Дюна. Первая трилогия - Герберт Фрэнк Патрик (книги хорошего качества .txt) 📗

Алия провела рукой по холодной поверхности кассеты.

И где сам Лето? Ганима искренне считает его мертвым. Вещающий Истину подтвердил ее правдивость. Лето убит лазанскими тиграми. Но кто тогда тот ребенок, о котором сообщили Намри и Мюриз?

Алию начала бить дрожь.

Разрушено сорок каналов; их вода выпущена в песок. Все эти фримены — верные и мятежники — все как один неотесаные мужики и суеверные олухи! Сообщения были полны историями о невероятных событиях. Песчаные форели бросаются в каналы и становятся скопищами своих копий. Черви топятся в воде добровольно. На Второй Луне выступили капли крови, которая пролилась на Арракис. На месте падения капель начинаются страшные бури. И количество бурь действительно увеличилось!

Алия подумала о недосягаемом Дункане, который окопался в Табре и подтачивает изнутри то повиновение, которого требует Алия от Стилгара. Ирулан и Дункан спелись, толкуя о реальных событиях, лежащих в основе зловещих знамений. Дурачье! Даже ее шпионы поддались общему психозу, со страхом донося о происходящем.

И почему Ганима настаивает на своей версии гибели Лето? Алия тяжело вздохнула. Среди всех сообщений было только одно обнадеживающее. Фарад'н прислал отряд своей личной гвардии, «чтобы помочь вам в трудную минуту и обеспечить безопасность при подготовке к церемонии обручения». Алия улыбнулась в унисон усмешке, прозвучавшей в ее мозгу. Этот план продолжал действовать. Найдутся логические обоснования, которые позволят рассеять и весь прочий суеверный вздор.

Гвардию Фарад'на она использует для обуздания Шулоха и ареста известных противников режима, особенно среди наибов. Она подумала о действиях и против Стилгара, но внутренний голос предостерег ее: «Еще не время».

— Мать и Община Сестер имеют какие-то свои планы, — прошептала Алия. — Для чего она обучает Фарад'на?

— Может быть, он ее возбуждает, — высказал свое предположение старый барон.

— Она слишком холодна для этого.

— Ты не хочешь попросить Фарад'на, чтобы он вернул ее?

— Я очень хорошо понимаю, насколько это опасно.

— Отлично. Кстати, кого это привезла твоя помощница Зия? Кажется, его зовут Агарвес — Буэр Агарвес. Ты можешь пригласить его сегодня…

— Нет!

— Алия…

— Уже почти светает, ты, ненасытный старый дурак! Утром Военный Совет, потом священники…

— Не доверяй им, дорогая Алия.

— Я и не думаю им доверять!

— Вот и хорошо! Но Буэр Агарвес…

— Я сказала: нет!

Старый барон замолчал, но теперь у Алие разболелась голова. Боль вползла под свод черепа откуда-то из правой щеки. Когда-то она выместила ярость на охране, но сегодня Алия решила сопротивляться.

— Если ты будешь упорствовать, то я приму успокаивающее, — пригрозила она.

Барон понял, что она не шутит. Головная боль стала отступать.

— Ладно, — раздраженно произнес он. — В другой раз.

— В другой раз, — покорно согласилась она.

~ ~ ~

То было незыблемое пророчество, нити превратились в канаты, теперь Лето казалось, что это он знал всю свою жизнь. Он оглядел просторы Танзеруфта, окутанные вечерними сумерками. В ста семидесяти километрах к северу лежит Старая Пропасть — расселина в скалах Защитного Вала, через которую древние фримены проникли в Пустыню.

Лето не ведал больше сомнений. Он знал, почему стоит здесь один, охваченный тем не менее чувством, что вся эта земля принадлежит ему и будет исполнять его волю. Ощущал он и крепость той нити, которая связывала его со всем человечеством, и ту глубокую потребность во вселенной, доступной чувственному опытному восприятию и поддающейся логическому объяснению, во вселенной, состоящей из распознаваемых закономерностей, лежащих в основе непрестанно происходящих изменений.

Я знаю эту вселенную.

Червь, доставивший его сюда, стоял, выпрямившись, ожидая, как послушное дрессированное животное, команды своего хозяина. Лето управлял червем только с помощью покрытых новой оболочкой рук, удерживая кольца червя на поверхности. За время ночного путешествия на север червь страшно утомился. Его силикатно-серный внутренний «двигатель» работал на пределе своих возможностей, изрыгая мощные потоки кислорода, порождая завихрения, охватывавшие Лето. Временами жар причинял ему головокружение, наполнявшее сознание странными ощущениями. Эти постоянно повторяющиеся субъективные видения были обращены на предков, живших в его существе, а это заставляло самого Лето переживать земное прошлое своего рода. Эти знания помогали познать те изменения, которые происходили сейчас в его личности.

Он понимал, сколь мало человеческого в нем осталось. Соблазняемый Пряностью, которую он поглощал при первой же возможности, он видел, что его оболочка перестала быть форелью так же, как он сам перестал быть обычным человеком. Реснички песчаных созданий проросли в его плоть, создав новое существо, которое в течение всех предбудущих веков станет претерпевать свои неповторимые метаморфозы.

Ты видел это, отец, но отверг, подумал он. — То было нечто, породившее в тебе ужас, и ты не смог встретить это лицом к лицу.

Лето знал, что думали о его отце и почему.

Муад'Диб умер от своего предзнания.

Но в действительности Пауль Атрейдес бежал от реальности вселенной в состояние Алам аль-Митхаль, будучи еще живым, не решившись на то, на что отважился его сын.

Теперь от Пауля остался только Проповедник.

Лето привстал на песке и обратил свой взор на север. Именно оттуда придет червь, и на его спине будут сидеть двое: юный фримен и слепец.

Над головой Лето пролетела на юг стая бледных летучих мышей. Их редкие пятна темнели на фоне вечернего неба. По направлению их полета опытный фримен мог определить, где можно найти убежище. Но Проповедник не последует за летучими мышами. Им не позволено остановиться в Шулохе, чтобы не привлекать чужаков, а именно туда держит путь Проповедник.

Появлению червя предшествовало некое темное движение в промежутке между землей Пустыни и небом. На почву пал ма-тар, дождь песка, летящего с большой высоты, — отголосок умирающей бури. Видимость ухудшилась на несколько минут, но потом снова восстановилась.

На основании дюны, возле которой сидел Лето, выступила ночная роса. Он ощутил влагу ноздрями, поправил оболочку, прикрывавшую рот. Не было больше нужды искать источники воды. От своей матери фрименки Лето унаследовал длинный кишечник, который всасывал всю воду из любого содержимого. Живая оболочка поглощала и задерживала любую влагу, с которой соприкасалась. Даже когда Лето просто садился на песок, оболочка выпускала псевдоподии, поглощавшие тепловую энергию почвы.

Лето внимательно смотрел на приближавшегося червя. Было ясно, что поводырь уже видит Лето — темное пятно на фоне светлой дюны. Погонщик червя не мог видеть, что собой представляет объект, но с этой проблемой мог справиться любой фримен. Любой неизвестный предмет — источник возможной опасности. Реакция юного погонщика, таким образом, была вполне предсказуемой без всякого пророческого видения.

В полном соответствии с правилами направление движения червя несколько изменилось, и он двинулся прямо на Лето. Гигантские черви были оружием, которым охотно пользовались фримены. Черви помогли сокрушить Шаддама в битве у Арракина. Этот червь, однако, отказался повиноваться воле погонщика и остановился как вкопанный в десяти метрах от дюны, и никакая сила не могла заставить его сдвинуться с места.

Лето поднялся, чувствуя, как убираются в кожу реснички. Он освободил рот.

— Ахлам, васахлам! Добро пожаловать, дважды добро пожаловать!