Ангел, приносящий удачу - Антонова Ольга (мир книг txt) 📗
“Какого цвета глаза у Чебурашкина? – стала вспоминать Вика. – Кажется, серые”.
Потом она попыталась представить себе, как можно весить семь граммов, и не смогла. “Интересно, карандаш весит семь граммов? Или он весит больше? Или, наоборот, меньше? Зачем я вообще все это читаю? Мне надо срочно идти к врачу за направлением на аборт. Я не могу ждать до десятого августа. Пойду завтра прямо с утра”.
Ближе к вечеру секретарь Дедушки объявила о внеплановом собрании. Завтра в 8.00. Приглашались все директора направлений и руководители отделов. Повестка дня объявлена не была. Явка строго обязательна.
Вика позвонила секретарше Симулина, чтобы прощупать почву и понять, насколько серьезной провинностью будет завтрашнее отсутствие на собрании. Секретарша ничего нового сказать не смогла, но посоветовала все же собрание не прогуливать, потому как Дедушка, по ее словам, был настроен решительно. Вике пришлось отложить визит к врачу на завтрашний вечер.
В восемь утра восьмого августа весь руководящий состав “Оптимы” сидел в переговорке. Ждали Петра Лукича. Петр Лукич появился через минуту, за ним семенила секретарша с блокнотом в руках. Вика, выпавшая из жизни коллектива в связи с последними потрясениями на личном фронте, отметила про себя, что Дедушка заметно сдал. Болезнь и трудная ситуация в “Оптиме” отразились на его внешнем виде, и пиджак, когда-то ладно сидевший на его плотно сбитой фигуре, болтался теперь на своем хозяине, собираясь в мешковатые складки.
– У меня плохие новости, товарищи, – с места в карьер начал Петр Лукич. – Инвесторы приняли решение о прекращении финансирования нашего проекта. Со следующей недели мы начинаем процедуру банкротства компании. Я хотел проинформировать вас заранее. Прошу вас не сообщать эту новость своему персоналу до следующей недели. О дате, когда мы объявим это официально всем сотрудникам, будет сообщено дополнительно.
– А что с долгом по зарплате? – подал голос руководитель отдела логистики.
– Задолженности по зарплате будут погашены при увольнении. Возможность компенсационных выплат сейчас обсуждается с бухгалтерией, но обещать ничего не могу. Еще вопросы?
Все молчали. Вика отметила про себя, что Дедушка ни разу за свое короткое выступление не произнес ни одно из своих слов-фаворитов. Да и сама речь была как будто не его. Чужие слова, зачитанные вслух. Наверное, он выучил дома этот текст наизусть, потому что никаких шпаргалок в руках у Петра Лукича не было. Тяжелое молчание присутствующих было прервано звуком отодвигаемого стула. Петр Лукич встал, показывая, что собрание окончено.
– Вопросов нет, – констатировал он, обводя взглядом присутствующих. – На этом считаем собрание закрытым.
Вика посмотрела на часы. Тринадцать минут. Этого времени хватило на то, чтобы лишить ее и еще триста шестьдесят человек работы. Инвесторы – это люди, которые живут в мире подсчетов. Они приходят из своего Царства Цифр к своим подданным за новой порцией чисел. Если эти числа оказываются слишком маленькими или, не дай бог, отрицательными, они принимают решение о закрытии этой колонии. Всем спасибо, все свободны…
Вернувшись на рабочее место, Вика решила, что, возможно, это и к лучшему. Сообщение о банкротстве “Оптимы” оказалось как нельзя кстати, чтобы поддержать ее в принятом решении. Теперь мысль о том, чтобы оставить ребенка, казалась нонсенсом вдвойне. Безработная беременная не может быть одинокой в таком городе, как Москва. Она просто не выживет. По КЗОТу работодатели не имели права отказывать беременной женщине в приеме на работу только потому, что она беременна. Но Вика сама работала в сфере кадров и знала, что ни один нормальный работодатель не возьмет на серьезную должность женщину в положении. Это потеря денег, что в Царстве Цифр абсолютно недопустимо. Ей откажут под благовидным предлогом. На ранних сроках есть возможность обмануть работодателя, но правда потом все равно всплывет, и тебя уволят. Так что у Вики уже нет выбора.
– Выбор всегда есть, – упрямо сказал ангел Вика, прослушав весь этот внутренний диалог. – Не вовремя, конечно, производственники все это устроили. Совершенно не вовремя. Подождали бы еще неделю, честное слово. Но что делать, у каждого своя работа.
Едва досидев до конца рабочего дня, Вика отправилась к гинекологу. В поликлинике выяснилось, что ее врач сегодня работала с утра, а другие врачи принимать ее не хотели. У всех была полная запись, масса нервных женщин в коридоре и подходящий к концу рабочий день. Выходившие время от времени в коридор медсестры делали перекличку. Они в деталях допытывались о причине визита у тех, кто был не по записи. Брали только тех, кому отказать уже никак было нельзя, например при боли или кровотечении. Вике не хотелось объяснять в коридоре при всех свою ситуацию, и она решилаприйти завтра. Все равно один день уже погоды не сделает. Приблизившись к выходу, она вспомнила про УЗИ и решила заглянуть в указанный в направлении кабинет. Она не знала, направляют ли на УЗИ тех, кто решился на аборт, но решила подстраховаться.
В кабинете УЗИ принимал мужчина. Вика обрадовалась. Она не хотела слышать все эти охи-ахи, поздравления и умилительные комментарии о развитии эмбриона от очередной женщины. На мужчину же можно было рассчитывать, он вряд ли станет пускать сопли и слюни при виде беременной пациентки. Надежды Вики частично оправдались. Врач спокойно и деловито рассказывал ей о том существе, которое поселилось у нее в животе. Размеры, формы, этап развития. Вика старалась во все это не вслушиваться. По УЗИ срок выходил одиннадцать недель, примерно такой же, как и по последним Викиным подсчетам. Прощаясь, врач протянул ей маленький квадратик бумаги:
– Возьмите.
– Что это? – Вика машинально взяла листок в руки.
– Первое фото вашего малыша. Вклеите в семейный альбом и покажете ему, когда он вырастет.
“Когда он вырастет”, – обрывок этой фразы барабанной дробью отзывался в Викиной голове. “А что, если он никогда не вырастет? Почему они все такие жестокие? Почему они уверены, что я хочу оставить этого ребенка? Он даже не спросил меня, нужен ли мне этот снимок. Он что, не знает, что не все беременности кончаются родами? Где его врачебная этика? – Вика обнаружила, что все еще сжимает в руке распечатанный снимок. – Скорее выкинуть это. Немедленно. Где урна?”
Вика подошла к урне и бросила листок. Тот, совершив дугу в воздухе, перевернулся и упал рядом. Вика подняла его с пола и не удержалась – посмотрела на изображение. Понять что-либо на этом снимке было очень трудно. Фон из черных точек, область затемнения посередине и силуэт, принять который за ребенка можно было только при очень большой фантазии. Слишком большая голова и худое длинное тельце. Ни рук, ни ног различить было нельзя. Существо это показалось Вике довольно уродливым, и она, скрутив листок в шарик, решительно бросила его в урну. На этот раз попала.
– Дурочка, – сказал ангел Вика. – Потом ведь жалеть будешь. Вырастет наша маленькая девочка, а я-то уже знаю, что это девочка. Спросит тебя: “Мама, а где мой первый снимок УЗИ?” Что ты ей ответишь? Соврешь что-нибудь вроде: “А мне его не дали”?
Вечером приперлась тетушка Поли. Она собралась варить суп и обнаружила, что в доме нет ни одной морковки. У Вики в доме никогда не водились живые овощи, но она пригласила Поли зайти, сказав, что посмотрит. Причина была простой: Вике было страшно оставаться наедине со своими мыслями. Поли с ее вечными детскими историями, конечно, была не лучшим собеседником в такой ситуации, но выбора у Вики не было. Пусть уж такой собеседник, чем совсем никакого.
– Ой, Викуля, чем же ты питаешься? – запричитала Поли, успев увидеть пустые недра Викиного холодильника. – Приходи хоть к нам ужинать.
– Спасибо, Полин, да я сегодня в кафе поужинала, – соврала Вика.
