Следователь и Демон (СИ) - Александров Александр Федорович (книги онлайн полные версии txt) 📗
Фигаро, наконец, обогнул угол хлева и перевел дух. Здесь снега почти не было и кое-где между извилистыми линиями поземки чернели полосы мерзлой земли.
Следователь медленно двинулся вдоль стены, внимательно глядя себе под ноги. Он искал след пиявки − широкую, покрытую слизью траншею. Разумеется, как и многие родственные Другим существа, пиявки умели "уходить в фазу", то есть временно становиться нематериальными, но долго перебывать в этом состоянии они не могли − только-только чтобы преодолеть стену-другую. В остальное же время передвигающаяся по суше пиявка пропахивала землю не хуже парового трактора.
Свежий снег здесь, за высокой стеной хлева, лежал тонким хрупким слоем, являя собой прекрасно читаемую рукопись даже для неопытного следопыта: вот мелкие "крестики" протянулись линией вдоль невысокой ограды − ворона. Вот здесь птица копалась в земле, очевидно, в поисках пищи, но потом резко взлетела − взмахи крыльев разметали снег... А вот и причина вороньего бегства: аккуратные "звездочки" кошачьих следов у зарослей малинника − разбойник подкрадывался аккуратно, но не заметить кота на этом белом покрывале было сложно. Вот кошачьи следы протянулись к старому сараю, где, очевидно, хранился фермерский скарб: усатый хищник плюнул на ворон и отправился мышковать. А вот...
Фигаро остановился и удивленно поднял брови.
Следы. Большие, явно мужские. Кто-то, обутый в модные туфли с острым носком, прошел тут сравнительно недавно, скорее всего, вчера ночью. Дюк? Нет, у Дюка тяжелые ботинки на толстой подошве, да и нога явно пошире. Человек, которого видел ночью Польсий?
Следователь встал на четвереньки и принялся изучать следы, едва не касаясь их носом. Да, точно: мужские туфли сорок второго или сорок третьего размера с насечкой-"елочкой" на подошве. Странный выбор обуви для этого сезона, кстати... Отпечатки неглубокие, значит, мужчина не слишком-то крупный... Ага, а вот отверстия в снегу слева от цепочки следов − он опирался на палку... Стоп, нет, не опирался − нет характерного "хвостика", делающего след от палки похожим на длинную запятую. Мужчина не использовал опору, а резко вбивал палку в землю... Длинные размашистые зигзаги по обе стороны от следа: на том, кто здесь прошел, был длинный, до самой земли, плащ.
Фигаро поднял голову и почесал затылок: цепочка следов тянулась вдоль стены, никуда не сворачивая. Он попытался представить себе эту картину: ночь, метель, глухомань и прилично одетый господин в летних туфлях, отмахивая изящной тросточкой шагает посреди снежного безумия, уходя... куда?
Следователь встал на ноги и пошел по следам.
Вот человек идет вдоль стены... идет медленно, слегка припадая на носки. Крадется? Очень может быть. Но зачем красться, когда вокруг кромешная темень и снежная пелена?.. Хотя погоди-ка: следы не замело, значит, он пришел сюда уже после бури, ближе к утру.
Вот здесь он остановился, и некоторое время стоял, переминаясь с ноги на ногу. Кого-то ждал? Закурил? Непонятно. И почему следы тут заканчиваются? Он что, улетел?
Следователь огляделся, окинул взглядом пустое заснеженное поле, прищурившись, зачем-то посмотрел в выцветшую голубизну неба, затем на стену хлева... и пораженно застыл.
На стене чернело большое, почти до самой крыши пятно, которое Фигаро поначалу принял за следы давнего пожара. Но теперь было видно, что от того места, где стоял, чего-то ожидая человек в остроносых туфлях, к стене протянулось... нечто вроде широкого конуса. Это тоже был след: снег в этом месте казался подернутым легкой гарью и был испещрен расходящимися веером полосами. Словно кто-то включил огромный дуговой прожектор, лучи которого расплавили снег и выжгли на дереве стены похожую на звезду блямбу.
Следователь достал "мерило" и поднес к тому месту, где сходился веер "лучей" − как раз там, где заканчивались следы странного ночного гуляки. Стрелка прибора тут же прыгнула в дальний конец желтого сектора, где и зависла, нервно подрагивая.
Тут творили заклятье, настолько сильное заклятье, что его эфирный след был подобен воронке от взрыва фосфорной бомбы, все еще тлеющей даже спустя сутки. На негнущихся ногах Фигаро подошел к черному пятну на стене и, достав из кармана перочинный ножик, слегка ковырнул кончиком лезвия потемневшее дерево. Тут же открылась белая поверхность сосновой доски; стена была не обуглена, как поначалу подумал следователь, а просто покрыта чем-то вроде тонкого слоя краски. И это была не экто-пыль − безмолвный свидетель неполного использования вложенной в заклинание силы. Это было... что-то другое.
Человек, зачем-то явившийся сюда посреди ночи, ждал здесь кого-то... или что-то. А затем, очевидно, дождавшись, направил на свою жертву заклятье огромной мощи, но при этом почти никак не проявившееся в мире материальном.
Заклинаний, большая часть энергии которых приходилась на "низкий", эфирный спектр, существовало великое множество, но большая их часть применялась для воздействия на Других. Запусти в Голодного Беса шаровую молнию − тварюка даже не почешется, а заклятье, скорее всего, просто поглотится ее жизненной эссенцией без всяких последствий. А вот "Гордиев Топор" (если, конечно, хватит сил и умений его сотворить) развеет Другого без следа, разрушив эфирные сплетения, составляющие его псевдо-тело.
Так кто же и зачем применял в этой глуши такие силы? Если след оставил "Топор" или ему подобное заклятье, то его вполне хватило бы и на то, чтобы убить пиявку и на то, чтобы грохнуть Демона-Сублиматора.
"Хорошо, предположим, в этих краях живет колдун без лицензии. Очень, очень сильный колдун, настолько сильный, что даже приснопамятный господин Алистар Метлби ходил бы у него в подмастерьях. Колдун страдает от бессонницы и гуляет ночами по полям и лесам, попутно уничтожая всякую зловредную нечисть. Увидел пиявку, дождался пока та нажрется и не сможет уйти в "фазу", да и прибил... Экий бред..."
Фигаро еще раз огляделся и решительно зашагал в сторону усадьбы.
...Вильям Дюк, переодевшийся в пушистый домашний халат, сидел в глубоком кожаном кресле у камина, в котором весело потрескивало истекавшее смолой сосновое полено, и пил сидр из широкого бокала с толстыми стенками. И кресло и халат видали лучшие времена: из протершейся в нескольких местах кресельной обивки лез конский волос, а полы халата сильно истрепались, напоминая уже не о роскоши, а, скорее, о половой тряпке. Некогда красивая лепнина над камином была покрыта толстым слоем копоти и потеками свечного воска, который, похоже, собирался тут десятилетиями.
Внутри усадьба, столь приглянувшаяся следователю, несколько потеряла в красоте, зато сильно поднабрала в загадочности. Великолепные антикварные панели темного дуба, покрытые тонкой резьбой, были безбожно изуродованы аляповатыми обоями в мещанских цветочках, с потолка осыпалась штукатурка, а дощатый пол скрипел на все лады, явно укрывая под собой целое мышиное королевство. На чердаке глухо ухал филин, поскрипывали старые стены, в темных тоннелях коридоров блуждали сквозняки, а подвал, судя по запаху болота насквозь пропитавшему дом, был частично затоплен. Фигаро был уверен, что здесь, при желании, можно найти и парочку призраков, но ему было лень бегать по дому с "мерилом" − тепло, исходящее от камина, расслабляло. Следователю выделили стул с высокой мягкой спинкой − как ни странно, очень удобный − и предложили сидра, который оказался чрезвычайно легким, почти безалкогольным.
- Прадед моего прадеда, − рассказывал Дюк, с которого полностью слетел утренний сплин, − купил эту усадьбу у одного колдуна, сосланного на Дальнюю Хлябь, причем, даже по тем временам, заплатил сущие гроши. Вы не поверите, но когда-то нашей семье принадлежала вся здешняя земля, начиная от городской черты и заканчивая тем местом, где сейчас построена железнодорожная станция. Тогда это была глушь. Да это и сейчас глушь: час пешком до леса, а в наши леса не каждый охотник рискнет сунуться. Болота, буреломы, волки... Да что там, даже медведи, бывает, забредают в поселки, копаются в мусорных кучах. Харчатся, стало быть.
