Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей (СИ) - Шихматова Елена
Нравится? — услышала она голос Амалии.
Очень! — восторженно ответила девочка.
Особенная женщина задала ей вопрос. Вот бы она еще что-нибудь спросила! — мечтательно подумала девочка, но спросил ее мужчина.
Айна, ты одна у своих родителей? Или у тебя есть браться и сестры?
Нет, господин, я одна. Мама болела очень, после того, как я родилась, поэтому наш хозяин говорит, что я проклята.
Глупость какая! — возмутилась Амалия, и решила пояснить сейчас, — Послушай, Айна, ты теперь свободна, у тебя больше нет хозяев, ты сама себе хозяйка, привыкай к этой мысли.
Девочка обернулась и недоверчиво посмотрела на нее, но спросить первой не решилась, Амалия смекнула: в чем дело.
— Хочешь что-то спросить?
Да.
Айна, если ты хочешь что-то спросить, значит, спрашивай, это твое право свободного человека. Нет, конечно, о правилах приличия забывать нельзя, например, перебивать, но если очень надо, то можно извиниться за беспокойство и спросить. Так, я слушаю?
Вы правда знаете моих родителей?
Да, мы летим к ним, они сейчас в поселении древней, это такие магические существа.
Магические? — девочка вновь обернулась и еще более недоверчиво посмотрела на Амалию.
Да, все верно. Хочешь, я расскажу тебе о магии?
Девочка кивнула, но прежде, чем Амалии стала говорить, она восторженно озвучила свою догадку.
Вы — волшебница! Поэтому вы такая необычная!
Почему я «необычная»? — с улыбкой уточнила Амалия.
Ну вы так одеты, и вы первой спросили у мужчины.
Амалия рассмеялась.
Привыкай! Скоро сама будешь носить брюки, и не только спрашивать, а требовать ответа на свои вопросы, особенно у мальчишек!
В двух словах рассказав ей о магии, Чудограде и Истмирре, Амалия пообещала девочке рассказать все более подробно и обстоятельно, но позже, они уже подлетели к поселению древней — Айна увидела под собой только обычную поляну, когда же они внезапно оказались в другом месте, девочка вновь ахнула и стала восторженно озираться по сторонам. Древни поразили ее, девочка так и застыла, внимательно и с интересом разглядывая удивительных существ. Дан первым спрыгнул со спины Сайдары, потом подхватил девочку из рук Амалии и помог спуститься жене. Меж тем к ним подошел Агний и радостно поприветствовал.
Хорошо, что вы вернулись. Есть хотите?
Очень! — признался Дан. — А двое людей из Союза, они уже здесь?
Да, они в домике справа от вашего, если смотреть отсюда. Ужин скоро принесут к вам в домик.
Спасибо, Агний, ты настоящий друг.
Что ты, господин!
Не скромничай. И, Агний, нельзя где-нибудь отмыть эту девочку и одеть во что-нибудь приличное?
Да, конечно.
Сейчас, — Дан перешел на современный язык и спросил, — Амалия, можешь привести девочку в порядок? Ну… ты понимаешь.
Да, Арина! — окликнула она древенку, которая как раз проходила в стороне. — Мы все сделаем.
Хорошо. Да, Агний, ничего не нужно.
Кивнув, Агний ушел, а Дан, не взирая на подошедшую Арину, которой Амалия жестами, с минимальным употреблением слов на древнем языке стала объяснять, зачем она ее позвала, взял девочку за подбородок одной рукой, а другой провел вблизи болячек, как бы смахнув их. Девочка пискнула и подалась назад, было немножко больно, да и просто страшно: от ладони молодого человека шел свет, падающий прямо ей на лицо. Когда он отпустил ее, девочка стала трогать руками губы и нос, не обнаружив там болячек, да и дышать стало легко, не веря в то, что такое возможно, Айна отрывисто дышала, но потом вдруг крепко обняла Дана и заплакала. Не ожидав такой реакции, Дан растерялся, но потом легонько похлопал девочку по спине, ласково сказав.
Ну, что ты!
Девочка и сама смутилась своему поступку, но ничего не смогла с собой поделать, и только больше расплакалась, когда Амалия погладила ее по голове.
В новом красивом платье, с аккуратно уложенными волосами, пребывая на седьмом небе от счастья, Айна постучалась в дверь домика, в котором разместили ее родителей. Девочка уже успела познакомиться с Ладой, всей душой полюбить Амалию и почувствовать невыразимую радость от того, что ее рабское прошлое осталось там, за Пограничной рекой. Айна постучалась еще раз, окликнув родителей, чтобы они услышали ее и открыли ей. Дверь подалась внутрь и в проеме показалось немного испуганное лицо матери. Увидев Айну, женщина вскрикнула и, оттолкнув дверь, крепко обняла дочку. Если до этого она еще не верила, не понимала, как можно вернуть дочь тогда, когда это уже невозможно, то теперь Лина просто поверила в чудо.
Айна! Доченька, ты жива!
Из дома выглянул отец, он тоже безумно обрадовался девочке, заключив и жену, и дочь в объятья. Тем временем в Союзе Пяти Мужей никто не собирался так просто забывать об их существовании. После переполоха в доме отдыха весь город стоял на ушах, все воины были подняты по тревоге. Предполагалось разное: от атаки соседних патиров до сверхъестественного: гнева Алина или провокации — Алины. Первое более укладывалось в голове, патиры часто нападали друг на друга, границы их владений постоянно смещались в ту или иную сторону. И все-таки странно, что, освободив одну рабыню, летающий человек скрылся. Скрылся, убив шестерых человек, и смерть всех шестерых была очень странной. Стражники направили оружие на него, а это оружие, не причинив ему вреда, убило их самих. Доверенный патира по управлению городом допрашивал свидетелей, слыша такие странные свидетельства, он пригрозил розгами всем, если они не вспомнят более достоверных и реалистичных подробностей. Выяснив, что девочка была привезена из пограничного поселка у переправы, доверенный отправил туда небольшой отряд для выяснения обстоятельств и дополнительных сведений, а также гонца со срочным донесением патиру Сахабу.
После того, как Дан забрал рабов, Сулим выбрался из своего укрытия и побрел к своему знакомому, хозяину тех самых рабов, что чудом избежали смерти. Постучав в красиво расписанную деревянную дверь — дерево было роскошью в Союзе, обычно двери делались из плотно плетеной соломы, шкур или тканей, а сам дом из камня и малопрочного кирпича, Сулим буркнул открывшему дверь рабу свое имя, но его и так узнали и сразу впустили в дом, как и в доме отдыха, внутреннее убранство здесь отсутствовало: так предписывал Алин, когда говорил о греховности и людской низости, а также о том, что люди должны стремиться к лучшему — это подчеркивал внешний интерьер зданий. Сулим прошел во входную комнату, сел на скамью, взял со стола хлеб, жадно откусил кусок, едва уместившийся во рту. Он уплел всю буханку прежде, чем ему навстречу вышел Рахим.
Сулим! Какими судьбами? Без обид, но выглядишь ты не очень, что случилось?
Здравствуй, Рахим, я с площади, где должны были казнить твоих рабов, но не казнили.
Рахим с интересом посмотрел на него.
Мне некогда было пойти на казнь, значит ты оттуда. Расскажи, что видел. Мальчишка-раб прибежал оттуда как с пожара, какую-то околесицу нес.
Раб принес поднос с едой и горячим питьем на травах. Сулим сразу же стал жадно уплетать содержимое подноса за обе щеки, только после того, как он немного наелся, он стал рассказывать еще более невероятную историю, так как начал с момента встречи с Амалией. Рахим слушал его молча, с блуждающим по комнате взглядом, отчего Сулим начинал злиться.
Ты зря не веришь мне!
О нет, что ты, я тебе верю, просто, извини, но это все звучит… неправдоподобно.
Думаешь, я сошел с ума и мне это приснилось? Выйди на улицу, Рахим, и послушай, что люди говорят.
Рахим сощурился и внимательно посмотрел на Сулима, с минуту он молчал, потом подался чуть вперед и негромко спросил.
Как же такое возможно? Думаешь, это гнев Алина?
Не думаю, что это — гнев Алина, потому что та нечисть, древесные люди, плохо говорили об Алине, пусть я не понял слов, но интонация, они говорили о нем так, словно он был каким-то отъявленным головорезом! Представляешь?!
Но ведь это же ересь! — взбудоражено прошептал Рахим.
