Хозяйка Судьба - Мах Макс (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Продолжай мы двигаться вперед, — объяснил Карл. — Наши и без того растянутые коммуникации истончились бы до полного исчезновения.
— Я бы пошел вперед, — Яр не лукавил, он действительно пошел бы вперед.
— Я знаю, — согласился Карл. — Вы бы пошли на Новый Город. Нерис, вероятно, тоже.
— А герцог Сагер не пошел бы, — сказал Евгений, и Карлу почудилось сожаление, прозвучавшее в голосе императора. Вот только, о чем сожалел Яр, Карл не знал.
— Вероятно, вы правы, ваше величество, — Карл перевел взгляд со стены на потолок, расписанный на сюжет «Рождение Ойкумены». — Полагаю, маршал Гавриель к Новому городу не пошел бы.
— Какого числа произошла битва? — слуги уже облачили императора в ночное платье, и теперь он стоял около кровати, внимательно и строго глядя на Карла.
«Неужели я ему об этом не сообщил?» — Карл был удивлен. Такой забывчивости за собой он никогда не замечал, за Яром, впрочем, тоже.
— Сражение у Герлицких бродов, ваше величество, — пожав мысленно плечами, сказал он вслух. — Произошло шестнадцатого октября.
— А разве не двадцатого? — удивленно поднял бровь император.
«Да, что он, смеется надо мной что ли?»
— Нет, ваше величество, — покачал головой Карл. — Именно шестнадцатого. Через три дня после этого, то есть девятнадцатого, мы разгромили их ополчение на Сухой пустоши, а двадцатого армия отдыхала, и я тоже спал.
— Спали, — задумчиво повторил за ним император и нахмурился. Его озабоченность по поводу даты сражения была Карлу совершенно не понятно. Во всяком случае, тогда. Зато теперь…
«А что теперь?» — Карл, стоявший в старых императорских покоях и с печалью глядевший на успевшего с тех пор состариться и одряхлеть Дмитрия Яра, попытался вспомнить, что же такое, важное, он узнал за прошедшие пятьдесят лет.
«Пятьдесят лет?»
Неужели со времени того разговора прошло полстолетия? Интуиция подсказывала, что так оно и есть, но сердцу согласиться с этим простым фактом было совсем не просто.
«Пятьдесят лет… А двадцатого октября было Серебряное полнолуние, и Евгений Яр метнул Кости Судьбы».
Кости Судьбы. С этим было связано что-то еще, но вот что именно, вспомнить сейчас Карл не мог. А в ту ночь, когда в этих покоях они разговаривали с Яром, он и вовсе ничего не знал ни о Костях Судьбы, ни о том, что произошло двадцатого октября.
— Значит, есть люди, способные совершать невозможное, — Яр отвел взгляд, постоял еще мгновение и, повернувшись, медленно пошел к кровати. И хотя внешне он был по-прежнему крепок, художественное чувство Карла утверждало, что император смертельно болен или, во всяком случае, уже ощутил приближение старости.
— Садитесь, Карл, — каким-то пустым, неживым голосом сказал император, устраиваясь в постели. Слуга взбил подушки и подоткнул их Евгению за спину, так что тот не лежал, а скорее сидел. И это тоже наводило на мысли о болезни и немощи.
— Вина мне и маршалу, — откинувшись на подушки, Евгений чуть повернул голову и снова посмотрел на Карла. Выражение его глаз изменилось. Как ни странно, в них вернулись спокойствие и ирония, свойственные императору.
Чувствуя под этим взглядом некоторую неловкость, как будто подсмотрел нечто, не предназначенное для чужих глаз, Карл сел в придвинутое слугой кресло и приготовился слушать.
— Как создаются империи? — неожиданно спросил Яр. Он был сейчас совершенно серьезен, и заданный им вопрос не был риторическим. Вероятно, Евгений полагал, что сможет получить от Карла ответ, однако тому нечего было ответить. Этот вопрос его совершенно не интересовал.
«Вот если бы ты спросил Мышонка…», — но император спросил именно его.
— Не знаю, ваше величество, — пожал плечами Карл. — Это вы построили империю, а не я. Кому же и знать, как не вам?
— Не знаете, Карл? — в голосе Евгения звучало не прикрытое сомнение. — Ну что ж… Власть, Карл, власть, страх и жадность, вот что создает империи. Вы согласны?
— Я думаю, ваше величество, — спокойно ответил Карл. — Что понимаю, что вы имеете в виду. Однако позволю себе заметить, что все, что вы перечислили — это всего лишь силы, порождающие волну завоеваний, но может ли возникнуть империя на таком зыбком фундаменте?
— И да, и нет, — слуга подал Евгению кубок с вином, и император на мгновение замолчал, пробуя предложенное ему вино. — Не дурно, но мы, кажется, говорили не о вине, — он усмехнулся почти так же, как делал это раньше, но все-таки не совсем так. С ним явно что-то происходило, однако Карл не знал, что, и пока мог об этом только гадать.
— Если откровенно, в начале пути тобой движет лишь жажда власти, ведь так? — император совершенно откровенно пытался разговорить Карла. Вопрос лишь, зачем?
Карл счел возможным промолчать. В конце концов, вопрос императора мог быть и риторическим, или, как минимум, таковым ему, Карлу, представляться.
— Что, Карл, никогда не испытывали этой жажды? — почти зло усмехнулся Евгений.
— Нет.
— И зря. Власть кружит голову и пьянит лучше вина, — император чуть приподнял кубок. — Ты молод. Кровь несется по твоим жилам подобно горному потоку. В душе сражаются духи небес и бездн, и тебе кажется, что ты можешь все. Все, Карл! Даже управлять судьбой. Это сладкое чувство, Карл. Сладчайшее! Вам, вероятно, трудно меня понять, но поверьте на слово, это чудо. Впрочем, правда и то, что на самом деле ты идешь, балансируя на острие меча. Любой неверный шаг чреват гибелью, но и это, в конечном счете, тоже дивное чувство. Опасность способна заставить человека совершать невозможное, однако страх постепенно становится твоим вторым Я. Правда, боишься ты уже не смерти, а поражения, а это, согласитесь, разные вещи. Ведь так?
— Так, — согласился Карл, гадая, зачем Евгению понадобилось все это ему рассказывать. В приступ откровенности императора он не верил, а умысел — пусть пока и не явный — был вполне очевиден.
— Вы не удивлены, — Евгений не спрашивал, он просто сказал вслух то, что было ему известно заранее.
— Пожалуй, нет, — согласился Карл.
— Вот поэтому я с вами об этом и говорю, — грустно улыбнулся в ответ Евгений, который демонстрировал сейчас пугающую быстроту смены настроений. — Вы, Карл, все это знаете и без меня, но, главное, не боитесь сказать об этом прямо. Кто еще при дворе способен на такое? Только вы, да еще, пожалуй, герцог Сагер. Больше никто.
«Я и Гавриель, и больше никто. Но что из этого следует?»
— Так почему же вы пригласили именно меня, ваше величество? — вопрос был не праздный. По общему убеждению, маршал Гавриель являлся едва ли не личным другом императора, что, между прочим, позволяло злым языкам, принадлежавшим не слишком умным головам, отпускать по этому поводу шутки вполне двусмысленного свойства. Однако Евгению на это было наплевать, Гавриелю — тем более.
— Я посылал людей в Дарм и Пари, — вместо ответа сказал император и чуть прищурил глаза. — В Нево, Амст, Во и Линд, и много еще куда.
«Весьма любопытно, — отметил про себя Карл, ничем, впрочем, не выдав своего удивления. — Столько усилий, и ради чего? Чтобы проверить мои слова? Но так ли уж это было необходимо?»
— Если кто-то ловит мышей, ваше величество, мяукает и пьет молоко, так ли уж важно действительно ли это кот? — не скрывая иронии, сказал он вслух.
— Ну, не скажите, Карл, — возразил император, по-прежнему, не сводя с него испытующего взгляда. — Вы знаете, например, что ваш внучатый племянник, Пауль Ругер, был городским головой Линда?
— Нет, — покачал головой Карл. — Я не был в Линде много лет. Так, они преуспели, Ругеры из Линда?
— Да, — кивнул Евгений. — Вполне. Мне докладывали, что на дом Ругеров проходится едва ли не половина всей торговли сахаром и пряностями на побережье.
— Отрадно слышать, — на самом деле, Карл не испытывал по этому поводу ровным счетом никаких чувств. Из всей своей семьи он вспоминал иногда только Петра и Карлу, и больше никого.
— В торговом доме Ругеров, — Евгений отпил немного вина и по-мужицки обтер губы тыльной стороной ладони. — Существует одна интересная традиция, Карл. — Каждые двадцать лет, глава дома возобновляет запись, по которой четвертая часть дела принадлежит некоему Карлу Ругеру сыну Петра и Магды Ругер…
