Триединый мир: Баловень судьбы (СИ) - Чичиланов Николай Михайлович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Вася прыгнул на него, как тот кот на мышку и, подхватив под жабры, торопливо взобрался на высокий берег. Моя добыча, сам поймал первый раз такого здорового, бормотал он, не выпуская леща из рук.
Твоя-твоя, успокаивающе заверил его Там, давай его сюда, на что Вася только крепче прижал к себе несчастную рыбу.
Что ты вцепился в этого леща, бросай его на сковородку и ставь на огонь, вечер на дворе, есть охота.
Вася обессиленно сел прямо на траву и выпустил, наконец, из рук свою, поистине замечательную добычу.
Там, чертыхаясь выбрался следом, и шлёпая по траве мокрыми башмаками, подошёл и сел рядом. У нас на Синем такие тоже есть, сообщил Василий, но поймать их там, не в пример труднее. Оба смотрели на вяло шевелящийся трофей.
Килограмма четыре будет, сипло сказал Вася.
Пожалуй, согласился Там, мокрым ботинком подпнув несчастного леща.
А у нас, что - есть сковорода? - Вспомнил Вася реплику Тама.
Какая разница, вяло отозвался тот, есть всё равно охота. Через пять минут Там щедро кормил набирающий силу, костёр, а Вася, орудуя ножом чистил несчастного леща и с увлечением рассказывал, как долго и терпеливо ждал он этой поклёвки.
Понимаешь, с треском сдирая чешую, говорил он, вечер просто сказочный, вода, как зеркало - тишина кругом. Нутром чую - рыба есть, ходит вокруг да около, принюхивается, а не берёт. Уж и попрыгунчика насаживал, и пиявку, и козявок каких-то цеплял, а взяла на хлеб. Вот, что рыбе надо?
Там сидел на траве, привалившись спиной к дереву, и тихо улыбался, слушая Васины байки, на которые тот был горазд, но последнее замечание зацепило его слух. На хлеб, повторил он, а где ж ты его взял? Последний хлеб мы три дня назад съели.
Ты знаешь какая штука, вроде, как смущённо, и в то же время озадаченно произнёс Василий. Сам не очень понял - ну, похлебали утром ухи, днём добил её, и так хлеба захотелось, а у нас одна рыба осталась. Не вытерпел, давай шариться вокруг. Проверил рюкзак - пусто, в палатке всё перерыл - ничего, и когда вылезал из неё, вдруг возникло такое чувство, что в боковом кармане палатки лежит забытая краюха хлеба. Сунул туда руку, и не поверишь, действительно краюха, почти свежая. И как мы её забыли, не понимаю?
Ну и врать ты горазд, рассмеялся Там, у меня даже слюнки побежали - так есть хочется.
Да не вру я, загорячился Вася - вот, гляди. Он рыбкой нырнул в палатку и через секунду вынырнул, держа в руках половинку разломанной хлебной краюхи. Вот, я половину съел, а половину тебе оставил.
Там осторожно взял хлеб в руки, понюхал и помял пальцами. Действительно свежий, растерянно произнёс он. Ничего не понимаю, я же утром из этого кармана спички доставал, не было там хлеба.
Ой, я же сам их туда вчера вечером положил, испуганно ойкнул Вася, и вправду карман был пустой. Чудеса, да и только.
Да, чудес здесь хватает, ответил задумчиво Там, убирая хлеб. Давай приготовим ужин, а потом поговорим.
После сытного ужина, слегка осоловевшие от обилия вкусной рыбы, они лежали на траве, подложив под головы, что придётся, пялились в ночное, усыпанное звёздами, как горошинами небо, и разговаривали. Там рассказывал обо всём, что с ним случилось, а Василий только перебивал вопросами, охал и цокал языком. Наконец, наговорившись и отложив решение дальнейшей судьбы назавтра, поскольку утро вечера мудренее, они забрались в палатку и, умиротворённые, отошли ко сну.
* * *
ДЕРЕВО ДРАКОН.
Ф-фу - выдохнул Там, стирая с лица рукавом липкую паутину. Давай передохнём малость да оглядимся. Он сбросил со спины рюкзак, набитый под завязку всем их имуществом, плюс ко всему, высушенной рыбой, которую Василий всё свободное время заготавливал впрок. Вот и теперь на плече у него болталась связка сушёной рыбы. От переноски прочих тяжестей он был освобождён, поскольку шёл, а точнее ковылял босиком, постоянно оступаясь, поджимая пальцы и чертыхаясь.
Ну, и где твоё чудо-дерево? - Скептически глядя по сторонам, спросил он Тама. Завёл в какие-то дебри, да ещё сказок наплёл о говорящих деревьях. Где тут твой дуб-великан? Ни одного приличного дерева в окрестностях не наблюдается. Сплошь непролазные дебри и бурелом. И как мне прыгать по этим корягам босиком? Ты уж давай думай, как нам отсюда выбираться.
Там уселся на ближайшую лесину, и свесив ноги стал рассуждать. По моим прикидкам от нашей стоянки до искомого места километров восемь - около двух часов ходу. Идём мы уже больше двух часов и даже если с координатами той поляны промахнулись, то саму рощу миновать никак не могли. Однако вопреки всякой логике ничего похожего на дубраву, сиречь - дубовую рощу, нет и в помине. Значит, что нужно сделать, задал он риторический вопрос и сам же на него и ответил. Нужно сориентироваться на местности, а дальше будет видно. Для этого нужно залезть повыше и осмотреться по сторонам. А можно и не лазить, немного подумав, добавил он. Что вчера говорил мой новый приятель? - Нужно постараться понять жизнь леса, стать его частицей и все его тайны и загадки тебе откроются. Там закрыл глаза и сказал: Вася, дружок, сделай одолжение, не отвлекай меня ничем и помолчи в тряпочку минут десять.
Понял, шёпотом ответил Вася и замолчал.
Отсутствовал Там минут двадцать. Очнувшись он потянулся со вкусом и произнёс: эх и сладко же я вздремнул ...
Так ты просто дрых всё это время, взъярился Вася.
И совсем не просто, перебил его Там, я отдыхал телом, но работал головой.
И чего же ты батюшка наработал? - Ещё не остыв, спросил Василий.
Не знаю, какая нелёгкая нас сюда занесла, но мы с тобой оказались в Окаянной чаще. Чуть дальше начинаются Гиблые топи, там пропасть ни за грош, самое обычное дело. Словно в подтверждение его слов откуда-о донёсся то ли чей-то безумный хохот, то ли хриплое клекотанье болотной птицы. Это бабка Топянка нас водит кругами, заявил Там убеждённо, здесь её владения, надо откупиться, а то ни за что не отпустит.
Это чем же мы будем откупаться? - Нервно спросил Василий, сами босы да голы.
Что имеем, тем и откупимся - Там снял с Васиного плеча связку сушёной рыбы.
А, ну это можно, засуетился Вася, а Там поклонился в сторону топей и, держа рыбу на вытянутых руках, произнёс. Баушка Топяна, сделай милость, прими угощение да не гневайся, отпусти с миром. Вот тебе рыбка озёрная, да денежка серебряная. Он повесил связку на ближайшее дерево, достал из кармана, бренчавшую там мелочь и высыпал её на пенёк. Затем ещё раз поклонился и, поднимая рюкзак прошипел: что стоишь столбом орясина, кланяйся.
Василий бестолково засуетился, кивая головой и, мелко семеня зашагал вслед за Тамом, поминутно оглядываясь. Тот же час в кустах, что-то заскреблось и зашуршало, а где-то неподалёку заухал филин.
Там плескался и фыркал у родника, смывая пот и паутину с разгорячённого лица, а невдалеке, на поляне Вася благоговейно взирал на дуб необъятных размеров.
На обхват, разве что вдесятером, произнёс наконец он, а такой огромной кроны я никогда и не видел.
Здрав будь Василий, прошелестело вдруг у него в голове и Вася заозирался по сторонам. Что, никак не можешь поверить? - Уже не в голове, а наяву прозвучал тот же шелестящий голос. А затем Вася увидел, что крона слегка наклонилась к земле и сквозь листья не него смотрят огромные, как самые большие тарелки, и золотистые, словно солнечные лучи, глаза.
И вы зздравствуйте, слегка заикаясь, ответил он, но быстро взял себя в руки и с жадным любопытством спросил: а вы и вправду живой? Никогда ещё не разговаривал с деревьями.
Меня зовут Гор, и я не совсем дерево, обретая форму покрытого листьями дракона, ответил дуб.
Вот это да, восхищённо прошептал Вася - дерево-дакон. Расскажи кому, не поверят. А как это, быть одновременно в двух обличьях? - Спросил он, с интересом вглядываясь в стоящее перед ним существо.
Но ведь и ты сейчас не совсем тот, что был раньше, ответил дракон.
Как это? - Удивился Василий. Вот он я, точно такой же, что был и вчера, и позавчера, и год назад.
