Взмах чёрного крыла - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
— Что? — нервно спросила, замирая возле зеркала. В отражении увидела растрёпанную девицу со странно яркими голубыми глазами, на фоне которых метка наложницы блекла.
— Что… Что это? — вскрикнула я, обернувшись к Гетеру.
— Сила накапливается. Потерпи немного, завтра пройдёт, — попросил меня советник, приближаясь. Он пальцем поднял моё лицо выше, оценивающе разглядывая, повертел голову то в одну сторону, то в другую.
— Ты станешь очень сильным магом. Возможно, равной мне, — с грустью шепнул он, прежде чем отстраниться. — Готова ли ты к такому грузу ответственности? Сможешь ли постоянно сдерживать огонь, бушующий в крови?
— Какой ответственности? — чуть смутилась от строгости в его голосе. Словно отец дочь отчитывал. — Мне надо стать универсалом, но только для того, чтобы вернуться домой.
— А дальше что? Ты отдаешь себе отчёт в том, что дома ты останешься магом? Это уже не выключить. Оно уже у тебя в крови — магия, я имею в виду. Там, на Земле, ты не сможешь колдовать в открытую и должна будешь следить за собой. Готова?
— Да, конечно, — уверенно ответила. — Ведь другого выбора у меня всё равно нет.
— Выбор есть всегда. И не стоит быть такой категоричной.
Мы шли по коридору в сторону моей спальни. Я помнила порядки и, извинившись, ушла, чтобы переодеться к завтраку. Есть хотелось так сильно, словно неделю не ела точно. Живот устроил музыкальный бунт, урча громко и настойчиво.
В этот раз служанки меня одели в скромное лёгкое розовое платье с длинными рукавами, подол приходилось придерживать руками, чтобы не упасть, наступив на его край. Туфельки без каблука отнимали у меня рост. Но Гетер вновь восхитился моей красотой и поцеловал обе руки.
После всего осознанного за последние сутки я переосмыслила прежние обиды и стала иначе воспринимать Гетера. Я искренне улыбалась ему, когда он рассказывал о своей учёбе в академии, а также объяснял, как себя вести с преподавателями. По его мнению, особенно я должна постараться радовать Инка. Он, без сомнения, та ещё заноза, но в качестве преподавателя магии выше всяких похвал.
Рука Гетера по-хозяйски уверенно лежала на моей талии, когда мы перенеслись в академию. Удивительно, но меня это не раздражало, а даже… поднимало настроение. Ровно до тех пор, пока мы не приблизились к аудитории, у порога которой вернулась моя неуверенность. Советник, не входя в помещение, кивком поздоровался с преподавателем и, шепнув коротко: «Будь умницей», быстро удалился.
Я очень неуютно чувствовала себя под явно осуждающими взглядами большинства студентов, которым совершенно очевидно претило такое особое отношение ко мне со стороны преподавателей. А сегодня все прямо шеи сворачивали, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я буквально кожей ощущала голодные взгляды молодых оборотней и ёжилась от неприятного чувства. И даже вившиеся вчера вокруг противной девчонки ее фанаты сегодня, на удивление, таращились на меня наравне с остальными. А вот самой «королевы» в аудитории не было видно. Подходя к парте, за которой я сидела вчера, заметила, что рядом с ней как будто даже проходы стали уже. Я не поверила своим глазам, но вокруг моего места оборотни сидели так плотно, что разве что друг другу на колени не залазили. Мне ни разу не довелось побывать в зоопарке или сафари-парке, но, думаю, оказавшись в клетке с оголодавшими волками, испытывала бы то же самое. Один неверный шаг — и на меня накинутся. Дома, на Земле, я бы такое навязчивое внимание в общественном месте посчитала бы домогательством. А здесь мне оставалось лишь уповать на защиту моего… нет, не моего, нет, что это я говорю такое, просто второго советника и жалобно смотреть в сторону преподавателя Ти.
— Студенты, напоминаю, что госпожа Фукуи наложница второго советника, и вам не стоит даже мысленно к ней приближаться. Я прав, госпожа Фукуи?
— Совершенно верно, — кивнула я и, наконец, смогла сесть на свое место.
После короткой переклички преподаватель озвучил тему небольшого контрольного опроса: «Реформы династии Шарат и результаты их воплощения в жизнь». Когда Ликард объяснял мне эту тему, он упомянул, что любого, даже самого подготовленного студента можно с легкостью завалить на ней. Ибо сторонников этих реформ было ровно столько же, сколько их противников. И споры о привнесенной пользе и вреде от этих реформ до сих пор могли вылиться в драку даже между самыми мудрыми и выдержанными оппонентами. Одним словом, студенты боялись этой темы как огня, а преподаватели знали это и использовали данный материал, чтобы лишний раз ткнуть носом даже самых успевающих учеников в необходимость уделять больше внимания не только истории как таковой, но и умению вести политические дискуссии.
Не дождавшись добровольца, Ти вопросительно взглянул на меня. Уговаривать меня не пришлось.
Династия Шарат — это династия моего отца, значит, мои предки, а знать историю своего рода досконально я была обязана. Пусть никто, кроме Ликарда, и не знает о моих корнях, пусть отец, по словам советника, не хочет меня признавать, для меня самой это стало важным. Первый император династии занимал особое место в истории, он первым начал строительство школ для бедных и открыл первую лечебницу для малоимущих в столице. О нём было сложено много историй, и все они полны мистики. В то же время универсал и сильнейший маг Император Ши не баловал своих подданных. Он благоволил всем воинским кланам, так как не простил лицемерным драконам их коварства и, помня печальный опыт своих предшественников, содержал армию империи в постоянной боевой готовности. А вот купеческим родам и семьям, особенно тем, которые вели интенсивную торговлю с другими мирами, пришлось очень туго, потому что при нём коммерческие отношения с иномирцами приостановились. Его сын продолжил все начинания отца. Он прославился упрощённой налоговой системой и доступностью образования — при нём были построены более двадцати школ по всему миру тенгарцев. Я не успела ещё рассказать о более значимых деяниях прадеда, как преподаватель Ти меня остановил и попросил сесть на место.
— Очень познавательный рассказ, госпожа Фукуи, — похвалил меня престарелый оборотень. — Я не вижу смысла вам посещать мои занятия. Вы действительно знаете программу досконально, даже экзамена не нужно, чтобы в этом удостовериться. Поэтому я ставлю вам высший…
В этот момент дверь в аудиторию распахнулась, и, слегка шатаясь и придерживаясь за стены, вошла та самая вредная девица. Она была чрезвычайно бледна, черные глаза лихорадочно сверкали на обескровленном лице, но губы растягивались в некой победной ухмылке.
— Простите за опоздание, но я… — тут она заметила меня, неприятно усмехнулась, и с превосходством добавила: — оказывала донорскую услугу.
— И кому же это, позвольте спросить, так не терпелось, что нельзя было дождаться окончания занятий? — язвительно поинтересовался преподаватель.
Глядя мне прямо в глаза, девица громко и чётко объявила:
— Господину Гетеру Ликарду, правому крылу и второму советнику императора. Очевидно, его наложница слишком занята другими… увлечениями, вместо того чтобы удовлетворять все нужды своего хозяина, вот он и предъявил право сильнейшего…
По аудитории пронесся слаженный вздох то ли негодования, то ли возмущения, преподаватель смешно замахал руками на продолжающую сверлить меня злорадным взглядом девушку. Но я уже практически не осознавала этого. Весь мир подёрнулся дымкой, а в сердце словно гвозди вбили. Даже дышать стало невмоготу. Я медленно, словно сомнамбула, вышла из-за своей парты, не обращая внимания на парней, повыскакивавших со своих мест и попытавшихся преградить мне выход из аудитории. Я хотела на воздух, слишком спёртым он был здесь. Хотелось побыть одной.
Подняла руку, чтобы утереть рукавом платья горячую влажную дорожку на щеке. Но увидела, что рука пылает. Меня пытались остановить. Тогда я отмахнулась этой пылающей рукой от кого-то слишком настойчивого. Возле учительского стола столкнулась с землячкой. Ненависть к ней вспыхнула во мне ещё больше, перед глазами заплясали языки пламени. Взглянула прямо в глаза верещащей что-то сопернице, мечтая расцарапать смазливое личико. Её попытались от меня заслонить. Я не помню, как ушла из аудитории. Осознала себя в каком-то пустом, длинном коридоре. Одна. Рукава платья слегка обгоревшие, но руки целы, щеки наверняка красные, поскольку чувствую, что горят, как при высокой температуре.
