Представление для богов - Голотвина Ольга (библиотека книг TXT) 📗
Орешка точно дубиной по голове шарахнули. Надо ж быть таким горелым пнем, такой дубовой бадьей — забыть рассказ языкастой служаночки о том, что Ралидж изнасиловал Дочь Рода, за что и был изгнан в эту глушь!
Но Волчицу надо срочно усмирить. У него хватает трудностей и без этой разъяренной зверушки...
Дальнейшее стоило Орешку огромного внутреннего усилия: пришлось заставить себя прикоснуться к высокородной госпоже. Парень сказал себе, что все это — лишь сцена из спектакля, а девушка — его партнерша-актриса.
И сцену эту способный ученик великого Раушарни провел отлично.
Он положил руки на плечи девушки и встряхнул ее. От неожиданности Арлина сжалась. Лицо этого странного мужчины исказилось в усмешке, похожей на гримасу боли.
— Что? — негромко сказал он новым, страшным голосом. — Трудно выйти замуж за распутника, убийцу и негодяя? Ничего, ничего, не стесняйся, я и не к таким кличкам привык! А ты подумала о том, каково приходится человеку, который почти мальчишкой наделал глупостей, а потом всю жизнь расплачивался за них? Человеку, которому приписывают чуть ли не все мерзости, совершенные в Грайане? И не оправдаешься, не отмоешься... и чем дальше, тем длиннее и тяжелее хвост грехов, который тащится за тобой, как цепь за рабом... и хочется махнуть на все рукой падать все ниже и ниже... все равно для всех ты подонок и мразь, даже для своего Клана...
Он шагнул прочь, рухнул на скамью и спрятал лицо в ладонях.
Арлина беспомощно потерла виски.
— Приписывают? — в смятении спросила она. — Значит, мой господин не делал того... того... что...
Ее собеседник убрал руки от лица и с достоинством встретил недоверчивый взгляд девушки.
— Кое-что сделал, не отрицаю, — сухо сказал он. — Кое-что домыслила молва. А бывало, я брал на себя вину приятелей. Ведь то, что для Сына Клана — скверная шалость, для прочих — преступление. И расплата разная. Как же было не выручить тех, с кем пил и веселился?
— Но Авизана...
— Что — Авизана? Неужели она рассказала бы отцу, как сама прибегала ко мне? А я... даже если бы я унизился до оправданий, кто поверил бы человеку с моей репутацией?
— Значит... значит, на тебя наговаривают... ну, например...
Щеки девушки густо покраснели, и Орешек догадался: она перебирает в памяти слышанные о Ралидже сплетни, ищет самую пристойную, чтобы говорить о ней без смущения. Парню стало весело. «А румянец ей идет! Арлина... Стало быть, Золотой Цветок... Нет, имя для нее слишком пышное. Больше подошло бы Ферлина Лесной Цветок... Славная дикарочка...»
И тут «славная дикарочка», собравшись с мыслями, сказала нечто такое, что выбило у Орешка землю из-под ног:
— Среди прочего мне рассказали о таком случае... Не то в Аршмире, не то в Ашшурдаге... словом, в каком-то портовом городе... Ралидж Разящий Взор в сопровождении слуг проезжал верхом по улице. Бродяга, чуть не угодивший под копыта, крикнул вслед всаднику что-то дерзкое. Ралидж остановил коня, велел слугам схватить бродягу и тут же, у себя на глазах, насмерть забить плетьми. Никто не посмел вмешаться — ни прохожие, ни стража. Я хочу знать, что в этой истории правда, а что...
Арлина осеклась, увидев, как разом осунулось, посерело лицо ее собеседника. Взгляд стал тусклым и мертвым, руки вцепились в край столешницы. Девушке показалось, что перед ней совсем другой человек... или что он резко сбросил маску. Нависло тяжелое молчание.
— Да, госпожа, — нарушил тишину хриплый голос, — такой случай действительно был. Жалкий уличный оборванец поплатился за неуважение к Клану. Впрочем, если судьба этого бродяги волнует тебя, можешь успокоиться: он остался жив!
Молодой человек вышел из-за стола и, не сказав больше ни слова, покинул комнату.
На лестнице он почти столкнулся с шайвигаром. Почтенный Аджунес не находил себе места от волнения, он решил под каким-нибудь благовидным предлогом войти в зал или хотя бы подслушать — все ли в порядке, всем ли доволен господин... Чуть не налетев на ступеньках на Ралиджа, шайвигар начал бормотать извинения. Но Хранитель прошел мимо и захлопнул за собой дверь своей комнаты.
Аджунес замер в ужасе. Ему уже были знакомы и этот остановившийся взгляд, и эта резкая бледность...
«А я-то сказал, дурак, что невеста воссылала за него молитвы в храме! Конечно, Сокол прочел то, что она думает о нем на самом деле! То-то вылетел, как ошпаренный... Хранитель видит нас всех насквозь! О Безымянные, как же теперь жить?..»
14
Орешек в одежде и сапогах повалился на парчовое покрывало и закинул руки за голову.
Хватит терзать себя воспоминаниями! Когда идешь вперед, глупо все время оглядываться через плечо — споткнуться можно!
Но как же не оглянуться, если прошлое плетется за тобой след в след, горячо дышит в затылок?..
Орешек напряженно глядел в потолок, но видел не массивные балки, меж которыми тянул пряжу паук. Он позволил своему сознанию скользнуть назад по невидимому лучу времени туда, где шумел на тысячи голосов портовый город Аршмир...
Как радовался тогда Орешек первым весенним дням! Вовсю орали вороны и чайки, сильнее разносился в воздухе запах рыбьей чешуи и требухи, на рынках и в порту чаще вспыхивали драки: в людей вселились веселые и злые весенние демоны, которые не давали ни мгновения покоя, не позволяли стоять на месте, разгоняли сонную зимнюю одурь...
Орешку казалось, что вместе с грязным стаявшим снегом уйдут, исчезнут все неприятности зимы.
А зима и впрямь выдалась неудачная.
В начале Хмурого месяца на крыльях первых штормов в опустевший порт влетела эскадра — вернулся с Проклятых островов, с проигранной войны молодой король Джангилар.
Блестящие замыслы разлетелись в клочья, флот отступил, король был ранен стрелой в колено. Вполне понятно, что в душе у государя не цвели фиалки и не пели нежные струны...
Через полтора года Джангилар повторил попытку — и присоединил Проклятые острова к Великому Грайану. Но это произошло позже, а в те мрачные слякотные дни Дракон зверел при любом упоминании о недавних битвах, а о своей ране вообще слышать не мог.
И конечно же, Тысячеликая расстаралась, чтобы до королевского слуха дошла ехидная песенка, сочиненная одним из аршмирских актеров. Весьма непочтительно песенка излагала обстоятельства, при которых был ранен Джангилар, причем местом ранения называлось отнюдь не колено...
Прежний король приказал бы залить поэту глотку расплавленным оловом, а прочим актерам труппы вырезать языки — просто так, за компанию. К счастью, нынешний государь был хоть и вспыльчив, но отходчив: сперва разгневался, потом посмеялся и на год запретил всей труппе выступления.
Что ж, не трагедия, все могло быть и хуже. Актрисы весело упорхнули к состоятельным поклонникам. У Раушарни и других знаменитостей было кое-что прикоплено на черный день. А мелочь вроде Орешка кинулась искать работу.
Будь это летом, парень вернулся бы в порт. Но и Хмурый месяц оказался не слишком суров к безработному артисту. Несколько небогатых Семейств в складчину наняли его учителем к своим детишкам. Всю зиму Орешек возился с двумя десятками маленьких разбойников: обучал их грамоте и счету, а также повествовал о богах, имена которых людям ведать не дано. Узнаются они лишь по деяниям. Тот, Кто Гасит и Зажигает Огни Человеческих Жизней, Тот, Кто Повелевает Ветрами, Тот, Кто Колеблет Морские Волны... и многие, многие другие. Их часто именуют просторечными прозвищами вроде Бог Моря, Бог Ветра... но этого делать не следует!.. Боги — не Отребье, кличек не терпят!
Распахнув доверчивые глаза, малыши слушали о Бездне, которая ждет каждого после смерти. Бездна находится вне нашего мира, она полна неугасимого огня, который не имеет ничего общего с обычным пламенем. Огонь этот выжигает в душе умершего все грешное, злое, преступное. Если человек вел добрую и честную жизнь, пытка будет недолгой, душа останется почти целой. Такую душу, большую и чистую, страшный Повелитель Бездны извлечет из огня и даст для нового рождения младенцу благородной крови — Сыну Рода или даже Клана. Если в душе скопилось много зла, мука длится неимоверно долго, а выгоревшие остатки души получит при рождении Сын Семейства, а то и вовсе отродье бездомной нищенки или маленький раб. Но человек не должен отчаиваться, даже если низкое рождение дало ему ошметки вместо души. Надо жить достойно и хорошо, тогда душа снова станет большой и светлой, а новое рождение будет высоким. Души же самых черных злодеев сгорают без следа.
