Идущий вопреки (СИ) - Ра Дмитрий (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Где-то на середине коридора мы остановились, и сестра зазвенела связкой ключей, отпирая боковую дверь. В затхлой квадратной комнате было только две кровати, маленькое окошко и небольшая столешница. На одной из кроватей восседал очень высокий пожилой мужчина с кудрявой черной бородой. Суровые глаза недовольно посмотрели на меня — ему явно не хотелось ни с кем не делить «просторное» помещение.
— Для жителей города, а особенно к уверовавшим в величие Её, у нас свое отдельное жилое крыло, — сказала девушка. — Милость Её озаряет. Будьте благодарны.
— Путь мой благословен взором Её, — проговорил я священное писание, всеми силами стараясь не закатить глаза.
Я сел на свободную кровать, рука отдалась болью, и я поморщился. Лина, одобрительно кивнув моей святой просвещённости, слегка улыбнулась, и вышла.
— Ну здорово. Я — Курц. Будем же знакомы, — проговорил слегка напряженным голосом мой новоиспеченный сосед и протянул мозолистую руку. Глаз его немного дернулся, когда он, бесцеремонного осматривая меня, замер на отрубленной руке.
— Будем. Я — Сагард, — ответил я, сжимая крепкую ладонь.
— Как так? — кивнул Курц на мою отсутствующую руку.
— На тракте бандиты, — коротко ответил я.
Хлоп!
Чернобородый мужчина ударил по своему грязноватому сеннику. Разумеется, матрац с мягкой периной для уверовавших жителей города не был предусмотрен. Подняв ладонь, он скептически оглядел её, понюхал и отковырял… еще копошившегося в пальцах жирного таракана. Я заворожённо наблюдал как Курц достает откуда-то плотный мешочек и кидает насекомое в него.
Я промолчал, а мужчина, с удовольствием облизав пальцы, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Понятно. Сволоты расплодилось что-то много. А я вот, — проговорил мужчина и задрал рубаху. Весь живот, вдоль всего туловища плотно был обтянут порозовевшей хлопковой материей. — Бык лягнул. В пузе дырку оставил. Говорят, если бы кишки задел, то всё… Повезло мне.
Вернулась одна из сестер Ганры, которую мне еще не доводилось встречать. В руках у нее был тазик с горячей водой. На предплечье висели чистые полотна ткани. Она немного отличалась от остальных. В ее глазах я не заметил той пустоты, а улыбка казалась более искренней.
— Здравствуйте, благослови вас Ганра, — заулыбалась девушка и посмотрела на меня, — я к вам, Сагард. Надо срочно перевязку сделать. У вас есть с собой какие-нибудь личные вещи?
— Нет, — соврал я. Деньги и отмычку я уже успел спрятать под сенник. Благо, досматривать меня раньше не стали и выворачиваться не пришлось.
— Хорошо. Предупреждаю, что с собой проносить ничего нельзя. Если мы найдем у вас что-то, то сразу же выставим за двери. Это ясно? — слегка неуверенно спросила меня девушка.
— Предельно.
Сестра размотала окровавленную повязку, обработала пахнущим средством рану, поцокала языком и туго замотала чистой тканью.
— Да, нехорошо. Кровоточить еще будет пару дней. Рана кажется застарелой, но кровь почему-то идет.
— Да, я неудачно упал.
— Альв, да упал? — недоверчиво спросила она и сдула с измотанного лица прилипший рыжий локон.
— Полуальв, — поправил я ее, — и альвы тоже бывают падают.
— С глазом ничего уже не поделать, — проговорила она, рассматривая моё лицо.
— Знаю.
— Говорят, альвы могут смотреть каждым глазом отдельно. Как будто в разные стороны, и видеть отдельно. Это правда? А вы тоже могли? — неожиданно спросила рыжеволосая сестра.
Курц, который все это время молча сидел и делал вид, что не слушает, с любопытством повернул голову в нашу сторону и навострил растопыренные уши.
— Да, правда. И я умел. Больше нет, — искренне вздохнул я.
— Интересно, — девушка забыла о своих святых обязанностях и присела рядом со мной, — а каково это? Сразу двумя глазами?
— Тяжело объяснить. Но сейчас я как бы наполовину ослеп. Потерять глаз альву — не то же самое, что потерять человеку.
— Жалко то как, — немного погрустневшим голосом сказала девушка, — у нас редко бывают альвы. Я полгода здесь, и вы только второй. А слышите вы тоже как зверь? Ой простите…
— Не так, как чистокровный, — ответил я, не вдаваясь в подробности, — но чуть лучше человека, да.
— А правда, что вы людей жрёте как клаахаты? — бесцеремонно ляпнул Курц.
— Да, но больше всего любим человечинку в возрасте, — отреагировал я и улыбнулся.
Глаза Курца сначала расширились, но потом он явно понял, что я шучу, и они сразу же хитро сузились обратно.
— Ты так не шути. Меня так просто не сожрать. Я могу и по башке дать, — сказал мужчина и в подтверждение своих слов показал мне широкий мозолистый кулак.
Повисла непонятная тишина. И мы все втроем рассмеялись. Я — почти искренне. Тяжело смеяться в такой странной компании. Всё здесь казалось неестественным.
— Эйлин! — раздался недовольный громкий оклик в коридоре. Эхо унесло имя в глубины коридоров — Эйлин!!
Девушка больше не смеялась. Лицо побелело, в глазах промелькнула тень страха.
— Мне пора, — резко сказала она, — благослови вас Ганра.
Эйлин выбежала за дверь.
До вечера мы с Курцем пролежали, разговаривая. Я пытался разузнать об этом месте как можно больше, но этому сильно мешало весьма неприятное обстоятельство. В маленьком и без того затхлом помещении с тараканами находилось деревянное и очень смердящее ведро для всяких естественных нужд. И опорожнять это ведро самостоятельно было нельзя. Дверь закрывалась снаружи на ключ. Забирала его сестра перед сном, после подачи скудных харчей. И вот именно эта грязная емкость истязала мою любовь к чистоте и острое обоняние хуже стилета Флеста — к концу дня я искренне ненавидел богадельню. Вдобавок, о том, как здесь омываться, Курц не знал и не интересовался, и это явно подтверждал исходящий от него смрад.
На закате нас пришли кормить. Тарелок уже семь, остальное оставили в смежных к главному залу комнатах. Та же похлебка с крохотными кусочками жил и хрящей, почерствелый хлеб и стакан мутноватой воды.
— Вот сейчас отведаем барских яств, — хлопнул в ладоши Курц и набросился на еду.
— Через десять минут заберу посуду, — проговорила сестра и вышла, поскрипывая тележкой. За собой она не закрыла.
Я встал и подошел к двери — медленно приоткрыл.
— Ты чего-о-о-о? — испугано зашипел Курц. — Меня вышвырнут из-за тебя, дурень!
— Я только взглянуть, успокойся.
Пустой мрачный коридор, половину свечей вдоль стен уже затушили скрупулёзные сестры. Людской гогот из главного зала затих — время уже позднее. Далекие редкие и болезненные вскрики, постанывания, какой-то металлический скрежет и тягучий скрип удаляющихся колес. Я посмотрел направо — три двери вдоль коридора и сразу же выход в главный зал. Судя по тарелкам за дверьми этими должно быть пять человек. Посмотрел налево. Было темно, я не смог разглядеть альвским глазом конец коридора. Но, похоже, там дальше семеро, и один из них, судя по звукам, сильно страдает.
Я аккуратно прикрыл дверь.
— Ну и что ты там увидел своим любопытным зенком? — нервозно пробурчал Курц. — Надо оно тебе, а? Проваливай, и сам себе обрубок свой лечи завтра.
— Успокойся. Я посмотрел и всё. Может омыться можно где.
— Омыться ему. Мужики не моются, — полностью уверенный в своих словах проговорил мне мой смердящий сосед и усерднее заработал ложкой.
Я взял хлеб и, понемногу отщипывая мякиш, стал забрасывать себе в рот.
— Не ешь чего? Так дрыщем и останешься.
Я пожал плечами, внимательно рассматривая кровати. Жёсткие, деревянные, на небольших колесиках, которые сейчас зафиксированы специальной железной вставкой — эти вставки можно в случае чего попробовать оторвать и использовать как не заточенный, но универсальный штык. Небольшие бортики по бокам, словно кто-то боялся, что пациент свалиться ночью с кровати. На этих планках, на уровне ног и рук потертости и вмятины. Кто-то привязанный к этой кровати явно пытался вырваться. Ампутация? Я поерзал на кровати, перебарывая неприятные чувства, что сегодня придется тут спать.
