Королевский гамбит - Скирюк Дмитрий Игоревич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Впрочем, это как посмотреть.
Кабанчик посмотрел на меня, я — на Кабанчика.
— Что будем делать? — спросил меня Серёга.
Вопрос на самом деле был чисто риторическим. Что делать двоим мужикам со вторника до пятницы, когда у них пол-ящика водки, котелок вчерашних шашлыков, одна (1) буханка хлеба, прорва времени и ноль копеек денег?
— Ты не одинок, Кабан, в своём стремлении нажраться, — торжественно признался я. — Только давай чуть позже, ладно? Хоть лагерь приведём в порядок… сети соберём…
— Ну давай хоть по маленькой! Трубы же горят…
Разлили. Выпили. Заели шашлыками. Кабанчик крякнул одобрительно, залез в боковой карман куртки, достал оттуда огромную расчёску и стал причёсываться, очевидно рассудив, что приведение в порядок лагеря надо начинать с себя, как завещал Экзюпери. Затем извлёк на свет пачку «Примы», измятую, как портянка, отыскал несломанную сигарету и долго чиркал спичками, громко чертыхаясь всякий раз, когда творение кировчан шипело и плевалось, прежде чем зажечься и погаснуть.
— Возьми зажигалку, — посоветовал я.
— Издеваешься?
— И не думал. Ты забыл? Вчера же сам плиту в машине «Зиппой» поджигал.
— Плиту? В машине? Я? — Кабанчик недоверчиво уставился на меня, потом на злосчастный коробок. — Ты что плетёшь?! Откуда у меня «Зиппо»? Она две моих месячных зарплаты стоит.
Теперь рассердился уже я.
— Не знаю, сколько месячных она стоит, — процедил я сквозь зубы, — но я сам вчера видел. Посмотри в кармане.
Тут очередная спичка вдруг зажглась, чем Кабанчик поспешил воспользоваться, а в голове у меня родилась и теперь тыкалась носом в поисках выхода одна странная мысль.
Куртка на Кабанчике была, как я уже упоминал, коротенькой косухой рокера, карманы у неё были — только чтоб ладоням поместиться. Между тем вчера (я видел сам) Кабанчик запихал в один из них булыжник с островка, а после доставал оттуда — раз за разом — то складной стакан, то нож, то зажигалку, а сейчас вот выволок расчёску. Расчёска была большая, массажная, с ручкой. После прошлогодней истории с бабушками я уже ничему не удивлялся, но сейчас спина у меня начала холодеть.
— Кабан, — позвал я с интонациями озадаченного Голлума.
— А? — встрепенулся он.
— Что у тебя в карманах?!
— В карманах? Я не знаю. Что там может быть? Бечёвка или пусто. А чего?
— Ты камень подобрал вчера. Куда положил?
— Вот сюда, — Серёга сунул руку в тот карман, куда чуть раньше положил расчёску, нашарил что-то внутри, переменился в лице и вытащил… зажигалку.
Ту самую. «Зиппо».
Вытащил — и обалдело на неё уставился.
— Она? — спросил он.
Я сглотнул. В горле у меня всё пересохло, и причиной тому был не только сушняк.
— Она-то она, — признал я. — Только это не того… не зажигалка.
— Почему? — Кабан откинул крышечку и крутанул колёсико; вспыхнул язычок бензинового пламени. — Вон, работает…
— Ты только что расчёску доставал. Зелёную такую. Помнишь?
— Ну, доставал.
— Куда положил?
Теперь и до Серёги стала помаленьку доходить необычность ситуации. Он вывернул карман, но не нашёл там ни вчерашнего булыжника, ни сегодняшней расчёски. И вообще ничего не нашёл, даже дырки, только крошки хлеба вперемешку с табаком.
В других карманах тоже оказалось пусто.
— Бред какой-то, — признал он. — А я её точно доставал?
— Посмотрись в зеркало.
— А точно оттуда?
— Да точно, точно.
— Ну, тогда я не знаю… — Серёга снова щёлкнул зажигалкой и уставился на огонёк.
— Знаешь, что? — Я встал. — Давай проведём эксперимент. Положи её обратно и попробуй вытащить что-нибудь другое.
— Что?
— Не знаю что. — Меня уже несло. — Что хочешь! Расчёску, ножик… что угодно. Давай.
Кабан послушно опустил зажигалку обратно в карман, с минуту посидел, сосредотачиваясь, и полез туда опять.
Признаться, я не ожидал, что у него получится, но когда и впрямь ничего не произошло, пал духом — к моему великому разочарованию, зажигалка осталась зажигалкой.
— Вот видишь, — наставительно сказал Кабан. — Ты что-то перепутал. Наверное, её мне Баев подарил. Или Боев…
Однако было поздно — мною уже овладел демон-испытатель. Мысли теснились в голове.
— Попробуем ещё раз, — скомандовал я. — Сосредоточься. На счёт «три». Вытаскивай. Раз… два… три!
Кабанчик вздохнул с видом «что взять с дурака», полез в карман и вынул… зажигалку.
Я зажмурился и с силой потёр виски. Во рту был привкус медной пуговицы. Голова кружилась.
— Что-то тут не так, — признал я.
— Брось дурачиться. Пошли лучше дров наберём — холодно.
— Нет, погоди. Ты просто не можешь расслабиться. Наверное, это потому, что ты вчера был пьяный, а сегодня… Сидеть! — рявкнул я, заметив, что Кабанчик сунул зажигалку в карман и вознамерился отправиться по своим делам. — Ну-ка, передай мне бутылку…
Я набулькал полстакана, для чистоты эксперимента причастился сам из горлышка и протянул Кабанчику:
— Пей.
Тот было заартачился, но я оказался настойчивей. Первый стакан пошёл тяжело, дальше было легче. После каждой новой порции мы выжидали минут пять, после чего повторяли эксперимент. Серёга лез в карман и с тупым упорством раз за разом доставал оттуда зажигалку. Это я теперь понимаю, что он подсознательно просто не желал с ней расставаться — кому охота, скажите на милость, променять элитную бензиновую «Зиппо» на какую-то дурацкую расчёску, пусть даже массажную? После четвёртого или пятого дринка я уже и сам не верил в успех. Мы разговорились. И вдруг Кабан, заболтавшись, совершенно машинально полез в карман и вытащил — о нет, не зажигалку, — вытащил он авторучку. Но это дела не меняло — результат был достигнут. Он повертел её в руках, нажал на кнопку и только потом сообразил, что произошло.
Мы оба замерли, не веря своим глазам, и с минуту сидели неподвижно.
— Сработало! — завопил я и вскочил, опрокинув бутылку. — Давай ещё!
Дальше всё пошло как по маслу. Серёга прятал получившийся предмет в карман и после, по моему велению, по своему хотению, доставал оттуда что-нибудь другое. Мы даже не пытались подыскать какого-либо объяснения происходящему. Воодушевлённые удачей, мы просто пропускали стакан за стаканом, и странный камень, подобранный вчера на острове Кабанчиком, свободно превращался у него в кармане во что угодно, приблизительно подходящее по массе и объёму. Я тоже попробовал, но у меня ничего не получилось, сколько я ни пытался. А Серёга без усилий доставал какие-то стаканы, ложки, зажигалку, перочинные ножи и, разумеется, расчёски.
Я всегда подозревал, что Кабан по пьяни становится как бы немножко экстрасенсом. Сейчас эти предположения подтверждались. Впрочем, были и неудачи. Например, наручные часы, которые он «сотворил» подобным образом, наотрез отказались идти.
— Это потому, что я не знаю, как устроены часы, — сказал Серёга, пряча их в карман. — Про ложку знаю, как устроена, про ножик тоже. И про зажигалку знаю. Про часы — не знаю…
— Стоп, — наконец сказал я, поймав себя на том, что откупориваю вторую бутылку. Выпили мы с Кабаном уже порядочно, первый восторг прошёл, пора было остановиться и подумать. — Стоп-стоп… А чего это он так во всё превращается? Откуда он вообще тут взялся? Он один такой? Или…
Я не договорил. Мы с Серёгой ошалело поглядели друг на друга, бросили стаканы и бутылку и прямо так, не разуваясь, сбежали вниз с откоса и по мелководью кинулись на островок.
Конечно, камень оказался такой не один. Не сказать чтобы их было много, но, наверное, каждый третий или четвёртый обладал способностью к трансформации.
— Слушай, сколько их тут, этих!.. — восторгался Кабан, ползая по островку и набивая карманы, как самоубийца, который собирается прыгнуть с моста. — Это ж их во что угодно можно превратить! Сколько вещей наделать можно… А? Ты как считаешь?
— Не знаю, не знаю… — Я скептически покачал головой. Сердце колотилось как бешеное, в голове шумело, всё происходящее опять казалось сном, и просыпаться не хотелось. — Ты же сам сказал, что у тебя получается только то, в чём ты понимаешь толк. А ты во многом понимаешь толк?
