Меченосец - Кук Глен Чарльз (первая книга txt) 📗
— Один сплошной изъян, — хихикнул гном. — Да вы положились на безоглядное «авось»! Но спокойствие, уважаемые, спокойствие. Я уже наведался к интендантам и осмотрел наши припасы до последнего мешка с овсом. Зиму протянем без проблем!
— И как же? — осведомился миньяк. — Лично мне известно, что провианта у нас на два месяца. А Карато перекроет на четыре, а то и на пять.
— Вот мы и подошли к самому неприятному. — Рогала цыкнул и ухмыльнулся во все тридцать два крепких зуба, встряхнув бородой. — Прежде всего, потери. У Нероды выхода нет, ей придется атаковать. Значит, будут трупы. А они есть не просят.
Один из командиров пробормотал что-то про пораженчество. Рогала подмигнул ему и продолжил:
— Но это не главное. Главное — чтобы господа офицеры ради дела поступились своим самолюбием. В армии скотины чуть ли не больше, чем людей. Если принять мою стратегию, понадобится она далеко не вся. Так что ешьте четвероногих, начиная с наименее полезных. Я имею в виду верховых лошадей. А потом берите их порцию, которую добросовестно перетащили через горы. Овес — терпимая жратва, а двухмесячным рационом одного коня те же два месяца будут кормиться несколько человек.
Штаб онемел. Командирам предложение показалось настолько абсурдным, что с полминуты советом правило полнейшее замешательство. Наконец идея дошла, укоренилась и родила ожидаемую лавину возмущения.
— Подождите! — Миньяк поднял руку, пресекая гневный гомон. — Рогала, тебе не кажется, что ты просишь слишком многого?
Боевой конь, способный нести тяжеловооруженного всадника, стоил очень дорого. Кроме того, для знати он был таким же неотъемлемым атрибутом благородства, как меч и замок. Если б Рогала предложил есть младенцев, эту идею и то б восприняли с меньшим негодованием и ужасом. Но гном не сдавался.
— Вы практичнее будьте, господа, практичнее! Лошади вам не понадобятся. Если по-моему выйдет, вам пешком биться придется, а недостающих скакунов можно и у неприятеля увести. А пока суд да дело, пусть кони сами по себе пасутся, они-то могут переваривать листья и траву. Солдаты — не могут. Так отдайте овес им!
— А если погоню надо будет организовать, что тогда — пешком?
Рогала разворошил осиное гнездо. Весь штаб разъярился донельзя и приготовился задать выскочке хорошую взбучку.
— Какую погоню? Куда Нероде удирать-то? Просто сидите и ждите, пока сама на вас не полезет. Главное — не пустить Невенку в Вентимилью. Пусть союз собирает силы за ее спиной. Ей придется атаковать, и она проиграет. А если смотреть на ее воинов, так их и преследовать не нужно: сами прибегут и взмолятся, чтоб приняли.
Готфрид слушал молча, временами с удовольствием. Гном взялся за дело серьезно. К тому же, скорее всего, он был прав, и, чувствуя это, офицеры злобились еще больше. Миньяк позволил истине родиться в споре, превратившемся в задорную перебранку.
К сожалению, у Рогалы напрочь отсутствовала тактичность, что усугублялось рожденной долгой жизнью привычкой ничего не объяснять толком. И то и другое сильно оттягивало общее согласие. На большинство возражений гном отвечал одинаково: «В поле вам Нероду не одолеть. Она вам не по зубам, уж вы мне поверьте!», но почему, так и не сказал. Само собой, ему не верили. Тайс упрямо твердил: «Если она навяжет битву, даже Великий меч не поможет! Черт побери, да позвольте ей победить саму себя! Всего-то нужно сидеть здесь и изображать, что век с этого места не сойдете! Пусть союз станет настоящей угрозой ее тылу! Тогда Невенка не решится бросить все силы в одну атаку. Господа, это же проще пареной репы: или выждать и выжить, или потерять все и сразу. Но я вижу, знатным особам не по нутру речи низкородного неотесанного гнома, который прожил дольше всех на какой-то десяток тысяч лет!»
Чуть позже, после едкой отповеди от одного из особо твердолобых, Рогала заговорил с горечью:
— Такие, как вы, всегда одинаковы — в любом веке и эпохе. Может, с вами что-нибудь эдакое учиняют в нежном детстве? Скажем, мозги через уши высасывают, а взамен пихают вату? Для вас фантазии, пустая блажь важней победы! Я просто не понимаю! Послушайте меня, господа недогенералы и пересолдаты, послушайте небольшое пророчество, рожденное парой тысяч лет военного опыта: вы — конченые недоумки, вас закоптят и вывесят на веревочке досушиться!
— Закоптят? — вскинулся разъяренный генерал.
— Раздавят, размажут, перебьют и сотрут в порошок.
Алер едва заметно двинул ладонью, дружелюбно и небрежно, и побагровевший командир тут же смолк. Готфрид отметил, что миньяк по-прежнему хозяин, все еще непререкаемая власть. Может, не так уж он и пал в глазах своих людей, как сам считает?
Гном не унимался:
— Мы-то с Меченосцем благополучно выберемся из заварухи. Он парень чувствительный — пожалеет вас, жен ваших, детей. Он такой. А я — нет. Я посмеюсь. Мне всегда нравилось смотреть на идиотов, получающих заслуженное! Хозяин, у меня к вам большая просьба, — Рогала повернулся к миньяку, — если кто-то разумный прислушается к своим мозгам и ко мне, пусть немедленно разгонит этот цирк, называемый штабом! Банда лишних ртов объедает твоих солдат. Надо воинов кормить, а не толпу проституток и шутов!
С тем, пыхтя, коротышка затопал прочь и задержался, только чтобы позвать Готфрида. Тот встал и поспешил следом. Когда отошли подальше, гном заметил:
— Здесь нам повезет не больше, чем с королями союза. Эти клоуны скорее всю армию отправят в тартарары, чем проглотят гордыню и меня послушают.
Но гном недооценил миньяка. Солдаты встали у спуска с Карато и принялись насыпать огромные валы — скорее ради спасения от безделья, чем из военной надобности.
Тем временем Маноло Бельфильо принес новости с запада: союз уладил внутренние проблемы, а Йедон Хильдрет снова вошел в Бильгор и принялся за теснины Беклаваца. Нерода по-прежнему ожидала атаки Алера.
Однако не все советы гнома приняли — лошадей под нож никто гнать не стал. Закопать армию в землю да еще и перебить рыцарских коней — такое даже миньяк не смог переварить зараз.
Нерода придвигалась потихоньку и наконец расположилась в пяти милях, выстроив цепочку укрепленных лагерей. Потянулись неделя за неделей мелких стычек разъезд на разъезд. Обе стороны выжидали.
Алер не утерпел первым и вывел отряд из генерал-магов, Меченосца и недовольного Рогалы к вражеским позициям, надеясь спровоцировать Невенку на неосторожность. Та от наживки отказалась. Миньяк пытался снова и снова. Его конница пару раз удачно налетала на тылы противника. Наконец колдунья ответила, выслав отряд тоалов поразбойничать на правом вентимильском фланге, пока миньяковы наездники бередили ее левый.
На следующее утро Алер объявил:
— Есть новости от Бельфильо. Нерода собирается опробовать на нас нашу же тактику. Сегодня она попытается угнать наши табуны.
— Засада? — с надеждой спросил гном.
— Именно!
Собрались для вылазки обычным составом и отправились ловить налетчиков. Рогала знал отличное место, но, к сожалению, слишком далекое от лагеря. Едва успели спрятаться по кустам и ложбинам, как появились враги.
— Гром разрази этого Бельфильо! — выругался миньяк в сердцах. — Мог бы и предупредить, что по нам такой силой ударить собираются!
Набег возглавляли шестеро мертвых вождей, за ними шли лучшие солдаты Нероды. Отряд направился к краю левого фланга, где паслись стада.
Готфрида кольнуло дурное предчувствие: что-то не так, неправильно, обманчиво, слишком странно. Битва будет нешуточная.
— Лучше бы нам уклониться, — шепнул он Рогале.
— Надо сзади ударить, — ответил гном, тоже встревоженный. — Пусть нападут на наши позиции, а мы вслед.
Слишком поздно. Тоалы поравнялись с их укрытием, и Алер просигналил атаку. Готфрид чертыхнулся и, обнажив Добендье, кинулся вперед.
Мертвых вождей они врасплох не застигли. Черные перчатки одновременно поднялись, застыли на мгновение, и в следующий миг шесть вентимильских седел опустело. Засверкали, заметались заранее приготовленные заклятия. Небо потемнело, задымилась земля. Кони ржали и вскидывались на дыбы, сбрасывая всадников. Отряды сшиблись, смешались.
