Знамена из Пепла (СИ) - Шкиль Виктория (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Над их головами разворачивалось пугающее и завораживающее действие. Небо взволновалось, будто уходящая из пробитого кувшина вода. Солнце помертвело, стали видны звёзды, сорванные со своих мест, сошедшееся в дичайшем круговороте. Вой перешёл в рев, когда в центре потоков с душераздирающим треском возникло чёрное глянцевое пятно. В нём как в бездонной глотке исчезал свет звёзд. Ужасающе быстро оно разрослось до таких гигантских размеров, что накрыло бы весь кишлак бала вместе с оазисом и огородами.
Сорах задрожал всем телом, не глядя, нашаривая и сжимая руку Дае, чувствуя, как та в ответ с неженской силой стискивает его пальцы. Внезапно темноту озарили множество голубых огней. Казалось, они летят от каждого дома, от всего живого находящегося в тот момент в кишлаке. С гулом стоном и плачем они воспаряли в небо и безжалостно проглатывались дырой. Люди среди домов, всадники и верблюды — все, разом, в один момент, рухнули как подкошенные.
— Колдовство! Кхадд-ин-Алу.
— Не-ет!!!
Испуганный криком верблюд заревел, шарахнулся назад, оступился и присел на задние ноги.
— Маандиб!
Сотрясаясь от рыданий Дая спрыгнула на песок. Сорах свесился с седла, сгрёб в объятия прежде чем она ринулась прямиком к кишлаку.
— Послушай меня, Дая,— пытался увещевать он, втаскивая сопротивляющуюся возлюбленную в седло впереди себя.— Мы никому не поможем. От колдовства не спрятаться. От него не защитят ни кольчуга, ни стены дома! Надо спасаться самим!
Она не слушала, вырывалась как дикая кошка. Ему пришлось стойко терпеть удары и укусы, пока он разворачивал верблюда и осторожно спускался по пологому склону дюны.
Небесный круговорот закончился, но ветер не стихал, светлее не становилось. По всем признакам с Юга надвигалась буря.
— Они убьют нас так же легко, как Маандиба, как остальных! Будет, твоему брату радостно от того, что ты тоже погибнешь?! О… А-а… змеиный яд!
Последнее восклицание было обращено к стаду. Брошенное без присмотра, двигаясь по привычке, оно обошло дюну и устремилось к кишлаку.
Сорах хлестнул верблюда, заставляя перейти в тяжкий галоп. До того как колдуны узнают о них оставались мгновения. Дая уже не отбивалась, только громко рыдала, прижавшись к его грубой одежде, а он придерживал её за плечи. Рискнул обернуться, он увидел всадников обходящих склон дюны. Без сомнения они шли по следам стада, разыскивая пастухов.
— Шакалы! Стервятники! — шипел Сорах.— Да проклянёт Алуит вас и ваше потомство!
Отчаянно подгоняя верблюда, он разворачивался на Юг. Навстречу теббаду.
***
Почему у них всегда вытекают глаза? Есть что-то правдивое в том, когда говорят, глаза это зеркало Души. Душу вырывают из тела, тело — умирает, зеркало — разбивается.
Адихмар, мастер Теней, чародей и бессмертный хафаш, неспешно прохаживался вдоль ряда тел, изучая материал для работы. Полы антрацитовых одеяний подметали песок, на смугло-сером лице застыла скучающая мина, квадратная бородка, без усов, воинственно топорщилась.
— Неплохо. Лучше чем в прошлый раз. Есть даже воины. Отберите к ним самых крепких, положите в мёд и отправьте с конвоем.
— Бала — крепкие люди,— подтвердил не поднимая головы человек, высокий, но очень сутулый, в резанном на лоскуты плаще, разумеется, то же чёрным, отороченным перьями ворона.— Они всегда приносят нам хороший материал.
— Что с пастухом?
Сутулый колдун ссутулился ещё сильнее. Хафаш не видел его закрытого гутрой лица, но чувствовал исходящую от него волну страха. Страх был приятен. Он дышал им как иные вдыхают ароматы цветов, но в отличие от этой бесполезности страх питал его, делал сильнее. Когда-нибудь он сравнится силой и с Мустафой Гюлимом...
— За ним выслали погоню,— ответил не сразу колдун.— Но начался теббад и мы, ничтожные, потеряли следы. Когда ветер стих, мы нашли погибшего верблюда и никого более. Скорее всего, он погиб или погибнет в ближайшее время. Одному без воды, без верблюда — не выжить!
— Тогда ищи труп. Свидетелей быть не должно... Это не всё! — повысил голос хафаш, видя, что колдун попятился, собираясь уйти.— Хаммадийцев, упустивших пастуха, отправь с материалом как конвой. Пусть Мастер заберёт их тела для работы. Исполняй.
***
Ночью они брели, едва живые от усталости и пережитой бури, а днём отсыпались, выкопав ямы в песке и натянув над собою накидки. Воду старались экономить, пили по глотку. После заката снова пошли, держа направление на Север, в упрямой надежде, что удастся догнать ушедший караван.
Всю ночь Дая молчала и заговорила только к утру, но Сорах бы удивился, веди она себя иначе. Тяжело потерять в одночасье всё, что имеешь, чем дорожишь, но люди пустыни привыкли к потерям. Природа сделала их стойкими, научила приспосабливаться и любые невзгоды принимать как испытания, посланные Алуитом.
Она вспоминала своих мать, отца и заменившего их Маандиба. Сорах не мешал. Когда девушка выговорилась, начал рассказывать сам о себе, своих родичах и путешествиях. Пожалуй, не было в Атраване такого санджака где он бы не побывал.
На второй день иссякла вода, а вместе с нею надежда. Но оставалось упрямство. Всю ночь они шли пока были силы. Утро встретили лёжа под скудной тенью саксаула. По мере восхода тень скукоживалась, усыхала и вскоре исчезла совсем. Рядом с пустыми флягами зашевелился песок и на обтянутый потёртой кожей каркас вылез жёлтый скорпион. Увидев людей, он замер, воинственно растопырив клешни. Они лежали не шевелясь, в полузабытье, не замечая наглых жирных мух ползающих по глазам. Скорпион быстро успокоился и пополз прочь по своим скорпионьим делам — он не интересовался добычей в сотни раз больше его самого.
В краткие моменты, когда люди приходили в себя, они видели чудесные картины: заснеженные шапки гор и искрящуюся на солнце гладь озера. Миражи быстро сменяли один другой так быстро, словно Всевышний специально показывал им заповедные уголки Рая, в который они вот-вот вступят.
Сорах не боялся встречи с Создателем — он прожил свою жизнь достойно — но переживал, что в Раю его могут разлучить с Даей — ведь онине провозглашали свой союз в бетеле четырежды, их не благословил улле. Он готов объявить об этом пред Алуитом. Если откажет — он попросит отправить его в Ад, ибо Рай без Даи ему не нужен…
Неожиданно прохладный освежающий ветер коснулся лица, приводя его в чувство. Подняв тяжёлые веки, он увидел настоящее чудо.
Высокие деревья с раскидистыми кронами, от оросительного канала тянуло свежестью, где-то шумел водопад. За садом сияли белоснежные стены дворца, тянущего к небесам витые башни. Видение было так близко и так реально, что Сорах зашевелился, собирая последние силы. Встал на ноги, с усилием приподнял Даю, безвольно обвисшую на руках. После нескольких суток блужданий по пустыне, девушка показалась ему тяжелее гранитного валуна. Сил хватило на пару шагов. Он споткнулся, упал прямо в оросительный канал. Едва не захлебнулся, но вода оказала на них обоих чудодейственное влияние. Дая очнулась.
Стоя на четвереньках в воде они жадно лакали её как животные. Утолив жажду с радостным хохотом плескали ею в лицо. Когда истерика унялась сама собой, они выползли на песок. Сорах перевернулся на спину, пытаясь отдышаться. Дая попыталась разобрать спутавшиеся в единую массу косички.
— Мы умерли?
— Нет, — Сорах потрогал обожжённое до волдырей лицо, часть из них лопнула и ощутимо щипала.
— Но если мы не умерли, то где мы?
Они осмотрелись.
Прямо от канала начиналась мощёная камнем дорога, ведущая через сад. Она петляла, обходила увитые лианами беседки. Дая с разинутым ртом разглядывала диковинные растения. По ветвям с визгом проносились стайки обезьян. Большие яркие бабочки порхали между кустами, усаживались на цветы. Дая никогда не видела цветов и радовалась каждому, подпрыгивая как ребёнок. На одной из развилок послышался треск веток, кусты раздвинулись и на дорогу вышел огромный тигр. С глухим утробным рычанием хищник улёгся на каменные плиты, спокойно следя за перепуганными людьми оранжевыми глазами.
