Владыка Ночи - Ли Танит (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
После праздника невеста вошла в комнату и сразу же за ней туда проскользнул жених. Вслед им доносились пожелания счастья и шутки с определенным смыслом. Влюбленные закрыли дверь, прячась от вежливых взглядов. Им передали вазу пурпурного винограда и кувшин вина, расшитые подушки и удивительные мерцающие драпировки для стен… Лампа тускло освещала комнату. Молодые едва ли сообразили поблагодарить услужливых гостей, поскольку не могли оторвать глаз друг от друга.
Страсть, охватившая их, заставила позабыть про все остальное.
Полночь наступила и прошла. Большинство гостей разошлись. Улицы города затихли в последние часы перед рассветом. Временами вдоль домов кралась кошка или пробегала собака, пробирался вор или проходили девушки с увядшими гиацинтами в волосах, продававшие свои тела за несколько монет на банкете у какого-нибудь князя, а теперь возвращавшиеся к своим лачугам, держась за руки. Но промелькнула на улицах города и еще чья-то, едва различимая тень. Прячась за деревьями в саду, тень взобралась по ползучему растению до верхнего этажа дома. Окно в комнату молодоженов было приоткрыто. Странная ночная фигура замерла, заглядывая внутрь. Она напоминала маленького карлика. И в руках этот карлик что-то нес.
Это был дрин, посланец Азрарна Дрины всегда выполняют ту черную работу, которая эшвам кажется слишком грубой и неприятной В руках дрин держал лоскуток драпировки, напоминавший безжизненную шкуру какого-то животного, кое-как собранную вместе, ощетинившуюся, с тускло поблескивающей чешуей и спутанной бахромой волос. Будто кто-то волшебными стежками и колдовскими заклепками соединил вместе передние ноги борова, хвост гигантской ящерицы, чешуйчатый и вонючий, и голову волка.
Карлик, скользя, перемахнул через подоконник в комнату молодоженов. Он усмехнулся, взглянув на спящих. Дрин подвинул молодого человека в сторону, пробежал своими вывернутыми пальцами по его стройному телу и сильным бедрам, погладил, любуясь, бледно-молочное тело девушки, окутанное прядями желтых волос. Но рассвет был близок, и дрин чувствовал его приближение, как конь чует пламя пожара. Карлик быстро накинул на тело юноши отвратительную шкуру. Это был второй подарок Азрарна. Первый же — гобелен, который ничего не подозревающий старичок еще утром повесил на восточную стену.
Отвратительная шкура, казалось, ожила, она зашевелилась, прилаживаясь к незнакомому телу, а затем расправилась, полностью закутав юношу. Теперь блестящий хвост шевелился там, где недавно были мускулистые ноги, а грязный живот, передние ноги и толстая шея борова закрыли спокойно дышавшую грудь юноши. Красивое, круглое, спокойное лицо сменила ужасная серая волчья морда с вывалившимся языком и желтыми зубами.
Дрин ушел. Первый розовый отсвет восхода появился на восточном горизонте. Солнечные лучи залили дом и проникли в западное окно комнаты молодоженов.
Бизунех открыла глаза. Еще в полусне она заметила слабое свечение западного окна и проследила за лучом света. Вглядевшись, она заметила на восточной стене ковер, освещенный светом из окна. Ее поразил этот удивительный ковер: деревья с густой листвой и плещущийся водопад казались такими живыми, что она почти слышала их. Над ними мерцало вечернее небо, усталое солнце склонялось к горизонту. Это было именно темнеющее вечернее солнце — такой закат нельзя перепутать со свежей бледностью зари.
Постепенно ужасное всплыло в памяти Бизунех. Она не могла понять, что могло случиться, поскольку ее переполняли счастье и спокойствие, а гобелен был таким прелестным. Но затем она все вспомнила. На восточной стене заходило солнце. Как и предсказывала мудрая женщина, оно угасало именно на востоке.
Когда Бизунех привстала, ее взгляд упал на спавшего рядом с ней. Но вместо молодого человека девушка увидела чудовище.
Она закричала. На крик сбежались отцы и гости, оставшиеся в доме. Девушка продолжала кричать, все собравшиеся замерли в ужасе от отвратительного зрелища, а существо в кровати зашевелилось и, пытаясь произнести ее имя, зарычало и залаяло. Потом чудовище поднялось на две короткие толстые ноги с копытами и подтащило к себе бесполезный хвост рептилии. Тогда один из гостей ударил его по хвосту, а к нему присоединились и все остальные. Они били чудовище до тех пор, пока оно не упало замертво.
Все решили, что чудовище забралось в комнату через окно, проглотило жениха и собиралось проглотить невесту. Отсутствие крови и других следов жуткого нападения лишь усилило ужас людей. Мертвого чудовища теперь уже можно было не опасаться, на его теле в местах ударов выступил черный гной. Но людей беспокоило смутное сознание возможного возмездия со стороны чего-то неведомого, ведь чудовище, вероятно, имело демоническое происхождение. Никто в тот момент не задумался о том, что могло произойти превращение. Ведь никто не мог разглядеть в отвратительном создании черт красивого и здорового сына ученого.
Крик невесты перешел в плач, и женщины, тоже еле сдерживая слезы, увели ее. Соседи, разбуженные криками, собрались поглазеть на происходящее, но их попросили разойтись. Вместо того чтобы вызвать помощь из города, гости и двое отцов держали все в секрете. И виной тому был не просто страх. Они стыдились контакта с нечистой силой, смутно сознавая, что это могло оказаться наказанием за их грехи. Мертвое чудовище погрузили в крытую тележку, которую пришлось тащить до границы города двум крепким сыновьям продавца вина и трем сильным сыновьям каменщика под прикрытием темноты. Там, среди скалистых холмов в пустынном овраге, куда редко наведывались люди, ужасное создание свалили вниз и забросали горящей соломой, чтобы не сомневаться в результате. Им так и не пришло в голову, что существо могло еще быть живым. Ведь оно не двигалось и казалось мертвым, а запах, исходивший от него, воспринимался не иначе как зловоние от гниения.
Но, вероятно, это порождение колдовства не могло умереть.
Когда пятеро молодых людей торопливо возвращались домой, то по пути они услышали слабое эхо отрывистых завываний, доносившееся со стороны скал. Сыновья каменщика взглянули на сыновей торговца вином. Юноши решили, что это был просто сильный порыв ветра. И поскольку жуткие стоны не повторились, они вскоре забыли про них.
Бизунех долго болела. Все боялись, что она лишилась разума. В дом ее отца приносили цветы, чтобы как-то развлечь больную, но нежная Бизунех отрывала цветам головки. Ей принесли певчую птицу в маленькой клетке, но девушка открыла дверцу. В небе птицу нагнал ястреб и убил. Бизунех лишь кивнула. Она обрезала свои прекрасные волосы и больше не плакала, но с тех пор она не произнесла ни слова. Она жила тем, что лелеяла в себе ненависть и горечь, но не осознавала этого.
Как-то лекарь шепнул на ухо ее ученому отцу:
— Ее надо как-то вывести из такого состояния. Попробуйте увезти ее куда-нибудь. У нее будет ребенок, а она совсем о нем не беспокоится.
Бизунех не надеялась, что ее ребенок выживет. Последние надежды оставили ее вместе с гибелью мужа. Она не сомневалась в своей скорой кончине. Несчастная прекрасно понимала, кто разделался с ней и почему. Она худела, а живот ее увеличивался.
Однажды ночью ненависть ее созрела. Осознав это, она поднялась. В первый раз за все это время Бизунех заговорила, и сила ее ненависти наполнила слова. Она сделала то, что обычно смертные не осмеливаются сделать, она поступила так в надежде на скорую смерть. Бизунех прокляла Азрарна и, обессилев, упала на кровать, ожидая смерти.
В те дни проклятия и благословения напоминали птиц. У них были крылья, и они могли летать. И сила крыльев, а значит, и дальность полета такой птицы, зависела от силы благословения или проклятия.
Проклятие Бизунех обладало невероятной силой, потому что все в той девушке, которую назвали Медово-Сладкой, стало горьким, как желчь. В форме птицы, вобрав в себя боль и мрачные мысли Бизунех, оно полетело к центру земли, невидимое для простых смертных. У этой птицы не было ни голоса, ни глаз, что не мешало ей безошибочно находить дорогу. Проклятие Бизунех проникло в Нижний Мир через расщелины и трещины размером меньше пылинки. Странная птица пронеслась между башнями Драхим Ванашты, влетела в изумрудное окно и села на плечо Азрарна, который увидел и почувствовал ее.
