Не выпускайте чудовищ из шкафа (СИ) - Демина Карина (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt, fb2) 📗
Есть ли большая радость для Ищейки?
- Плохо, - произнес Одинцов.
- А то…
- Нет. Возможно, Бекшеев и не одержим. А это… это опасно.
Я закатила глаза к потолку. Можно подумать, охота когда-то была безопасной.
- Тьма, одно дело, когда идешь по чужому следу. И совсем другое, когда ищешь кого-то из своих. Тем более… тем более, что всегда легко ошибиться. А стоить ошибка будет дорого.
- Ты мне морали читаешь на ночь глядя?
Вздох.
И робкое.
- Может, мне приехать?
- Только попробуй.
Нам… не стоит видеться. И мозгоправы с этим согласны. И менталисты. И матушка его, дражайшая вдовствующая княгиня. Да и сама я понимаю, что именно так и правильно.
- Или прислать кого?
А вот над этим предложением я задумалась. У него ведь есть знакомые. И спецы, которые… которые что? Дальнего не знают. Людей тоже. И наши их примут в штыки.
- Пожалуй, нет. Смысла немного.
Подумалось, что он станет уговаривать, но Одинцов неплохо меня знал.
- Завтра. Я тебе завтра позвоню.
- Погоди, - я вдруг поняла, что хочу спросить. – Помнишь… тогда… когда я пыталась создать зверя… другого.
- Хочешь повторить? – и снова эта зараза знала все наперед. – Это будет разумно.
- Тогда у меня не вышло. А потом, уже после войны, ты как-то упомянул, что знаешь, почему. И что если захочу, то могу снова попробовать. И шансы хорошие.
А я велела ему заткнуться и забыть, что он и сделал.
- Несколько причин, - Одинцов ответил не сразу. – Я… потом уже читал отчеты. Так вот, животное должно быть молодым. Чем моложе, тем легче переносят трансформацию. Людей это тоже касается, поэтому и ты, и Софья выжили.
Секундная стрелка весело бежит по циферблату.
Часы каминные. И наверняка дорогие. В этом доме вовсе нет дешевых вещей, и когда-то данное обстоятельство меня несказанно бесило. Хотя… справедливости ради, меня тогда все несказанно бесило.
- Во-вторых, ты сама была сильно ослаблена. А трансформация требует энергии.
И снова правда.
Мы еле-еле выбрались на тот островок посреди болот. Охота – она ведь не только для тебя охота. И в любой момент ты из охотника можешь стать дичью.
- Ну и в-третьих, нужно четко понимать, что кардинальные изменения невозможны. Трансформация усиливает какие-то исходные свойства и только. А ты пыталась из старой деревенской шавки сделать второго Мрака.
-То есть, я все сделала не так.
Засранец. Мог бы и соврать. Только… не станет. Потому что лжи ему я точно не прощу.
- Это ведь я просил, - Одинцов был честным не только со мной. – Ты не хотела.
Ну да.
Не хотела. Но тогда это казалось тем самым шансом, который позволит выжить. Это теперь я опытная и умная. Это теперь я могу мысленно обернуться и понять, что мы бы и без той несчастной псины справились бы. И ведь справились, раз живы.
Раз выбрались.
И вот он там. А я тут.
- Ты… вообще как? – поинтересовался Одинцов осторожно.
- Да в целом неплохо. А у тебя дочка родилась?
Спросила. И осеклась, потому что память, она как осколки в рукаве, только забудешь и всенепременно напорешься.
- Да… Зима.
- Ты что, её…
- Красивое имя. И Зимой же родилась, - он оправдывался. Он, мать его, действительно оправдывался. – Крестной не будешь?
- Нет, конечно.
Кто меня в храм-то пустит. Нет, пустить, конечно, пустят. Сейчас к вопросам веры много проще относятся, но все одно, чтобы крестной? Чересчур.
Тут даже его влияния не хватит.
- А жена твоя…
- Понимает. Она мудрая женщина.
Любая женщина, которой деваться некуда, обретает невероятную мудрость.
- Ты сволочь, Одинцов.
- Какой уж есть. Точно не надо приехать?
- Точно.
- Я… кое-что читал. Старые программы… они ведь начались от вас.
Я устроилась поудобнее, хотя кресло, если с ногами забраться, было несколько тесноватым.
- Еще с древности боги даровали людям способность повелевать тварями малыми. И менять их в свою нужду. Не всем, конечно. Тут скорее зависит, думаю, от врожденных способностей. И умений кое-каких. Слышала ведь легенды о берах?
Кто их не слышал.
Я закрыла глаза. И вдруг снова вспомнилось. Запах опары, которая поднимается по-над краем кадушки. Матушкины руки в муке. Вот она хлопает, и мука белой пылью сыплется на опару. А матушка обминает, делит, чтобы отправить кусок в другую кадушку, где уже замешано тесто для завтрашнего хлеба.
И старая Лисица, чьи волосы белы, а глаза слепы, прядет нить. Нить скручивается тонкая да легкая, такая у нас, зрячих, не выходит.
- …и призвал тогда медведей, произнес слово тайное…
- Это сказки, - горло перехватило. Сказки. Конечно. Воины, которые на медведях ездили. И сражались с ними бок о бок. – Это… просто сказки.
- Допустим, - Одинцов знал, когда стоит отступить. – Но тот твой сосед, о котором ты говорила.
А еще просила не лезть в это, потому что… наследство? Силу он мне передал. И Мрака тоже. А уж кем он мне являлся, какая разница?
Отец у меня один. И мать тоже. И останутся ими, что бы там он ни раскопал.
- Я сумел отыскать кое-что. Немногое, архивы погорели.
- И на кой?
- Ну… скажем так, не моя личная инициатива, - уклончиво ответил Одинцов. – Скорее пытались… скажем так, твой Мрак был интересен. Помнишь, вас… изучали?
Еще бы. Забудешь тут.
- Тогда было решено не разбивать связку, все же исследования – это не то, на что тратят силы во время войны, тем более когда такие, общего плана. А вот потом уже пытались анализировать. Он был полноценным зверем. Самостоятельным. И даже с зачатками разума.
- Это у тебя зачатки. А он был умным.
- Конечно.
Ну да, с больными и дурными не спорят.
- Вот и стали выяснять. Ведь те звери, которые получались после направленных трансформаций, они выходили более слабыми. Зависимыми. И жили год-два. Даже в лаборатории, - Одинцов замялся.
- Умники попросили тебя поискать рецепт? Тогда?
- Нет. Раньше. Я отказал. Пару… тяжело терять.
И не только мне. Эта дерьмовая привязка нам обоим крови попортила.
И еще, чую, попортит.
- Тогда я и вправду решил, что выхода нет. И эта собака…
Которая сдохла на моих руках. А я едва не сдохла следом. И это напрочь отбило желание экспериментировать.
- В общем, у твоего… не-отца, - он замялся.
- Я поняла.
- У него не было лаборатории. Эликсиров. Трав. Амулетов. Но он каким-то образом просто изменял собак. И получались Звери. Их знали в губернии. Отличные охранники. И стоили дорого. Вот… это я к чему. Что бы там он ни делал, это не будет сложно.
- То есть, рекомендуешь попробовать?
- А ты послушаешь?
- Нет.
- Вот и думай сама.
Сказал и замолчал.
Не ушел.
Слышу, как он сопит в трубку. Ждет чего-то? Чего именно? А на часах почти два. Вставать рано. И пора бы поспать. Хотя бы немного. Но я вот тоже сижу. Молчу. Держу эту треклятую трубку.
- Жене привет, - я почти решаюсь разорвать тонкую нить связи.
- Бекшееву скажи, чтоб парня не отпускал. За ним уже отправились.
- Конечно.
И… вспомнилось предсказание. Покойник. Что ж… сам виноват. Все виноваты сами. И я тоже.
Трубку я все же положила и закрыла глаза, откинулась, представляя… а ничего не представляя. В голове было пусто, а на душе – странным образом спокойно.
Ушел гнев.
Раздражение.
Даже обида. Я вдруг поняла, что её больше нет. И это тоже было неправильно. Мы ведь вместе столько лет. Разве не берегла я её? Разве не лелеяла? Не растила бережно? А она… таяла, таяла и совсем истаяла. Нечестно!
Надо встать.
Спать лучше в кровати. Но до нее дойти бы, а не хочется.
Сказки?
Сказки, сказки… дочь земли и воды. Одна коса черна, другая бела. Один глаз зелен, что трава весенняя, другой – синий, как вода озерная. Голос её тих. А слово таково, что сказанное, прорастает.
Лисица много историй знала.
Я? Какая из меня дочь… я давно уже сбежала. Из деревни. И от людей. Я ведь могла вернуться, туда, пусть даже ничего-то не осталось, кроме земли, но разве самой её мало? Я бы поставила дом. И поклонилась бы богам, ибо капище наверняка сохранилось. Сотни лет оно стояло, что ему еще каких-то пару?
