Закон и честь (СИ) - Шторм Максим (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— Сам вонючка! И ещё задница! А ещё…
— Вот дура, а? — Том беспомощно посмотрел на Элен. — Ты хочешь, чтобы я рассказал Элен, как ты иногда примеряешь перед зеркалом мамины бюстгальтеры?
В детской комнате тот час зародилась гробовая тишина. У Элен смех застрял в глотке, она с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Сью изумлённо, не веря в предательство брата, вытаращилась на него. Её мордашка выражала столько эмоций сразу, что позавидовал бы любой театральный актёр.
— Ладно, ребята, повеселились, и хватит, — Элен решила проявить твёрдость и взять ситуацию под контроль. Не хватало ещё, чтобы двойнята перешли от слов к делу и кинулись врукопашную. Судя по многочисленным царапинам и синяками на руках и ногах, они частенько выясняли отношения на «кулачках» и присутствие няни нисколько бы не смутило драчливых сорванцов. — Во-первых, вы уже большие мальчик и девочка и должны понимать, что ябедничать и наговаривать друг на друга, по меньшей мере, нехорошо. Некрасиво. Истинные джентльмены так себя не ведут. А настоящие дамы не произносят грязных слов вслух. А во-вторых, если вас услышит мама, то влетит всем. И вам перепадёт, и мне достанется на орехи.
Надувшись как хомяки, двойняшки молча испепеляли друг дружку самыми злодейскими взглядами, находясь в разных концах комнаты, но, по крайней мере, переходить в наступление уже не собирались. Элен облегчённо выдохнула. Право слово, она понятия не имела, как смогла бы объяснить вошедшей на шум в комнату миссис Гиллрой потасовку её младших деток. Возможно, Катрин давным-давно привыкла к подобному зрелищу. Но она определённо не для того платит своей няньке, чтобы подобные разборки происходили и впредь.
— Тебе взаправду может влететь из-за нас? — Том поднялся с пола, подошёл к тахте и плюхнулся рядом с девушкой. Сью благоразумно, от греха подальше, отползла на безопасное с её точки зрения расстояние.
Элен, улыбнувшись, ласково потрепала мальчугана по голове, поражаясь, насколько у него шелковистые и приятные на ощупь волосы. Том возмущённо ощетинился. Он терпеть не мог всякие «девчачьи нежности».
— Может, Томи, ещё как может. Я обычная нянька и мне не тягаться с нанявшей меня хозяйкой. Если ваша мама решит, что я плохо справляюсь со своими обязанностями или как-то нехорошо влияю на вас, она тут же выставит меня вон.
— Да уж, — понимающе протянул Том, — мама у нас просто кремень. Так папа говорит. Я не знаю точно, что это значит, но догадываюсь…
Сзади раздалось шуршание, и тонкие детские ручки обвили Элен за шею. Сью горячо зашептала на ухо девушки:
— Не бойся, мы будем себя хорошо вести, правда-правда. И если захотим подраться, то сделаем это где-нибудь в другом месте!
— Ага! — с заразительным детским энтузиазмом поддержал сестру Том. — Например, в школе или в парке!
Элен, продолжая улыбаться, не удержалась и чмокнула Сью в щёчку. От девочки приятно и вкусно пахло шампунем, карамелью и зубным порошком. Непередаваемый запах чистенького ребёнка.
— Спасибо, ребята, я очень тронута, честно. Вот только…. Вы не задумывались о том, что драться тоже нехорошо? А? И не только дома, но и на улице? А так же в школе, парке или где вы там ещё бываете?
— Не стоит благодарности! — младший Гиллрой принял возвышенную позу. Последние слова Элен он стойко проигнорировал. — Мы не дадим тебя в обиду, верно, Сью?
— Конечно! Ты очень хорошая, Элен. И ты нам сильно нравишься. Ты хорошая девчонка. И ты намного лучше нашей предыдущей няньки!
— И гораздо красивее, — добавил Том и вновь покраснел.
Элен обескураженно повернулась к Сью. Катрин и словом не обмолвилась о том, что у Элен, оказывается, была предшественница.
— Предыдущей няньки? — эхом отозвалась девушка.
— Ага! Намного красивее. И добрее. Правда-правда! — девочка радостно заулыбалась. — Ты намного лучше её. Ну а первая наша няня, так та вообще была какая-то гмыр… трым…Томи, ну как ты её назвал, подскажи!
— Грымза, — сказал мальчик и поспешно добавил: — Это не ругательное слово, я у папы уточнял.
Две? У Гиллроев уже сменилось целых две няньки до неё? Ничего себе! Элен потрясённо пригладила себя по волосам. Выбившаяся прядь упала ей на глаза. Отчего-то эти новости насторожили девушку. Две няньки. У Гиллроев уже БЫЛО в услужении две девушки. Но почему они не прижились? За что их выгнали? Элен не верила, что они сами решились уйти. За те два дня, что она провела в особняке Гиллроев, она не увидела ничего, что способствовало бы самовольному уходу. Детишки были ещё тем стрикозлятами, но милыми и добрыми, и особых неразрешимых проблем не создавали, хозяева вели себя как заносчивые высокомерные снобы, но нисколько её не трогали, дворецкий не задирал и вообще старался как можно меньше показываться на глазах. Стефан… Может, всё дело в Стефане?
— Ребятки-котятки, — осторожно подбирая слова, сказала Элен, — вы мне не расскажите о моих предшественницах поподробней, а?
— Расскажем, — Сью наклонила лохматую головёнку набок и сладеньким голоском прощебетала: — Но услуга за услуууугууу!!
— Всё что в моих силах, — Элен стоически приготовилась к Святым мучениям.
— Ты расскажешь нам сказку на ночь!
— Нет, лучше страшную историю, — тут же влез Том. — Что я девчонка, что ли, сказки слушать…
— Нет, сказку!
— А я говорю, страшилку!
— Сказку!
— Тихо! — Элен ухватила двойнят за оттопыренные ушки. Пискнув, те возмущённо засопели. — Я расскажу вам страшную сказку, договорились?
— По рукам, — торопливо сказал мальчуган, пока его сестрёнка не сообразила, что страшная сказка — это почти то же самое, что и страшная история. — Мы согласны. За страшную сказку мы тебе расскажем и о нашей третьей няньке!
— Она, кстати, была ничего… Даже нравилась нам, — вставила Сью, явно не желая, чтобы брат присваивал себе абсолютное право рассказчика. — Не так нравилась, как нравишься ты, но всё равно нравилась. И мы ей тоже!
— Ага! И она была почти такая же красивая, как ты!..
— И ещё…
Элен на несколько секунд почувствовала, как колкая льдистая лапа предчувствия чего-то ужасного стиснула её сердце. Девушка уже не знала, а хочется ли ей вообще слушать рассказ о своих предшественницах. Обо всех трёх. Трёх! И кто знает, не станет ли их по ходу продвижения рассказываемой детишками истории ещё больше?..
_____________________________________________________
Невидимка шёл спокойным размеренным шагом человека, которому нечего скрывать и у которого нет никаких проблем с законом. Он ничем не выделялся в потоке снующих по улицам и тротуарам тысяч горожан. Пропускал наряженных в кринолины и меха дам, раскланивался с разодетыми в пальто и плащи джентльменами, спокойно проходил мимо затянутых в синие мундиры поигрывающих дубинками постовых констеблей. Невидимка сливался с толпой, и толпа несла его по улицам, вдоль бесконечных домов, магазинов, ателье, мелких лавчонок, складов, цехов.
Проезжую часть наводняли спешащие в обоих направлениях кареты и дилижансы, омнибусы и паромобили. Свист пара, гудки, визг шин, лязганье приводных механизмов, конское ржание взмывали ввысь к синему безоблачному небу, выше самых высоких зданий, достигая величественно проплывающих в небесах почтовых и курьерских дирижаблей. Невидимка был в своей стихии. Он невольно сравнивал себя с хищной акулой, бороздящей нескончаемое море раскинувшегося под солнцем мира, заполонённого множеством живых душ и бездушных железных паровых монстров. Террорист везде чувствовал себя как дома. Наверно потому, что считал своим домом всё вокруг. Улицу, квартал, район, город, страну. Он везде дома, он настоящий сын своей Родины, патриот и защитник. Человек вне продажного закона, преступивший черту, придуманную коррумпированными политиканами и предателями, гнобящими простой трудовой люд. Кровопийц, сосущих последние соки из собственного народа, Невидимка ненавидел больше всего.
Он уверенно продвигался вглубь района Бедноты, всё дальше и дальше отдаляясь от цивилизации и порядка. Парки, скверы, стеклянные витрины, добротные дома и омнибусные остановки оставались позади. Он вступал на территорию нищеты и грязи, работных домов и полуразвалившихся лачуг. Класс зажиточных граждан и людей среднего достатка сменялся гегемонией бедности и безнадёги. Здесь обитали те, кому не было места под солнцем благополучия процветающих кварталов столицы.
