Мэдук - Вэнс Джек Холбрук (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Прошла минута. Стоя на крыльце, Друн любовался роскошным цветником — за ним, как ему было известно, ухаживали по ночам два садовника-гоблина.
Дверь распахнулась: появился Шимрод. Он тепло приветствовал принца и провел его внутрь. Оказалось, что Шимрод готовился покинуть Трильду, его ждали какие-то дела. Волшебник согласился сопроводить Друна сначала в Саррис, а затем до столицы Лионесса, где им предстояло расстаться — Друн должен был вернуться в Домрейс на корабле, а Шимрод собирался в Свер-Смод, замок Мургена на обрывистых склонах Тих-так-Тиха.
Прошло три дня, и настало время уезжать из Трильды. Шимрод поручил зачарованным стражам охранять усадьбу и ее содержимое от грабителей, после чего волшебник и принц выехали в лес.
В Тон-Твиллете они повстречались с другими путниками, направлявшимися в Саррис — принцем Биттерном Помперольским, принцем Чалмзом из Монферрона и сопровождавшими их свитами. Друн, его оруженосец Эймери и Шимрод присоединились к этому отряду, и все они приехали на празднество вместе.
Сразу по прибытии в Саррис их провели в Большой зал, чтобы они успели принять участие в приеме. Три принца и волшебник встали у стены, поодаль от сенешаля и герольдов, ожидая возможности приблизиться к возвышению. Друн успел внимательно рассмотреть королевскую семью — прошло уже несколько лет с тех пор, когда Казмир и Соллас посетили Домрейс. Король Казмир мало изменился: таким его и помнил Друн — тяжеловесным, легко краснеющим, с круглыми голубыми глазами, холодными и непроницаемыми, как толстое стекло. Сидящая на троне королева Соллас напоминала роскошную пышнотелую статую; за прошедшие годы она явно прибавила в весе. Ее кожа по-прежнему белела, как свечное сало; волосы королевы, заплетенные в косы, уложенные венками на голове, вздымались небольшим обелиском из бледного золота. Принц Кассандр превратился в бравого щеголя — тщеславного, известного легко уязвимым самолюбием и, пожалуй, чрезмерно самонадеянного. Он тоже мало изменился: как всегда, его голову украшали бронзовые кудри; так же, как у отца, у него были круглые голубые глаза, но близко посаженные, отчего его взгляд иногда казался хищным и настороженным.
Дальше, на другом конце возвышения, сидела принцесса Мэдук — скучающая, отстраненная, с обиженно-страдающим выражением на лице, явно мечтавшая куда-нибудь сбежать. Друн разглядывал ее несколько секунд, пытаясь представить, насколько ей были известны фактические обстоятельства ее рождения. «Скорее всего, — допустил он, — принцесса ничего не знает. Откуда бы она что-нибудь узнала? Казмир несомненно ей ничего не говорил». Итак, перед ним сидела Мэдук, не подозревавшая о том, что у нее в жилах текла кровь фей, заметно отличавшая ее от всех остальных августейших особ. «Поразительное маленькое существо! — размышлял Друн. — Причем ее никак нельзя назвать непривлекательной».
Когда толпа у королевского возвышения поредела, три принца представились хозяевам Сарриса и Хайдиона. Кассандр приветствовал Друна хлестко, но вполне дружелюбно: «Кого я вижу! Мой старый приятель Друн! Рад, что ты так-таки собрался нас навестить! Нам обязательно нужно поговорить по душам сегодня же — или, в любом случае, до твоего отъезда».
«С нетерпением жду такой возможности», — ответил Друн.
Король Казмир проявил сдержанность, сдобренную долей сарказма: «Мне не раз сообщали о твоих многочисленных путешествиях. Возникает впечатление, что тебе с юных лет удалось приобрести изрядный дипломатический опыт».
«Мои функции трудно назвать дипломатическими, ваше величество! Я не более чем посланец короля Эйласа, поручившего мне предоставить вам те же заверения, что и другим государям Старейших островов. Он желает вам царствовать долго и спокойно, пользуясь преимуществами мира и благоденствия, столь утешительными для всех. Кроме того, он клянется, что в том случае, если ваше государство подвергнется произвольному нападению или вторжению и окажется в опасности, Тройсинет встанет на вашу защиту, и враг будет разгромлен нашими объединенными силами!»
Казмир сухо кивнул: «Щедрое обязательство! Тем не менее, рассмотрел ли Эйлас все возможности? Неужели его нисколько не беспокоит тот факт, что заверения такого масштаба могут в конечном счете оказаться неисполнимыми или даже навлекающими на него дополнительную угрозу?»
«Насколько мне известно, он считает, что миролюбивые правители, решительно объединившиеся в борьбе против агрессора, тем самым обеспечивают взаимную безопасность, и что любой другой подход подрывает безопасность. Как может быть иначе?»
«Разве это не очевидно? Будущее непредсказуемо. В один прекрасный день король Эйлас может обнаружить, что связал себя обязательствами, чреватыми гораздо более опасными последствиями, чем он предполагает сегодня».
«Несомненно, такая возможность существует, ваше величество! Я передам ваши соображения королю Эйласу. В настоящее время мы можем только надеяться на то, что события будут развиваться в другом направлении, и что наши обязательства будут способствовать поддержанию мира на всей территории Старейших островов».
«Что есть мир? — бесцветным тоном вопросил Казмир. — Сооруди на столе треножник из чугунных рашперов, опирающихся концами один на другой, и размести на вершине треножника яйцо, чтобы оно балансировало в воздухе. Таков символ мира в нашем неустойчивом мире!»
Друн снова поклонился и перешел к королеве Соллас. Та одарила его ничего не значащей улыбкой и ленивым взмахом руки: «Узнав о ваших важных делах, принц, мы даже не надеялись вас увидеть».
«Я сделал все возможное, чтобы не опоздать, ваше величество. Ни в коем случае не хотел пропустить столь знаменательное событие».
«Было бы неплохо, если бы вы посещали нас почаще! В конце концов, у вас с Кассандром много общего».
«Совершенно верно, ваше величество. Постараюсь последовать вашему совету».
Отвесив поклон, Друн сделал шаг в сторону и оказался лицом к лицу с Мэдук. Принцесса смотрела на него с выражением, не поддающимся определению.
Друн с укором спросил ее: «Неужели вы меня не помните?»
«Я вас узнала, — возразила Мэдук, — но не могу вспомнить, где и когда мы встречались. Освежите мою память».
«Мы встретились в Домрейсе. Я — Друн».
Лицо принцессы озарилось волнением: «Да, конечно! Вы были гораздо моложе!»
«И вы тоже. Значительно моложе».
Мэдук покосилась на королеву. Откинувшись на спинку трона и обернувшись через плечо, Соллас была занята разговором с отцом Умфредом.
«Мы встречались и раньше, давным-давно, в Тантревальском лесу, — тихо сказала Мэдук. — Представьте себе, тогда мы с вами были однолетками! Что вы об этом думаете?»
Пораженный Друн не мог найти слов. Наконец, тоже понизив голос, он ответил: «Эту встречу я не помню».
«Разумеется, не помните, — кивнула Мэдук. — Она носила мимолетный характер. Скорее всего, мы успели всего лишь взглянуть друг на друга».
Друн поморщился. О таких вещах не следовало болтать в двух шагах от короля Казмира. Тем не менее, он спросил: «Где вам удалось раздобыть столь необычайные сведения?»
Мэдук ухмыльнулась — замешательство Друна ее явно забавляло: «Моя мать мне все рассказала. Не беспокойтесь, однако — она объяснила также, почему я должна хранить эту историю в тайне».
Друн с облегчением вздохнул. Мэдук знала правду — или только часть правды? «Как бы то ни было, здесь не место обсуждать этот вопрос».
«Мать предупредила меня, что он, — легким движением головы Мэдук указала на Казмира, — вас убьет, если узнает, как все было на самом деле. Вы тоже так думаете?»
Друн с опаской покосился на Казмира: «Не знаю. Здесь нельзя об этом говорить».
Мэдук рассеянно кивнула: «Как вам угодно. Расскажите мне о другом. Поодаль стоит господин в зеленом плаще. Так же, как и ваше, его лицо мне кажется знакомым — словно я его где-то когда-то встречала. Но я не могу вспомнить, где и когда».
«Это волшебник Шимрод. Опять же, вы его встретили в Миральдре, когда повстречались со мной».
