Схватка (СИ) - Шепельский Евгений Александрович (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Но не это меня поразило до самой глубины души.
Не это!
В каюте на корме мы нашли связанного Шутейника, избитого, но бодрого, как всегда, излишне. Рядом с ним мирно и кротко, опутанный по рукам и ногам, со свежими отметинами на лице, восседал брат Литон.
— Вы вовремя, реформатор, — сказал я. — Если мне не изменяет память, вы были экономом в обители в Хмеле? У меня есть для вас прекрасная работа… Нет, не будем пока касаться реформ Церкви Ашара, еще не время. Мне понадобится опытный и честный бухгалтер.
А поразило меня вот что.
У мертвоглазого были срезаны верхушки ушей. Кто-то срезал верхушки, скруглил хрящи, и натянул на них кожу. Шрамы были тонкие, сглаженные временем, и мертвоглазый прятал их под волосами, и, если бы они не растрепались, когда я его душил, я бы этого не заметил.
У эльфов — острые уши.
Значит, говорите, все они вымерли от чумы?
Или кто-то, все же, сумел уцелеть?
Глава восемнадцатая
Остаток вечера был прекрасен.
Я раздавал приказы, пытался допрашивать Страдальцев, объяснялся с Шутейником, Литоном, Бришером и Атли. При этом я испытывал жуткую головную боль, одышку и чуть заметную лихорадку — в общем, все признаки реакции нервной системы на стресс. Это только в кино крутой герой побивает всех, а потом скачет гоголем (зачастую — на даме своего сердца) — в реальности огромное количество адреналина и кортизола обеспечивают, конечно, прирост сил, верткости и храбрости, но затем наступают побочки, начинается откат системы… В общем, спустя, примерно, пару часов, когда по дырчатому настилу кормовой каюты прекратил барабанить ливень, я понял, что иссяк. В глазах двоилось, сердце заползло куда-то под левую лопатку и подавало оттуда тревожные сигналы, несвежее пиво, которое привез с рыбацкой шаланды Бришер, горчило и заставляло ежиться печень, а в целом жутко хотелось спать.
Чего я добился первичным дознанием? Немногого. Страдальцы — из тех, кто уцелел — не ведали, кто их наниматели. Трое убитых на палубе корабля были, конечно, не из их банды, равно как и маг. Руководил Страдальцами, был их координатором, сбежавший эльф, известный в Нораторе как «Хват».
«Убивец он опасный, милостивый государь архканцлер, не то что мы, мы-то что, мы-то ничего, так-то мы люди простецкие, миролюбие у нас в сердцах, а ежели зарежем кого — так это потому, что силов так жить не осталось… Жизня такая у нас, в порту, тяжелая, помилуй нас Ашар, грешных… Где живет тот Хват не ведаем совсем, а только боятся его все и дел с ним не имеют, ежели не припечет совсем, а ежели припечет — тогда конечно, он кого хочешь убьет, хочь герцога, хочь купца какого и охрана не поможет… Да и женщин, и детей убивал, сказывают… Мы-то такого не делаем, нет, мы добрые, вы уж поверьте! Нет, он не с нами, и не с Палачами, не с Печальниками. Хват, господин архканцлер, он сам по себе завсегда и издавна… Ой, издавна… Говорят, смерть его стороной обходит, колдун он! Лицо у него одно, молодое, да только он его подмалевывает, как актеры, и всякий раз в ином обличье является… Так вот рассказали все, как есть, господин архканцлер, теперя помилуете нас?»
Хват был ключом, и не только к заказчикам моего убийства, но, возможно, и к проблеме Лесов Костей, которые я пообещал уничтожить, и к проблеме нового оружия — огнестрельного. Очень оно мне нужно. И крайне опасно в руках недругов Санкструма. Но поди сыщи этого эльфа… А отыскать надо. Отыщу, куда денусь. Позже составлю фоторобот с помощью уцелевших Страдальцев, и аккуратно начну поиски.
Шутейника Страдальцы взяли в порту, вычислили как-то, хотя он был загримирован под бродягу. Сильно не били. Ждали архканцлера. Приказ был — прирезать хогга и Литона сразу после моего убийства. Подозреваю, информация о том, что гаер следует в порт, пришла из Варлойна. Хогга посадили под колпак слежки плотно, профессионально, можно сказать, как и меня, как и всех, кто со мной связан — или будет связан в дальнейшем. Кто-то из фракций Коронного совета знал толк в этом деле, и это надо учесть и по возможности пресечь…
Литон… Его выловили у Леса Костей некие всадники. «…Оружия много кровавого и доспехов, спаси Ашар, лица страшные… Не говорили ничего, сразу связали и вот таскали за собой, я так и понял, что везут в столицу…» Разумеется, Литон не знал, из какой они фракции, а всадники и не подумали представиться. Монаха отвезли в Норатор, легко минуя противочумные заставы, и передали Страдальцам. Он сидел в сыром трюме этого вот корабля несколько суток на хлебе и воде и смиренно взывал к Ашару. Ашар ответил. Яснее ясного, что кто-то из фракций приготовил на всякий случай живые консервы для моего шантажа, на случай, если мне все же удастся получить мандат… Кто-то думал на несколько ходов вперед. Возможно, это был Таренкс Аджи из Простых. Или Трастилл Маорай из Умеренных. Или Анира Най из Гильдии, работающая неизвестно на кого. Или — Ренквист? Наплодил я врагов, конечно, самим фактом своего прихода к власти…
Атли предложила заняться пытками Страдальцев, чтобы вызнать то, что они, возможно, скрывают, спокойно предложила, без того лихорадочного блеска в глазах, что отличает садистов, предвкушающих радость от истязаний, но я запретил. Люди, играющие против меня, не оставляют хвостов. Слишком умны.
Живых Страдальцев (теперь название банды будет соответствовать им в полной мере), трупы мага и подельников я велел перевезти в Варлойн. Страдальцев — в холодную, в казармы к Алым, пусть там поиграют в свои куколки. Трупы — для более серьезного осмотра — на ледник. Кругом — стражу. Хватит с меня пропавших покойников.
Брат Литон вместе с Бришером был отправлен в Варлойн с ключами от моей ротонды и крепким наказом не бояться кота-малута, кровавого пожирателя стариков, женщин и детей. Пусть пока монах там обживается. Быть ему отныне — главным бухгалтером, а позднее — генерал-контролером финансов империи вместо Лайдло Сегерра; назначение я подпишу, едва наложу руки на Большую имперскую печать. Брат Литон протестовал слабо, а едва я упомянул, что на новом посту он сможет наладить жизнь страны в целом, воспрял, взорлил, можно сказать. С фанатиком работать во многом легче, чем с обычным человеком, фанатик горит идеей, главное, указать ему цель, дать рычаги и следить, чтобы не слишком зарывался. Таким образом, я частично сбросил со своих плеч вопрос об управлении финансами государства. Дело осталось за малым — снова наполнить казну деньгами. А пока — наполняем казну так, как можем. Я вручил Литону знак архканцлера на цепи, тот, что спас мне жизнь в пинакотеке, и крепко велел — за завтрашний день описать все винные запасы с примерной их стоимостью, которая — так я подчеркнул — должна быть на треть ниже обычной оптовой цены на вино.
— Можете передать своим ребятам — остаток по жалованию они получат послезавтра вечером, — сказал Бришеру. — Скажете брату Литону точную сумму, плюс двадцать процентов премии. Брат Литон также оставит в подвалах Варлойна часть вина, причитающегося гвардейцам в довольствие на, скажем, три месяца. Затем, я думаю, в подвалы поступят вина нового урожая…
Капитан гвардейцев уважительно кивнул.
— Всемерно благодарен, ваше сиятельство… С вами можно работать. Да, можно работать!
Можно, можно, лишь бы никто не мешал работать, как вчера и сегодня.
Шутейнику был дан наказ отыскать для нас пристойную гостиницу. Туда мы и направились в карете, сопровождаемые кортежем Алых, чьи парадные доспехи были заменены на неброскую одежду. Подозреваю, меня вели от заброшенного порта, но устал я так, что мне уже было начхать.
На этом я иссяк. Действительно иссяк. Больше никаких распоряжений, только отдых. Я не могу сейчас ехать и расследовать судьбу Бантруо Рейла и «Моей империи», это — завтра. Много, очень много дел предстоит завтра. И послезавтра. И вообще, я — белка в колесе динамо-машины. Если меня не ликвидируют, я своими делами накручу Санкструму столько энергии, что осветить можно будет самые темные закоулки страны.
