Ринсвинд и Плоский мир - Кравцова Ирина (читать книги онлайн без TXT) 📗
— А иногда в золотой дождь, — продолжал декан.
— Да уж, — согласился завкафедрой и после небольшой паузы добавил: — Кстати, над последним превращением — ну, тем, что ты упомянул, — я не раз ломал голову…
— Интересно, какой этап она ему сейчас описывает?
— Откровенно говоря, я предпочел бы не знать.
— Послушайте, кто-нибудь, сделайте же что-нибудь с главным философом! — призвал Чудакулли. — Расстегните ему пуговицы, что ли, развяжите галстук!
— КУДА-КУДА? — донесся до них изумленный вопрос бога.
Госпожа Герпес, бросив на волшебников беглый взгляд, понизила голос.
— А кто-нибудь когда-нибудь встречался с господином Герпесом? — полюбопытствовал аркканцлер.
— Гм-м… Нет, — ответил декан. — На моей памяти — нет. Наверное, все мы полагали, что он умер.
— А кому-нибудь известно, от чего он умер? — спросил Чудакулли. — Тихо, тихо… Они идут.
Бог, приближаясь, весело улыбался.
— Ну, с ЭТИМ мы разобрались. — Бог довольно потер руки. — Жду не дождусь возможности увидеть, как это происходит в жизни. Знаете, даже если бы я сидел здесь сто лет и думал, то никогда бы не додумался… Да и кто всерьез поверит… что… — Вид застывших лиц волшебников его явно веселил. Бог захихикал. — Ну, то место, где он… а потом она… Чтобы кто-нибудь удерживался от смеха так долго?.. Но главное, теперь мне понятно, как все работает. И кроме того, это открывает двери для массы весьма интересных вариаций…
Госпожа Герпес старательно изучала потолок. Лишь благодаря чему-то неуловимому в выражении ее лица и тому, как подрагивал ее весьма выразительный бюст, можно было понять, что она едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Это сбивало с толку. На свете было очень мало вещей, способных заставить рассмеяться госпожу Герпес.
— А? О? — произнес Чудакулли, бочком продвигаясь к выходу. — Да что ты говоришь? В таком случае прекрасно. Наверное, мы тебе больше не нужны? А то мы торопимся на корабль…
— Да, теперь все в порядке, не смею вас больше задерживать. — Бог сделал неопределенно-прощальный жест. — Кстати, чем больше я думаю, тем яснее вижу: с помощью этого «секса» замечательным образом решаются практически все мои проблемы.
— Не всякий может этим похвастаться, — глубокомысленно отозвался Чудакулли. — Э-э… Госпожа Герпес, вы с нами?
— Разюмеется, аркканцлер.
— Э-э… Замечательно. Прекрасно. Гм-гм. И ты, господин Тупс, тоже шевели ногами…
Бог вернулся к своему рабочему столу и принялся копаться в ящиках. Воздух мерцал. Думминг посмотрел на кита. Кит был, безусловно, живым… но не в данный момент времени. Взгляд Думминга метнулся к слону-в-процессе-производства, к загадочным подставкам и лесам органического вида, воздвигнутым вокруг пока еще неузнаваемых, озаренных мерцающим голубым светом объектов. Впрочем, нет, в одном из объектов он узнал половинку коровы.
Думминг осторожно извлек из уха одержимого духом исследований жучка. Если он сейчас уйдет, то никогда не узнает…
— Я, пожалуй, остаюсь, — произнес он.
— Ты, похоже, способный молодой… э-э… — начал, не оборачиваясь, бог.
— Человек, — подсказал Думминг.
— Молодой человек, — повторил бог.
— Ты УВЕРЕН! — спросил Чудакулли.
— До сих пор я ни разу не брал отпуск, — ответил Думминг. — И теперь я хочу взять все свои неиспользованные отпуска и посвятить это время научным исследованиям.
— Но мы ведь заблудились в прошлом!
— В таком случае это будут очень фундаментальные исследования, — твердо возразил Думминг. — Аркканцлер, разве вы не видите, сколько всего здесь можно узнать?!
— В самом деле?
— Только оглянитесь вокруг!
— Вижу, ты уже принял решение, — сказал аркканцлер. — Но на зарплату даже не рассчитывай.
— Не припомню, чтобы мне ее когда-нибудь выплачивали, — ответил Думминг.
Декан подтолкнул Чудакулли под локоть и что-то зашептал ему на ухо.
— А как мы без тебя разберемся с лодкой? Кто ею будет управлять? — воскликнул Чудакулли.
— Лодкой? О, не беспокойтесь, проблем тут возникнуть не должно, — сказал, высунувшись из-за своего верстака, бог. — Она сама найдет место с иными, отличными от нынешних биогеографическими характеристиками. Она будет плыть сама собой. Зачем возвращаться туда, откуда вы начали свой путь? — Он помахал в воздухе жучиной лапкой. — Неподалеку отсюда по вращению Диска как раз поднимается новый континент. Почуяв таких размеров сушу, лодка двинется прямиком туда.
— Новый континент? — переспросил Чудакулли.
— Ну да. Сам я никогда такими вещами не интересовался, но с той стороны доносится такой грохот! Судя по всему, строительство идет большое.
— Тупс, ты по-прежнему уверен, что желаешь остаться? — многозначительно произнес декан.
— Э-э, да…
— Что ж, надеюсь, господин Тупс не посрамит славные традиции нашего Университета! — с чувством произнес Чудакулли.
Думминг, знавший эти славные традиции вдоль и поперек, вяло кивнул. Зато сердце у него так и колотилось. Ничего подобного он не испытывал даже в тот момент, когда придумал для Гекса первую программу.
Наконец-то он нашел свое место в этом мире. Будущее манило и звало.
Когда волшебники спустились обратно к подножию горы, как раз занимался рассвет.
— Очень даже неплохой бог, — нарушил молчание главный философ. — То есть для бога.
— И кофе неплохой варит, — поддержал заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
— И кстати, вы заметили, насколько быстро он вырастил кофейный куст, когда мы ему наконец объяснили, что такое кофе? — добавил профессор современного руносложения.
Некоторое время они молча продолжали путь. Госпожа Герпес, негромко напевая, шла немного впереди. Волшебники старались держаться от нее на почтительном расстоянии. Они ощущали, что каким-то неведомым образом она взяла над ними верх, хотя и не могли сказать, в какой именно игре она победила.
— Забавно, что молодой Думминг решил остаться, — произнес главный философ, отчаянно пытаясь думать о чем угодно, но не о розовом видении.
— А бога его решение порадовало, — отметил профессор современного руносложения. — И он сказал, что внедрение секса потребует коренной переработки всего остального.
— В детстве я любил делать из глины змеек, — радостным голосом вставил казначей.
— Прекрасно, казначей.
— Больше всего возни было с лапками.
— И все же меня не оставляет мысль: по-моему, мы что-то… напортачили, аркканцлер. В этом самом прошлом, — сказал главный философ.
— Каким, интересно, образом? — возразил Чудакулли. — В конце концов, прошлое происходило и до нашего появления здесь.
— Верно, но теперь мы здесь, и мы его изменили.
— Значит, мы изменяли его и раньше.
И этой фразой он, по всеобщему мнению, прекрасно подытожил сказанное. Очень легко запутаться в хитросплетениях временных парадоксов, однако ничто так эффективно не разрешает все проблемы, как хорошее большое эго.
— И все же чертовски радостно думать, что выходец из Университета примет участие в разработке совершенно нового подхода к созданию форм жизни! — воскликнул заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
— Что верно, то верно, — кивнул декан. — У кого после этого повернется язык сказать, мол, образование — это плохо, а?
— Понятия не имею, — поднял брови Чудакулли. — У кого?
— Не важно. Но если у кого и повернется, то мы с полным правом можем указать на Думминга и возразить: вот, посмотрите на него, работал, не жалел сил, прислушивался к руководителям, а теперь он сидит одесную бога.
— Какое замечательное выражение. Оно означает… — начал было профессор современного руносложения, но декан опередил его.
— Оно означает, что Думминг сидит с правой стороны от бога, — объяснил он. — Из чего следует, что он с технической точки зрения ангел.
— Никакой он не ангел. Думминг боится высоты. Не говоря уже о том, что состоит он из плоти и крови, а ангелы, они должны быть из… из света или чего-то в том же духе. Хотя за святого он вполне бы сошел.
