Бессмертное королевство (ЛП) - Роуэн Мишель (библиотека электронных книг .TXT) 📗

Она привыкла, что слуги не задавали вопросы, но он всегда любил спорить. Она много лет этого ждала — и временами наслаждалась их перебранками.

— Я думала, что понравлюсь тебе, — промолвила она, а потом пожалела, поняв, как это звучало. — Я буду хорошей императрицей, лучше отца. Я выше ставлю подданных.

— Твой отец был жесток, полон ненависти, эгоизма и тщеславия, завоёвывал для развлечения.

— Я не такая.

Миках рассмеялся, гулко и зло.

— Кого ты убеждаешь, меня или себя? Какой простой вопрос… Ты пойдёшь по стопам отца и будешь завоёвывать то, что не принадлежит Крешии?

Она нахмурилась.

— Разумеется. Однажды Крешии будет принадлежать весь мир. Мы будем едины, а моё слово — непреложным.

Миках покачал головой.

— Нет нужды править всем миром. Обладать всем оружием, всеми сокровищами, всей магией. Свобода — единственное важное. Свобода и богатства, и бедности. Свобода выбора, свобода пути, без единого правителя, указывающего что делать, а что нет. Вот за что я сражаюсь.

Амара не понимала. Мир, предложенный им, напоминал хаос.

— Слабость отличается от силы, — осторожно начала она. — Слабые погибают, сильные — выживают, правят, выбирают. Я буду хорошим лидером. Люди будут любить меня.

— А если нет? — возразил он. — Если попытаются изменить то, к чему их принуждают, ты убьёшь их? — Амара неуверенно переступила с ноги на ногу, и Миках изогнул брови. — Подумай об этом перед своей коронацией. Это важно.

Амара попыталась проглотить комок в горле. Ей нужно было отбить его нападение, притвориться, что она так не думает.

— Позволь мне спросить, Миках… Если б ты сумел осадить дворец, если б убил мою бабушку, а потом столкнулся со мной — что б ты сделал? Дал бы мне жить?

Его взгляд горел осознанием и ненавистью, и она не могла отрицать его слова.

— Нет. Я убил бы тебя.

Амара застыла от его глупого признания, удивляясь, что он не стал лгать.

— Тогда ты не лучше меня.

— А разве я утверждал это? Но ты слишком опасна, ты пьяна от своей силы. А сила — как ковёр под ногами. Её легко выдернуть.

— Ты не прав, — покачала головой она.

— Будь осторожна с бабушкой, принцесса. Она держит этот ковёр. Всегда держала.

— О чём речь?

— Здесь всё в её руках. Ты думаешь, что так умна, потому что столько добилась. Но не сомневайся, что всё, и твоя коронация — это её план, а не твой.

Сердце Амары болезненно колотилось в груди.

— Как ты смеешь так говорить о моей бабушке! Она единственная, кто верил в меня!

— Твоя бабушка верит только в твою жажду власти.

Ошибка — вернуться. Чего она ждала? Извинений от тех, кого любила и кому доверяла? Что Миках поклонится и попросит прощения?

Миках полагал, она не достойна императорского звания. Что она такая же, как отец.

Он не прав.

— В следующий раз мы увидимся на моей коронации, — равнодушно произнесла Амара, — где тебя публично казнят за твои преступления. И все присутствующие будут свидетелями того, что происходит с теми, кто выступает против будущего Крешии. Твоя кровь станет началом истинной революции. Моей революции.

Глава 19

Люция

Пелсия

Она ушла в из дворца в тёмно-сером платье, с маленьким кошельком оранийских сантимов. Она оставила всё, и камни родичей в своих покоях тоже.

Она долго шла из Золотого Города в панике, в страхе, пока не вернулись здравые мысли.

— Как это небрежно — оставить… — проворчала она себе под нос, устраиваясь поудобнее в нанятом конном экипаже, что должен был доставить её на место.

Она должна была всегда держать бесценные шары при себе, как Клео. Принцесса отказалась оставлять аквамариновую сферу вместе с остальными в шкатулке.

Люция никому не доверила тайну их расположения.

Она молилась, чтобы путешествие не забрало много времени, а она успела вернуться.

Когда она поняла, что Лиссы нет, паника контролировала её. С той поры она сосредотачивалась на одном, что могло облегчить её дикий страх.

Бог огня считал, что у неё есть магия, способная заключить его. Если б он навредил Лиссе, если б из её головы упал хоть один волос, Люция, он понимал, найдёт его на краю земли и уничтожит его.

Она верила, что Родич Огня сохранит Лиссу. Ребёнок — то, что Люция ценит выше всего на свете.

Ей потребовалась неделя, чтобы добраться до Тондроука, маленькой деревушки на западе Пелсии. Это была одна из немногих деревень близ Запретных Гор, соседняя — в пяти милях к югу.

Когда экипаж миновал пустынные, почерневшие останки деревни, она выглядывала в окно и дрожала. Она помнила крики ужаса и боли тех, чей дом это был, тех, кто видел пламя.

Люция знала, что прошлое не изменить. Но если она не вынесла из этого никакого урока, то люди пострадали зазря.

Когда Тендроук оказался ближе, она посмотрела на ладонь. Её порез — она пыталась вызвать Каяна кровью, — должен был исцеляться месяц, но она нашла в себе достаточно магии земли, чтобы ускорить процесс. Оставался только рубец, хотя, будь она так хороша, как прежде, не было б и следа.

Но шрамы — это хорошо. Шрамы напоминают о том, что никогда не должно повториться.

Люция сняла комнату в гостинице, где уже останавливалась прежде. Приличная еда, удобная кровать… Она собиралась переночевать тут, а завтра двинуться в горы.

А теперь пришло время разобраться с ним.

Йонас Агеллон следовал за нею из Золотого Города аж до Тендроука, порой пешком, порой верхом. Он был достаточно далеко и, наверное, полагал, что она его не заметила.

Ну уж нет!

Люция предпочла не останавливать его, пусть считает себя тенью в ночи.

Она миновала двери кухни и выскользнула через чёрный вход, чтобы он её не заметил. После двинулась по узкому переулку, чтобы подойти к Йонасу сзади.

Он стоял на крыльце лавки сапожника через дорогу от гостиницы, прислонился к деревянной стене, набросив капюшон синего плаща на голову, скрываясь от чужих взглядов.

Но Люция прекрасно знала бывшего лидера мятежников — и могла признать его в каком угодно виде.

Она узнавала линии его сильного тела, всегда напряжённого, словно у дикого кота перед прыжком. Его походку, уверенную и продуманную, даже если он терялся…

Хотя, когда это он терялся?

Она знала, не видя его лица, что он плотно сжимал губы, а его карие глаза казались серьёзными. Он всегда был серьёзен, даже когда шутил со своими друзьями.

В прошлом году Йонас Агеллон потерял слишком многое, но его это не изменило. Он был сильным, добрым и храбрым. И она доверяла ему даже во время этого тайного преследования. Он просто пытался её защитить.

Теперь, наблюдая за ним с шести шагов, она чувствовала в нём магию — что-то приятное, тёплое, покалывающее, что она уже давно связала с мятежником.

С той поры, как он покинул деревню Амары, он стал сильнее — и она видела, как могуча стала магия Йонаса и как слаба её собственная, особенно сейчас, когда она так нужна ей!

Она приблизилась к нему, а его взгляд не отрывался от гостиницы.

Зато она могла слышать то, что он бормотал себе под нос.

— Ну, принцесса, и зачем ты сюда только прибыла?

— Полагаю, мог бы просто спросить.

Он содрогнулся, обернулся на неё, широко распахнув назад.

— Ты… — начал он. — Ты…

— Я.

— Ты знала…

— Что ты тащился за мной целыми днями, словно голодный волк? Знала.

— Ну, вот и всё, — он провёл рукой по каштановым волосам и пристально посмотрел на неё. — Ты здорова?

— В каком смысле?

— Ты была так расстроена. Конечно, причины есть. И твоя рука…

Люция раскрыла прежде раненную ладонь.

— Мне уже лучше. Мысли яснее. И у меня есть план.

— Ты хочешь поговорить с Тимофеем.

— Именно, — да, наедине было бы куда легче, её б никто не беспокоил. Но она сама не приказала Йонасу вернуться в Оранос раньше.