого заговора не было – а было заурядное ограбление, в котором принимали участие продавшиеся Гурману караульные…
– У меня нет выбора, Ойба. Будь по-твоему. Но ящиков много, а отступник один… Ты упомянул сделку, а сделка должна быть честной.
– Что ты еще хочешь? – раздражённо спросил салиец.
– Сколько человек видели погибшую эррину?
– Я и мой помощник, – понимая, куда клонит лис, медленно произнёс барон, – но он не видел её лица – только накрытое тело.
– В свете случившегося, барон, – осторожно начал Вейдж, – ни нам, ни вам не нужны дополнительные сложности. Правда? К чему привлекать церковь? Вступив в связь с эрриной Неус, погибший посол навлёк на себя, да и на других салийцев, находящихся на территории Грайвора, проклятие Шаура: ведь Этилии Неус не было ещё семнадцати. Если вы хотите, чтобы мы уважали вашу веру, вы должны считаться с нашей, и…
– Хорошо! – обрывая его, кивнул Ойба. – О ней никто не узнает.
– Не так барон, – твёрдо сказал Вейдж, глядя ему прямо в глаза. – Не так! Ты должен поклясться. Причем не только от своего имени, но и от имени вице-посла! Ты ведь ему доложишь обо всём, не так ли?
– Ты слишком многого хочешь, неверный! Кто ты такой, чтобы Ойба э'Илом тебе давал клятву, – презрительно процедил салиец.
– Я тот, – понизив голос, спокойно сказал Вейдж, – кто в силах не только не дать тебе уйти отсюда без боя, но ещё сделать так, чтобы тело барона Ямина осталось на земле неверных после захода солнца. Я заблокирую корабль в порту, и вы не успеете отчалить до заката. Насколько я знаю, в этом случае не только род э'Батим-и-Ажа будет проклят Многоликим, но и твой род, так как именно ты своим упрямством обрёк своего соотечественника на этот позор.
– Ты этого не сделаешь, – побледнел Ойба.
– Сделаю, и ты это прекрасно знаешь.
– Будь ты проклят лис! – выдохнул салиец. Он вскинул голову и произнёс сквозь зубы – Я, Ойба э'Илом, клянусь прахом своих предков, что ни я, ни Атим э'Нроба не предадим огласке обстоятельства смерти эррины Этилии Неус.
– Спасибо, барон. Я знал, что нам удастся договориться. Можете грузить свои ящики.
– Сейчас у меня не было выбора, Вейдж, но Многоликий учит терпению своих детей. Я дождусь своего часа и тогда…
Барон жестом подозвал одного их своих подчиненных.
– Захваченного преступника отдать грайворцу.
Первый секретарь посольства Салийской империи в королевстве Грайвор барон Ойба э'Илом, он же – генерал тайной полиции Салии, в последний раз взглянул на лиса, после чего молча развернулся и ушёл отдавать приказания.
Для Вейджа не стало неожиданностью, когда двое салийских стражников вынесли и погрузили в его карету носилки, на которых лежал Проныра…
Там же, через час.
«Мрачное помещение, – подумал Сарн, окинув взглядом гостиную. – Такое впечатление, что находишься в склепе. Воздух какой-то спёртый, и звуки вязнут, словно в болоте. Может, всё дело в коврах? Вон сколько их – не только пол, но и стены покрыты так, что между ними не видно ни одной щели. Да ещё эти узоры, от которых режет глаза», – он поморщился.
…Детство Сарна прошло в нищете: отца своего он не знал, мать перебивалась случайными заработками да торговала собой в портовых кабаках. Его воспитывала улица – как, впрочем, почти всех мальчишек Южного квартала. Он рано понял и принял для себя её законы, и – не гнушаясь ничем – прочно занял место лидера в ребячьей ватаге. Жестокими были правила – жестоким стал юный Сарн. Если бы не война – он вполне бы мог стать коронованным лидером грайворского преступного мира, но судьба распорядилась иначе: в одной из облав семнадцатилетний Сарн попался в руки вербовщиков. Однако и здесь ему повезло: в отличие от других новобранцев из грайворской черни он не сразу попал в пекло войны. Вначале его отправили в школу первецов. Там он стал одним из лучших – и не только потому что умел приспосабливаться и выживать, а ещё и потому, что по складу характера был прирождённым лидером. Навыки же уличных драк позволили ему стать отличным бойцом.
В мясорубку аурийской войны он попал как раз в самый страшный и кровавый её момент… Их отряд должен был отбить у неприятеля небольшой каменистый участок, который позже стали называть Серебряным проходом. И они захватили его, застав аурийцев врасплох, ссыпавшись на них с отвесной скалы, ломая кости себе и своим врагам. В том бою полегли все офицеры. Все до единого! Сарн взял командование на себя. Оставшиеся в живых удерживали этот клочок земли ещё шесть часов, показавшихся им вечностью… Два больших отряда приходили к ним на подмогу, и оба полегли в той бойне. А Сарн – выжил, один из немногих. Когда подоспела конная гвардия дроков и разметала по ущелью аурийцев, их осталось только четверо. Дроки заняли перевал и тем самым обеспечили проход грайворской армии через ущелье Серебряных Скал.
Сарн был представлен королю, и Грав ХШ лично произвёл его в офицеры, вручив ему белый офицерский шарф. И всё… На этом почести закончились.
Вся слава досталась дрокам и их тёмнику – Ивычу, а Сарна лишь назначили на безденежную должность в столичной городской страже. Был бы он пожиже характером, он, скорее всего, спился бы, но уличная закваска пригодилась и здесь. Сарн быстро стал лучшим стражником, потом квартальным. Через некоторое время он вырос до начальника стражи, а ещё через полгода, после нелепой смерти прежнего коменданта города, занял его место. Должность, конечно, была почётной, и приносила стабильный и немалый доход, ибо комендант имел свою долю от всех «чёрных» городских сборов, но ему этого уже было мало. Он даже богател как-то медленно, а ему хотелось – всего и сразу.
Неудовлетворённые амбиции и самолюбие грызли его изнутри, а тщеславие и зависть точили душу. Ему хотелось быть ближе ко двору, командовать королевской гвардией, но на пути стоял Ивыч. Тот самый Ивыч, который украл его победу, его славу, его титул…
Комендант города поднялся по лестнице на второй этаж и заглянул в спальню. Здесь ковров было ещё больше, только в отличие от гостиной они были однотонными. Спальня была полностью задрапирована белым цветом, даже потолок спальни сиял белизной. Сарн попытался представить себе, каково это – просыпаться среди этой белой пустоты, где взгляду даже не за что зацепится, и снова поморщился. Впрочем, в данный момент эта белая идиллия была разрушена: алые пятна впитавшейся крови словно оставленные на снегу следы раненого зверя покрывали весь пол, и даже кое где стены.
