Прогрессор поневоле. Гексалогия (СИ) - Обатуров Сергей Георгиевич (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
.23.
Глава 23.
* * *
Рядом с Ликурой я чувствовал себя гораздо увереннее. Она, как-то уже вписалась в особенности нашей жизни, ее ритм. Видимо то, что она колдунья, объясняло такую высокую степень адаптации. Кроме того, Ликура могла за себя постоять и это были не пустые слова Она так лихо расправилась тогда с грабителями, правда и сил потратила много, но эффект того стоил. Вот и сейчас, я мог позволить себе расслабиться и, разговаривая с нумизматом, не опасаться за свои тылы. Ликура безоговорочно доверила мне вести переговоры, может впечатлилась моими успехами в приобретении инструмента, а может потому, что в последнее время узнала меня получше. Как бы там ни было, а автобус нес нас все ближе и ближе к завершающей фазе нашего пребывания в этом мире. Если все у нас получится, то мы завтра же выдвигаемся к границе перехода. Может Ликура еще поживет в моей квартире, а может у лесника, там посмотрим, но я прямо с утра начну загружать мешки и связывать их попарно. Я решил, что на каждую лошадь я буду укладывать четыре мешка, то есть две пары. Расстояние нам предстоит преодолеть небольшое, так что лошадки должны выдержать, а там, на месте перегрузим все в телегу, а на колесах везти гораздо легче, чем на спине.
Я так размечтался, что чуть не проехал нужную нам остановку. Мы, крича водителю, чтобы подождал, выбрались из автобуса и направились в нужную нам сторону. Я вчера специально просмотрел наш путь на компьютере, открыв карту города и проложив по ней наш сегодняшний маршрут. Ликура тогда стояла у меня за спиной и тоже смотрела на карту, но так ничего не поняла. Я пытался объяснить ей, что это карта города и вот так мы пойдем. Она не могла понять, как на этом плоском листе я вижу автобусы и дома. У них на родине охотники тоже рисовали карты, но это было скорее похоже на детские рисунки, ни масштаба, ни схемы всей местности, только основные ориентиры. И ведь потом могли передвигаться с помощью такой карты и даже, находили конечную точку. Это, правда, относилось только к охотникам. Да и такую карту могли разобрать только те, кто вместе жил и работал рядом с исполнителем карты. В чужих руках она была бесполезна.
Вот мы прошли пару дворов насквозь, и вышли к большой девятиэтажке. На нужном нам подъезде дверь была закрыта, но присутствовал домофон, так что я набрал номер квартиры и представился. Домофон запикал и дверь открылась. Мы с Ликурой и малышом прошли к лифту и через пару минут были на месте. Я позвонил в дверь и та тотчас же открылась. Я за всех поздоровался с хозяином и нам предложили войти в квартиру. Мы разделись, по очереди держа малыша на руках, а потом прошли в комнату. Здесь все дышало стариной. Видимо коллекционирование монет было не единственным увлечением хозяина. Он внимательно осмотрел нас, а потом пригласил меня к столу. Мы сели с двух сторон рабочего стола, а Ликура расположилась в кресле и внимательно смотрела на нас.
Хозяин квартиры представился. Оказалось, что зовут его Илья Степанович, и он профессионально занимается антиквариатом, а по совместительству еще и нумизмат. Он попросил меня выкладывать монеты, а сам встал и подошел к Ликуре и посмотрел на малыша. Поводил перед его глазами рукой и, видя, что зрачки никак не реагируют на резкую перемену света, кивнул своим мыслям и вернулся к столу. Я выложил все шесть монет. На лице Ильи Степановича отразилось удивление и он внимательно посмотрел на меня, а потом напомнил, что речь шла лишь о пяти монетах. Я послушно убрал одну монету со стола, и наш покупатель приступил к их осмотру. Сначала он, как и тот лысый мужичок, у базаркома, положил на тарелку одну из монет и капнул на нее какой-то жидкостью, а затем накрыл все это небольшим стеклянным колпаком. Сам в это время, вооружившись лупой, стал внимательно осматривать все монеты подряд. Наконец он принял какое-то решение и вернулся к той монете, что была обработана каким-то химическим составом. Он снял колпак, повторно капнул чем-то другим и стал смотреть на реакцию монеты. Та, по моему мнению, никак не реагировала. Так продолжалось довольно долго. Были проверены все монеты, как химией, так и визуально. Наконец он откинулся на спинку своего рабочего кресла и слегка улыбнувшись, начал со мной торговаться. Оказалось, что золотые монеты царской чеканки, так называемые "империалы", он бы взял по тридцать тысяч за штуку, но это не царские монеты, хотя вес у них гораздо больше, да и золото очень чистое. Но таких монет нет в каталогах а, следовательно, и цена у них будет низкая. В общем, он, скрепя сердцем, дает нам за все пять монет, двадцать тысяч. Получается, что каждая монета стоит четыре тысячи долларов США. Это было выше самых моих смелых ожиданий, но поторговаться стоило, и я начал поднимать цену. Давил на то, что таких монет сейчас в мире около десятка, не больше. Как только они засветятся на аукционах, то цена на них может подняться раз в пять. Так что я не прогадаю, если назначу за монету пять тысяч. В ответ мне прилетело возмущение и предложение одуматься. В общем, этот цирк продолжался довольно долго. Мы вошли в раж, каждый отстаивал свою точку зрения, но все же цену мне удалось поднять до четырех с половиной тысяч за монету. Наконец мы ударили по рукам, довольные друг другом и таким яростным торгом. Сам я никогда не торговался и брал на базаре все за такую цену, какую мне говорили, но здесь были не мои деньги, и я считал своим долгом отстоять честь баронства. Ликура с удивлением смотрела на меня. Она не могла оценить, много ли мы получили или мало, но следила за нами очень внимательно.
Когда Илья Степанович рассчитался со мной, то предложил обмыть сделку. Он достал из антикварного бара бутылку коньяка и пару фужеров. Плеснул в них немного этого янтарного напитка, и мы с ним чокнулись, отдавая дань потраченной энергии и полученному удовольствию. Выпили. Коньяк оказался отменным, теперь Илья Степанович вспомнил о нашей беде с малышом и порекомендовал мне знакомого врача. Он передал мне визитку, и я аккуратно переписал с нее номер телефона, а так же фамилию, имя и отчество врача. Наконец я, повинуясь кивкам Ликуры, стал раскланиваться с хозяином. Тот благодушно кивал, думаю, у него в голове уже выстраивалась цепочка ходов, которая поможет ему заработать на наших монетах еще столько же. Ребенок стал беспокойно ерзать, и мы поспешили распрощаться. Мы оделись, как всегда по очереди держа малыша, еще раз попрощались и заспешили домой. Когда мы отошли от дома нумизмата почти на квартал, Ликура спросила меня, можно ли доверять нашему покупателю. Я немного подумал, а потом успокоил ее. Если бы он хотел устроить нам ограбление или еще что-нибудь похуже, то не приглашал бы в свой дом, хотя, можно было и квартиру снять, но уж сумма слишком маленькая, чтобы проворачивать такую аферу. Самое большее, что может быть, это банальное ограбление где-нибудь в подворотне. Ну, будут нам угрожать ножами, может быть пистолетом, но стрелять не будут, слишком много шума. Думаю, что только ножи и кулаки. Деньги отберут и сбегут, а мы их даже догнать из-за ребенка не сможем. Наконец мы забрались в автобус и, учитывая, что еще не наступил конец рабочего дня, то народу было немного, так что мы просидели всю дорогу. Ликура успокоилась только, когда мы переступили порог моей квартиры. Мы разделись, уложив малыша на кровать и Ликура пошла готовиться кормить сына, а я сидел рядом с малышом и развлекал его, давая ему в руки погремушки. Потом меня отправили готовить ужин, а Ликура принялась кормить малыша грудью. Когда она, уставшая и голодная, появилась на кухне, у меня все уже было готово. Мы сели за стол и долго молча ели, а еще дольше пили чай с конфетами. Вещи у нас все были собраны еще вчера, так как мы не знали, как у нас пройдут переговоры, может, придется срочно отсюда бежать. В общем, мы еще раз проверили, все ли взяли и пошли досматривать фильмы про Гари Поттера. Ликура, видя мое состояние, предложила не переводить, так как перевод все равно ничего не объясняет, а просто смотреть ей нравится даже больше чем со звуком. Ликура смотрела фильм, но я видел, что мысли ее были далеко, видимо соскучилась по своему дому и мужу. Нужно было вывести ее из этого состояния, поэтому я попросил ее пока пожить здесь, а я все приготовлю к нашему возвращению в баронство. У Лесника пожить не получится, так как места у него в доме мало, да и удобств гораздо меньше чем здесь. Я постараюсь управиться за один, максимум за два дня, а потом приду за ней и мы прямо отсюда отправимся к переходу. Ликура не хотела соглашаться, но элементарная логика подсказывала, что так сделать нужно. Она согласно кивнула головой, и мы решили ложиться спать, так как завтра я выйду из дома пораньше.
