Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель - Корнев Павел Николаевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Карл Вадер отложил перо и размял озябшие в холодном подвале пальцы. Ханс перестал возиться с кое-как разгоравшимися поленьями и вытащил из-под лавки какую-то громоздкую железную конструкцию. Писарь начал было с интересом наблюдать за тем, как помощник контрразведчика прилаживает ее на правую ногу арестанта, потом приметил на ржавом металле темные потеки и поспешно отвел взгляд в сторону. В животе забурлило, и паренек даже пожалел, что успел позавтракать.
– Рассказывай, Гильермо, рассказывай, – предложил Орн.
– Слушайте, я действительно шел за зерном, – зачастил задержанный, – но брать ничего не собирался, рассчитывал прикинуть, сколько можно вывезти, и продать наводку серьезным людям.
– Кому именно? – без особого интереса уточнил контрразведчик.
– Серьезным людям, – как заклинание повторил вор. – Имен не назову – я ж к ним не обращался покуда. А назову, кого в голову придет, – так мне после такого не жить.
– Это ты все правильно говоришь, – согласился с ним Орн и кивнул помощнику. Молт, ухватившись двумя руками, с трудом провернул на пол-оборота торчавший сбоку от «сапога» ворот, и Гильермо завизжал от боли. – Я вот что, малыш, думаю: ты ведь нас просто за нос решил поводить. Ну, так мы не ленивые стражники, которым до тебя дела никакого нет. Решил по воровской статье на тюрьму пойти, а после захвата города оттуда на белом коне выехать? Не выйдет. Здесь и сдохнешь.
Контрразведчик замолчал, но продолжавший скулить Гильермо так ничего ему и не ответил. Ханс пожал плечами и вновь провернул ворот. Потом дошел до стоявшей в углу бочки, ведром зачерпнул из нее грязной воды и окатил потерявшего сознание вора. Тот очнулся и вновь принялся тихонько подвывать.
А Карла замутило. Писарю захотелось бежать из этого подвала прочь, но ноги сделались ватными, и все, что ему осталось, – это пытаться отвлечься от происходящего, затачивая и без того острое перо.
– Если продолжишь запираться – живым отсюда точно не выйдешь, – спокойно заявил господин Орн. – Не рассчитывай даже. Собственноручно шкуру спущу. И учти – следующий поворот винта сломает кости. Рассказывай и отделаешься галерами…
– Я просто вор… – заплакал раскачивавшийся на стуле, насколько позволяли путы, Гильермо. – Просто вор…
– Ханс…
Поворот ворота сопровождался омерзительным хрустом, из-под ржавого железа потекла тоненькая струйка крови, и задержанный враз обмяк. Карл Вадер с трудом сдержал подступившую к горлу тошноту и уставился на расплывавшиеся перед глазами строчки. В том, что бедолага говорит чистую правду, у него сомнений не было ни малейших.
– Баловство это все, – фыркнул Ханс Молт и достал второй железный «сапог», отличавшийся от первого лишь отсутствием ворота. – Огонь разгорелся…
– Валяй, – махнул рукой Орн и, усевшись на табуретку, закинул ногу на ногу.
– А если он невиновен? – спросил Карл.
– Что значит – невиновен? – изогнул бровь контрразведчик.
– Ну, просто вор…
– В военное время таких вот «просто воров» вешают без суда и следствия, – жестко заявил Орн, – а мы с ним еще разговариваем. Будет умницей – доживет до суда…
– Но если он не связан с агентами Ланса?
– На что поспорим? – тут же встрепенулся нацепивший второй «сапог» на левую ногу задержанного Ханс. Подмигнув писарю, он сунул металлическую конструкцию в огонь и защелкнул застежку на каминной решетке.
– В каждом из нас есть второе дно, – невесело усмехнулся господин Орн, – и наша работа – уметь видеть сокрытое там.
Разгоревшийся в камине огонь моментально раскалил «сапог» докрасна, и очнувшийся вор забился в бесплодных попытках высвободить ногу.
– Не надо! Я ничего не знаю! – выл он, но никто не обращал на эти крики ровным счетом никакого внимания.
По подвалу начала расползаться вонь паленых волос и горелого мяса, и зажавший ладонью рот Карл выскочил в коридор. Там его сразу вырвало, но легче писарю от этого не стало. Перед глазами продолжало стоять искаженное болью лицо вора, и парень несколько мгновений решал, стоит ли возвращаться обратно. Наконец он пересилил себя, вытер руки о штанины и, тихонько проскользнув в комнату, уселся за конторку.
– Не надо! Не надо! Не надо! – выл воришка, потом глянул в совершенно бесстрастные лица дознавателей и заплакал: – Я все расскажу, только перестаньте…
– И что такое ты нам расскажешь? – Ханс Молт вылил на раскаленный «сапог» остатки воды из ведра, но вытаскивать ногу задержанного из огня не стал.
– Я должен был поджечь склад с зерном! – выкрикнул Гильермо. – Мне заплатили!
– Кто заплатил? – уточнил не выказавший никаких эмоций Орн.
– Не знаю, подошел два дня назад на улице какой-то хмырь. Я крепко на мели был, а он об этом откуда-то прознал. Вот и подвалил…
– И сразу выложил пять денье? – усмехнулся контрразведчик.
– Да! – взвыл вор. – Уберите из огня ногу! Ну уберите же!
– А ведь ты, малыш, опять нас надуть пытаешься, – покачал головой господин Орн. – Да тебе медяка ломаного под честное слово никто не даст…
– Он еще два десятка монет должен был заплатить! – Гильермо с ужасом уставился на начавшее вновь раскаляться железо.
– Где и когда?
– Сегодня на рассвете в сквере у молельного дома Святого Мартина Мореплавателя…
– Время прошло, да и склад ты не поджег, – задумался контрразведчик. – Нет, как складно все получается – и ты душу облегчил, и нам до заказчика не добраться…
– Ногу, ногу из огня уберите!
– Итак, мы пришли к тому, что ты по заданию агентов Ланса замыслил поджог складов с продовольствием, – прохаживаясь от одной стены к другой, начал вслух размышлять господин Орн. – Но вот о личности заказчика ты предпочел умолчать, а это неправильно…
– Святыми клянусь, так все и было! – заорал Гильермо. – Уберите ногу!
– А ты еще и святотатец, оказывается, – усмехнулся Ханс. Больше всего сейчас Карлу хотелось зажать ладонями уши, но приходилось писать, писать, писать… И, как ни странно, от привычной работы ему даже стало немного легче. Будто все происходящее его не касалось, а значение имели лишь выводимые по желтой бумаге буквы…
– Кто заказал тебе поджог складов? – подошел к задержанному господин Орн. – Я подскажу: этот «кто-то» очень хорошо тебя знает, иначе ни за что бы не заплатил авансом. И ты его знаешь – раз взялся за такую опасную работенку. Знаешь, но не доверяешь, пять денье ты из заказчика как-никак выбить умудрился… Так кто он? Скупщик краденого? Знакомый вор? Сутенер? Наводчик?
– Да… – выдавил из себя Гильермо и уже в голос заорал: – Да! Да! Да!
– Что – да?
– Наводчик!
Ханс кочергой сбил крепление сапога, оттащил задержанного от камина и, зачерпнув из стоявшей в углу бочки, выплеснул на раскаленное железо ведро воды.
– Имя?
– Адольфо Порта. Портной. У него лавка на Парусиновой улице.
– Ханс, займись, – распорядился Орн и направился на выход. – Карл, собирайся и пошли…
Писарь быстро посыпал не успевшие подсохнуть чернила мелким песком, убрал письменные принадлежности в саквояж и стрелой метнулся за начальником. Находиться в пропахшем паленым мясом подвале ему было просто невыносимо.
– А если он соврал о портном? – догнав контрразведчика уже на лестнице, поинтересовался писарь.
– Думаешь, того сразу схватят и начнут показания выбивать? Нет, сначала присмотрятся, соберут информацию, отследят связи… Только это головная боль наших местных коллег, а не твоя и не моя.
– А сейчас мы куда?
После холодного подвала Карлу показалось, что на улице стоит настоящая жара. А вот сменивший вонь паленого мяса воздух поражал своей свежестью, даже несмотря на аромат разогреваемой в чанах смолы и прибитые волнами к берегу отбросы.
– В порт вошел барк «Жемчужный единорог», будем проводить дознание.
– Думаете, их могли еретики подослать?
– А вот и посмотрим…
Четырехмачтовый барк «Жемчужный единорог» вошел в порт ночью. Как судну посчастливилось проскользнуть мимо каперов Ланса, никто толком понять не мог, и команду не арестовали по прибытии только лишь из уважения к капитану корабля – Энрико Браса был не только уроженцем Нильмары, но и младшим сыном одного из старейшин гильдии мореходов.
